Специальный корреспондент «Известий в Украине» Дмитрий Комаров проехал по Индии уже более 5000 километров, и продолжает погружение в жизнь этой удивительной страны. Сегодня мы расскажем о нетуристических дорогах популярного штата Керала и фестивале слонов.
Нетуристический маршрут
Рисовые поля вдоль дороги спрятались за деревянным частоколом под охраной классических пугал. Как у наших бабушек в деревнях. Если сумеешь, кокос можно сорвать на любой придорожной пальме. Растут, как бурьян. А вот пейзаж кардинально меняется, став типично африканским: оранжево-красный грунт и причудливой формы деревья, будто выросшие вверх тормашками. Стаи здоровенных экзотических попугаев летают, как голуби по Киеву. Самое удивительное, что кроме меня на дороге — никого. За час встретил один грузовик и двух мотоциклистов.
Мне нужно в Варкалу, чтобы вернуть в пункт проката «табуретку», как за удобство посадки называют мопед. Чтобы не возвращаться по уже знакомой перегруженной трассе, я решил проехаться проселочными дорогами через горы, о чем не пожалел.
Вдоль обочины женщины несут на головах связки с древесиной и травой. Останавливаюсь, чтобы их запечатлеть. Реакция нетипичная — смеются так, будто траву не только косили, но и курили. Выпучивают глаза, носом пытаются коснуться объектива (см. фото). И вместе с охапками дров убегают.
Теперь между африканоподобными полями встречаются маленькие деревушки. Индианки стирают и одновременно моются в речках: забралась в воду, мылом натерла белье и себя. Прямо в сари.
Увидев направленный на себя объектив, девчонка лет четырех зарыдала и убежала. Пацанва на велосипедах тоже реагирует на камеру нетипично — разбегаются. Скоро я обгоню группу школьниц в одинаковых синих юбках, накрахмаленных белых блузках, с аккуратными косичками и большими красными бантами. Когда остановлюсь, они тоже перепугаются — исчезнут в банановой роще, сверкая пятками. Белый человек здесь — явно редкий гость. 
Вот автозаправка посреди поля, возле пустынной дороги. Заправщик, он же кассир и охранник, на вопрос о стоимости бензина отвечает загадочным «э-э-э». Похожие «мантры» слышу и в ответ на просьбу залить полный бак. Перехожу на язык жестов и звуков. Помогает. Ведь и дорожные указатели на английском языке практически исчезли. Теперь только язык доведет, то бишь смекалка.
В чайной будке на очередной развилке выясняю, куда держать путь. Приближается «тук-тук», оклеенный рекламными баннерами. Ну, ничего себе: за рулем — молоденькая европейка, на заднем сидении — ее подруга. Тоже удивленно таращатся на меня и притормаживают. Англичанки, участницы марафона. Едут из Ченая в Каньякумари, заблудились. Но не теряют надежды опередить одиннадцать соперников по ралли на таких же мотоповозках. Надо же, встретились одиночества в индийской глуши, поставив деревню на уши. Народ обступил нас кольцом и принялся рассматривать. Я рассказал девчонкам, как быстрее оказаться в Каньякумари. Выпили по чашке чая «масала» с молоком и специями.
Серп, молот и бутылка рома
Темнеет. На придорожном СТО пытаюсь выяснить, где бы переночевать. Ни один из десятка рабочих по-английски не знает ни слова. По той же причине никто не в силах помочь мне и на базарном пятачке. Удивительно, ведь штат Керала — лидер по уровню образования в стране. Здесь 93% грамотного населения.
Вот по дороге мчит школьный автобус — мальчишки выглядывают из дверных проемов, оккупировали лестницу на крышу и саму крышу тоже. Пешком топает еще сотня учеников. Они-то и рассказали мне, где люди ночуют. Так я оказался в Тирунелвели — типичном шумном, грязном индийском городке. Горы мусора на обочинах, в котором копошатся коровы, собаки и вороны, разбрасывая все это по дороге. В номере единственной гостиницы шныряли тропические тараканы размером со спелую сливу каждый. Но беда не в этом. Арендовать «апартаменты» мне предложили за 18 долларов. Парадокс: в Дели можно снять чистый номер с телевизором и кондиционером всего за 5—10 долларов. «Червонец» — средняя цена бюджетного индийского жилья. При этом переночевать в сарае нетуристической глуши может оказаться в несколько раз дороже. Поиски в потемках все-таки привели меня в поселок, которого и на карте не найдешь. Там я отыскал скромный отель с чистой комнатой за 8 вечнозеленых купюр. Главным недостатком оказалось забитое фанерой окно, выходящее на фастфуд и цирюльню посреди шумного базара. И бар за стенкой, где до 3 часов ночи поглощался индийский алкоголь. Если у нас тяготы жизни дешево заливаются водкой, то тут к бюджетному пойлу относят виски и ром «made in India». Водка тоже есть — индийский «Смирнов». Гадость. Зато ром Old Monk неплох и недорог — от 2 долларов за «чекушку». В условиях индийской антисанитарии — незаменимое профилактическое лекарство. 250-граммовой бутылочки мне хватает недели на две. И то выпиваю ее не сам — живет в рюкзаке до первого настойчивого индуса, который прознает про «огненную воду» и прилипнет с просьбами угостить.
