Один в другом мире, незнакомой стране, без обратного билета и продуманного плана действий... Именно так решил «отдохнуть» наш соотечественник, журналист и фотокор Дмитрий Комаров. В Непале — горном королевстве между Индией и Тибетом, который открыл для мира украинец Борис Лисаневич,— Комаров провел больше месяца. Бродил по улицам Катманду, прошел по горным тропам страны шерпов в окрестностях Эвереста и тропическим джунглям, лежал в местной больнице, бывал в тюрьме, присутствовал на ритуальном сожжении тел умерших.\r\n«Известия в Украине» начинают серию публикаций, рассказывающих об этой уникальной экспедиции.
Спецкор «Известий в Украине» совершил одиночную экспедицию в самую загадочную страну мира
«Вам такси, гашиш и марихуану?»
Стюардесса старенького «Боинга» разносит прессу. Свежий выпуск «Известий» разбирается на ура, я тоже воспользовался возможностью и прихватил экземплярчик. «Пережить авиакатастрофу» — большой заголовок красуется рядом с не менее оптимистичными фотографиями дымящихся останков авиалайнера. В салоне слышен нервный смех, командир желает счастливого полета...
Стараниями отечественной авиакомпании в Катманду я оказываюсь лишь двое суток спустя, ровно на 24 часа позже обещанного. Десятки невысоких, худощавых людей бросаются на меня возле аэропорта, вырывая из рук сумки. Перебивая друг друга, они предлагают самое дешевое такси, живописный отель, оригинальную программу, толкового гида, марихуану, гашиш, тележку для вещей.
Притворяюсь глухонемым и силой пробиваюсь сквозь толпу. Уже в нескольких сотнях метров от аэропорта можно договориться с таксистом без истерики и свиты, вернувшейся к охоте возле выхода из терминала.
Крохотная «Сузуки» индийского производства, очень напоминающая российскую «Оку» — это то, что движется в многотысячном потоке вместе с людьми, мотоциклами, велосипедами и велорикшами, автобусами и грузовиками по улицам города. Автомобилей других марок единицы, ведь по непальским законам, на ввозимое авто налагается пошлина в 120%. Например, «Шевроле Авео» с наценками салона здесь стоит около 30 тыс. долларов. Производимая же в Индии малолитражка ценою около трех тысяч обходится непальцу в шесть-семь. Львиная доля машин — такси. Частные авто редкость, доступная единицам.
В воздухе запах выхлопных газов и непрерывный звуковой фон. Одна рука каждого водителя беспрерывно активирует, пожалуй, самую важную в Непале функцию машины — звуковой сигнал. Без нервов, агрессии, не для того чтобы предупредить или отпугнуть, это своего рода традиция.
В Непале особые устои дорог, с непривычки чувствуешь себя пассажиром аттракциона. Водителям безразлично, какого цвета сигнал светофора, где главная и второстепенная дорога, у кого приоритет, о чем говорит знак. Негласный закон — уступает тот, кто первый испугался и нажал на тормоз. Аварий при этом мало; местные драйверы готовы к непредсказуемым действиям коллеги, да и преодолеть отметку 40 км/ч в условиях непальской суматохи вряд ли получится.
 В Непале особые устои дорог |
Наши люди
В интернете я познакомился с русскоязычным непальцем и в Катманду напросился к нему в гости. Ракеш Байдия 10 лет прожил в Питере, учился, женился, стал отцом. Но не выдержал тоски по родине, бросил все и вернулся в столицу Непала. Сегодня он каждый вечер звонит в Санкт-Петербург и часами болтает с 6-летним сыном.
 Непальские школьники обожают фотографироваться |
В свои 33 Ракеш большой человек в родном городе. Владелец сети обменных пунктов и крупного туристического агентства, он имеет связи как в парламенте, так и в среде местных «авторитетов». Он носит дорогие костюмы, ездит на спортивном байке, и пытается воплотить в жизнь грандиозные планы. На данном этапе цель №1 — выиграть тендер на строительство «обменников» в аэропорту.
 Ракеш 10 лет прожил в Питере |
Мы пили традиционный непальский чай с молоком и рассказывали о жизни стран. Каждый о своей. Буквально через полчаса мне казалось, что знаком с Байдия много лет. На нашем общении не сказалась даже моя принципиальная позиция: я не пользуюсь услугами турагентств, потому что не признаю путешествий на манер «посмотрите направо, посмотрите налево...» А ведь Ракеш всегда предлагает русскоязычным гостям услуги своего агентства, именно по этой причине на обменном пункте возле его офиса красуется вывеска на русском, чуть ли не единственная в городе. Она привлекает гостей с постсоветского пространства — предлагает поменять деньги, а в итоге они знакомятся с Ракешем и покупают у него туры.
Работникам обменных пунктов экс-питерец платит по 70 долларов в месяц. Говорит, они счастливы. Это цифру можно условно принять за среднюю зарплату в городе. Как в любой столице, в Катманду много приезжих из окрестных поселений. Работать за такие деньги им выгодно даже с учетом затрат на аренду жилья (около 20 долларов в месяц за комнату).
 вечерний перекур... |
В тюрьме Катманду — как в аду
Ветер в лицо — на мотоцикле Ракеша мы мчим по городу значительно быстрее основного потока, маневрируя между машинами. В непальскую тюрьму. Уже больше года в женской колонии находится россиянка Ирина Рудых, незаконно осужденная непальскими властями. Она приехала медитировать в один из монастырей, сняла в Катманду квартиру и наняла служанку. Пока Ирина медитировала, горничную нашли убитой и расчлененной на части в одной из окрестных речушек. Что самое печальное — ее останки утопили в чемодане россиянки, и та стала главной подозреваемой. Год Ирина ждет суда, год дело не движется с места. Нет ничего проще, чем проверить ее алиби — найти в монастыре запись, подтверждающую присутствие Ирины в святыне в тот роковой день. Год по тем или иным причинам этого не происходит.
Наши данные записывают в нескольких журналах, обыскивают на трех пунктах досмотра. В зашторенной комнатке приходится пройти финальную проверку, не самый приятный для нормального мужчины сеанс тет-а-тет общения с лейтенантом непальской армии. Больно уж подробно он ощупывает гостей зоны заключения, выискивая запрещенные предметы на интимных местах. При этом смотрит в глаза и ехидно ухмыляется. После всех процедур мы обходим огромный забор с колючей проволокой и попадаем в женскую колонию. Тут-то понимаешь весь парадокс былой строгости. Сюда можно подъехать или подойти с другой улицы, минуя все формальности.
 под бдительным надзором полиции |
Клетка для свиданий полна непальских женщин. 39-летняя Ирина выходит с накрашенными губами и ногтями, аккуратной прической. В ее руках два стакана компота для нас с Райкешем и целая пачка писем. Мы же принесли пакет с продуктами, купленными в магазинчике возле тюрьмы под бдительным надзором солдата с автоматом.
Ирина Рудых на удивление полна оптимизма и решительности. Она ждет очередную дату суда, переносимого уже не единожды. «Тут как в аду, 30 человек в комнате, круглосуточный шум, огромные крысы. Никого не понимаю, ни с кем не общаюсь. Я уже решила, что если меня осудят — вешаюсь. Способ уже придумала...», — признается россиянка.
Она передала нам письмо для матери и просьбу к адвокату. Райкеш помогает ей по мере возможности. Больше в этой стране такое делать некому...