В Керале крепкий алкоголь в открытой продаже встречается редко. Свою бутылочку прикупил в Варкале. Причем, можете не верить — в пункте обмена валют. Спросил у парня, как достать «лекарство» — тот оглянулся, полез под стол и вручил мне сверток из газеты Indian Express. Втридорога — почти за 7 долларов. Такие «ритуалы» встретишь не везде, большинство штатов реализует спиртное открыто. Очереди в так называемые wine shop всегда большие.
А еще в Керале коммунизм. Плакат с портретом Ленина, серп и молот у дороги — обычное явление. Коммунистические партии правят на юге уже более полувека. И своих героев народ знает в лицо — даже на руке уличного продавца выпечки красуется большой перстень с портретом кумира, лидера одной из компартий. 
На 100 баллов
Чтобы не слышать уличный гам, включил телевизор. Каналов — около сотни. Треть из них — музыкальные, которые день и ночь крутят мотивы а-ля «Джимми-джимми, ача-ача». Похожие ритмы вещают и киношные телеканалы. На экране всегда можно найти чемпионат по крикету — игре номер один в стране. Биты здесь — ходовой товар. И вовсе не для того, чтобы прятать их под сиденьями «тук-туков», как сделали бы наши люди. В крикет играет каждый мальчишка от джунглей до Гималаев. А если денег на биту не хватает — заменяет ее доской, отломанной от ящика с фруктами на ближайшем рынке. 
Приятно удивило наличие в телевизионном меню каналов Disсovery и National Geographic. Дублированные на хинди, с индийской рекламой они показывают много документального кино об Индии. К слову, о рекламе. Ее картинки кардинально отличаются от жизни людей. Изысканные девушки из телероликов пьют чай на современных кухнях и релаксируют на кожаных диванах в квартирах-студио. Над грязными трущобами парни-модели с билборда демонстрируют стильные костюмы. Будто кадры с другой планеты. 
Следующим утром проезжаю возле школы в маленьком селе Агашиарпатти. Вот чудеса — под козырьком скромно красуется вывеска «Кембридж». А нарисованный от руки плакат сообщает о Дне открытых дверей. Решил заглянуть. Сегодня здесь что-то вроде родительского собрания. Папы с мамами на мопедах приезжают в школу и за руку водят своих чад по кабинетам. А маленькие бездельники краснеют и оправдываются, склонив головы. Спокойна лишь та малышня, у которой именные дневники со своими портретами на обложках полны трехзначных цифр. В Индии — 100-бальная система оценки знаний. 
Как и в большинстве индийских школ, у «Кембриджа» есть несколько персональных автобусов. Еще в школу ездят на такси. Забавно наблюдать, как по утрам малышню выгружают из мото- или велоповозок. В одну, предназначенную для двоих взрослых пассажиров, умещается 15 школьников. Их утрамбовывают даже на заднюю полку для чемоданов.
Вам акулу, девушку или золото?
Натыкаюсь на табличку: «Трасса закрыта. Полиция». Но рабочие якобы делают мне исключение: дескать, проезжай, дружище, разрешаем. Фарт! Крутой горный серпантин, свежеукатаный асфальт, вокруг ни души. Удовольствие заканчивается через 30 километров — я упираюсь в бульдозеры и груды щебенки. Но снова получаю от персонала зеленый свет. Обещают, что по бездорожью придется проехать пару километров. Оказалось — сорок. Три с половиной часа тянул мотороллер, отчасти вручную, ведь в грудах гравия он тонул. В Варкалу приехал ночью, заскочив по дороге на железнодорожную станцию за билетом в форт Кочин. Но оказалось — не судьба. Утром, по дороге на вокзал встретил знакомого таксиста. И узнал, что завтра в соседнем селе Мутана пройдет одноименный фестиваль слонов. Решил подождать. «Тогда поехали хоть билет сдадим», — не растерялся водитель. При этом озвучил стоимость извоза до вокзала и обратно, вдвое превышающую цену железнодорожного билета. Его таксисту я просто подарил в благодарность за наводку.