Здесь едят «огурцы» чернобыльских размеров
По дороге из тюрьмы попадаем в затор, выбраться из которого невозможно даже на мотоцикле. Час стоим неподвижно, наблюдая на встречной полосе бесконечный поток демонстрантов с красными флагами. Это молодая коммунистическая партия. По тротуару небольшими группками пробегают представители другой компарити – маоисты. Они знамениты регулярным устройством беспорядков, терактов и потасовок в Катманду. Сейчас, за два месяца до выборов в Парламент, активизировались все политические силы и ожидаются регулярные беспорядки. «Мы повесим короля!» - беспрерывно скандирует многотысячная толпа на языке непали. Все эти люди пришли на митинг за деньги – прямо как во время недавних баталий у нас. Стоя на разделительной полосе шоссе, наблюдаю бесконечную пробку из мотоциклов с одной стороны, и многотысячный поток демонстрантов с другой. В глаза бросаются явные отличия между людьми: обладатели мотоциклов - с интеллигентными лицами, аккуратные, цивилизованные городские жители. Идущий же навстречу им поток – озлобленный, агрессивный, буквально излучает негативную энергию. Между ними не разделительная полоса, а целая пропасть…
После обеда беру напрокат велосипед и еду осматривать город. Снимаю Катманду с 60-метровой смотровой башни и слышу громкий взрыв. Внизу – дым, бегущие толпы, огромная пробка. Маоисты взорвали автобус – говорит полицейский, охраняющий башню, выслушав сообщения по рации. В этот день было еще несколько взрывов, погибли и покалечились люди.
Утром арендую мопед и отправляюсь к священному храмовому комплексу Свянбутах. Сотни обезьян прогуливаются рядом – из рук я кормлю их огромными непальскими огурцами, которые ем и сам. Преподнося экзотическим фруктом и посыпая перцем и солью, «кукумбу» активно продают туристам. На вкус – самый обычный огурец, чернобыльских размеров, с солью и перцем.
Не перестаю удивляться местным нравам – парни ходят по Непалу за ручку или в обнимку. Так принято – это говорит о том, что молодые люди дружат – утверждают местные жители. А вот пройтись на людях за руку с представителем противоположного пола – стыдно…
Путь из Свянбутаха в Катманду уже не 25 минут - он отнял три часа и изрядно потрепал нервы. Началась очередная забастовка - выставленными поперек проезжей части автобусами наглухо перекрыли основные дороги и все въезды в Катманду. Больше часа я тщетно искал лазейки, накатывая километр за километром по Окружной дороге. Отчаявшись, стал просить совета у байкеров, один из помог мне пробраться в город тихими переулками, огородами и полуметровыми пешеходными дорожками…
В Катманду начинаются беспорядки, теперь передвижение по городу и окрестностям - большая проблема. Я спешу в авиакассу за билетом на внутренний авиарейс до Луклы - горной деревушки на высоте 2800 метров. Оттуда начинается маршрут к Эвересту…
Во время Октябрьской революции дальняя родственница семьи Лисаневичей — руководитель балетной труппы Одесского театра — принимает маленького Борю в свою школу балета. Уже через год он становится артистом, колесит по Украине с гастролями, спасаясь от голода. В 1924 ему предоставляется шанс покинуть страну и уехать во Францию, заключив контракт с театром и получив паспорт беженца.
Спустя некоторое время парня принимают в легендарную балетную труппу Ballet Russe Дягилева. Начинается новая жизнь — пять лет беспрерывных путешествий по всему миру в лучах славы. В 1933-м Борис едет на большие гастроли по Юго-Восточной Азии, три месяца охотится в джунглях Индокитая. Очарованный Востоком, одессит принимает решение не возвращаться в Европу. Он получает британский паспорт и остается в Индии.
В Калькутте Лисаневич открывает роскошный и знаменитый «Клуб 300». В конце 40-х годов в этом клубе происходит судьбоносное знакомство Лисаневича с королем Непала в изгнании Трибхуваном. Благодаря связям Борис помогает Трибухвану вернуться на трон. А в 1953 году украинец приезжает жить в Катманду. В 1954-м он открывает первый, уникальный для Непала Royal Hotel, соответствующий высочайшим стандартам. Визы для первых туристов лично выпрашивает у короля. Закрытое почти 200 лет королевство распахивает двери. А Лисаневич продолжает его популяризировать, помогая организовывать почти все гималайские экспедиции, организовав визит в Непал Индиры Ганди, английской королевы Елизаветы, космонавтов Терешковой и Николаева.
Борис Лисаневич умер в 1985-м, в возрасте 80 лет и похоронен на кладбище английского посольства в столице Непала.
 Дмитрий Комаров провел в Непале больше месяца |
Продолжение в следует