Незапланированные полдня в Варкале после тяжелой мотанины по бездорожью оказались весьма кстати. «Битлз» и Боб Марли на берегу моря — только сейчас я оценил это. А вот и знакомые лица — парочка из Москвы. Еще дней двенадцать назад обратил на них внимание. Классика жанра: стильная барышня модельной внешности и ее суженый с тремя подбородками и пузом, на котором параллельно земле покоится галстук. С утра они выбирались на пляж, арендовали два шезлонга и зонтик. И целый день переворачивали себя любимых с живота на спину. У меня позади — целое путешествие и масса эмоций, а тут на манеже — все те же, только темнее стали. Эх, научиться бы так отдыхать. Завидую. 
Работники прибрежных кафе узнают меня и пытаются заманить внутрь.
— Привет, друг! Как я рад, что ты вернулся! Сегодня рыбаки поймали акулу, хочешь? — кричит парнишка из ресторанчика на берегу.
— Спасибо, не голоден, — отвечаю я.
— Тебе повезло — сегодня купишь дешевое золото! У моего друга свой магазин, и специально для тебя я организую скидку. Идти нужно срочно — утренняя цена ниже всего.
— Нет, спасибо.
— Вчера ко мне в отель поселились три девчонки из России. Рядом есть свободный номер! Переселяйся, познакомлю, — продолжал парень, но я уже ушел далеко и шум волн заглушал его рекламные лозунги, в которых теперь слышалось слово «гашиш». 
По улице слона водили
Зверье в неволе всегда казалось мне зрелищем неприятным. Как и зоопарк, фестиваль слонов в Мутане вызвал отчасти грустные чувства. Вместо того чтобы топтать в джунглях бамбук, десятки гигантов животного мира вынуждены наматывать круги по деревне, осматривая ее сквозь праздничные украшения на своей голове и звеня гигантскими цепями на ногах.
Пережить праздник — под таким девизом проходит день для слонов и людей. Под 43-градусной тропической жарой, из деревни в деревню, с обеда до полуночи. Особенно тяжко исполнителям этнического танца тэйем-культта. Мужчины украшают лицо круглой фанерной маской диаметром больше метра с потрясающими узорами. Надев на лицо эту конструкцию, они маршируют и танцуют. Красиво и очень тяжело. Истекает потом и группа карагаатам — это мужчины в женском образе, пол которых выдают грубые черты лица и кадыки. На лице — толстый слой грима, жаркие костюмы, грудь все время сползает на живот. Им бы на консультацию к Андрею Данилко.
Возле каждого дома процессию встречают дымящимися палочками благовоний и подношениями — бананами, кокосами, рисом. 
Обессиливших участников церемонии люди угощают напитком морин — кипяченым молоком вперемешку с водой и специями.
Самая зрелищная традиция праздника — игра уриари. Парень с завязанными глазами должен палкой разбить емкость с жидкостью, свисающую с дерева на веревке. Чтобы усложнить задачу, мишень непрерывно раскачивают, а героя уриари обливают водой из ведер.
Ближе к полуночи некоторые участники процессии уже находятся под влиянием то ли алкоголя, то ли наркотиков. Глаза одного из них становятся стеклянными, дубиной он размахивает слишком агрессивно и беспорядочно. Даже повязку наглазную одевать на него не стали — похоже, он и так ничего не видит. Люди разбегаются, чтобы избежать риска превратить свой череп в мишень. Мужики придерживают ошалевшего за набедренную повязку, чтобы не пришиб никого. Когда агрессия бьет через край — впятером валят на землю. Два раза игрок неожиданно терял сознание — отключался буквально на пару секунд и падал. Но затем вновь открывал глаза и продолжал буйствовать. Люди в восторге — под грохот барабанов что-то беспрерывно скандируют на хинди, подливая масла в огонь и требуя продолжения зрелища. Адреналин! Ведь в данном случае зритель — не только наблюдатель, но и участник ритуала — нужно быть на чеку и уберечь себя от удара первобытным орудием. Шоу заканчивается, когда мужчина в третий раз падает в обморок, уже на пару минут. Его оттаскивают в сторону и приводят в чувства большим количеством воды и сильными пощечинами.
На мои вопросы, что особенное принял этот человек, большинство индийцев отвечает, что просто вошел в раж. Некоторые озвучивают версию об алкоголе. А вот предположения о наркотической природе состояния толпа категорически отрицает. «Это транс», — шепнул мне на ходу кто-то из прохожих и побежал дальше. 
Завершалось действо театром. На сцене под открытым небом двое индусов разыгрывали, конечно же, драму о любви. Никак не могли поделить суженую. А пара тысяч зрителей хохотала, развалившись на пыльном грунте. Мне же чем-то нереальным казалась жизнь не на сцене, а вокруг нее.
Комаров вышел на связь из Мумбаи (ВИДЕО)
Репортаж из города смерти (ФОТО)
