Казахстан — это звучит экзотично. Сразу представляешь себе юрты в степи и казахов в национальных цветастых халатах и тюбетейках, которые доят кобыл и верблюдиц. По версии ученых, казахи – это казаки, образовавшие новый «стан» или ханство. А какова земля казахская теперь, на самом деле? Об этом узнали журналисты «Известий в Украине» Янина Соколовская и Дмитрий Комаров. Вашему вниманию — два разных взгляда на одну страну.
Астана — не страна
Янина Соколовская:
— Патриархально-степного Казахстана больше нет. Он, глобализированный, оказавшийся, по словам президента Нурсултана Назарбаева, между Тайванем и Лондоном, обустроен самыми высокими в постсоветской Азии многоэтажками. Назарбаев, 12 лет назад перенесший столицу из южной Алматы на 1300 километров на север в Астану, показал, что теперь его страна будет жить по-новому, по-модному, по-современному.
Задачу превращения советского Целинограда в западную Астану Назарбаев выполнил на левом городском берегу. Там степь стала рядом небоскребов, получивших яркие народные названия: ЧУПА-ЧУПС, Пьяная компания, Зажигалка. Эти названия дома оправдывают. Министерское здание «Зажигалка» дважды горело, а подвал бизнес-дома «Титаник» затопило водой. Возле президентской администрации перевернули многоэтажные «Ведра» типичных украинских синего и желтого цветов. А между ними разместили древо мира «Байтерек», ставший символом Астаны и печатаемый на всех сувенирах.
Глядя на него, понимаешь, что мир — это золотой шар на высоченном постаменте, с которого во все стороны, аж за горизонт уходят бетонки эпохи Назарбаева.
Дмитрий Комаров:
— Каким только не представлял я себе Казахстан, но даже самой сумасшедшей фантазии не хватило бы, чтобы представить Астану. Тут даже близко не «совок», а главный архитектор города явно решил сделать из него если не Нью-Йорк, то хотя бы Дубаи. Просто космос! По так называемому новому центру ходишь с задранной вверх головой, словно советский турист доперестроечных времен, впервые попавший в гущу небоскребов заморского мегаполиса. Этажей на сто вверх город сверкает разноцветными стеклами, а вечером загорается супериллюминацией. Ей Богу, вот смотрю на панораму города от президентского дворца — и ощущение, будто попал куда-нибудь в Куала Лумпур, столицу Малайзии. Но это никакая не Малайзия, о чем с билбордов по всему Казахстану напоминает президент Нурсултан Назарбаев: «Астана — сердце Евразии». Ну, вы помните — той, что между Лондоном и Тайванем.
Молодежь свою новую столицу любит и вечерами охотно фотографируется на фоне небоскребов и поющих фонтанов. Хотя, чтобы насладиться Казахстаном модерновым, с головой хватает одного-двух дней. Несмотря на размашистость новостроек и архитектуру из будущего, аквапарк и океанариум, 4D кинотеатр и неплохие рестораны, день на третий в Астане понимаешь — здесь настоящей жизни нет.
Астана — не страна и не показатель того, как остальной части страны живется. Город будто завернут в пленку, как сидения нового автомобиля. До конца не обжит, что ли. Тут не хочется до полуночи бродить по центру, перебираясь из кафешки в кафешку. Поэтому часов после десяти вечера город пустеет. Оно и понятно, живут здесь в основном люди политики и бизнеса, деловая элита. И не живут — работают. Большинство из них на выходные обязательно полетит или поедет в столицу бывшую, уютный город Алматы у подножия гор.
Но президенту футуристические небоскребы, видимо, ближе заснеженных вершин. Свой астанинский дворец он построил так, чтобы из окон фронтальной части были видны все те же «малазийские» небоскребы. А напротив тыльной стороны дворца Назарбаев построил огромный бизнес-центр в форме пирамиды. Тоже из стекла и бетона.
Сказать по правде, эти египетские линии с трудом вписываются в архитектуру даже такого суперсовременного казахского города. Формы явно чужие. Да и сами граждане относятся к ним скептически.
Как-то утром я фотографировал трактор «Беларусь», колоритно разъезжающий на фоне той самой пирамиды. Прохожий, средних лет казах, с иронией подметил: «Правильно, фотографируй! И напиши: Астана — сердце Египта». Ну точно по президентскому лозунгу с рекламного щита про сердце Евразии.
Хотя далеко не каждый казах решится на шутку о том, что касается президента. Таксист, которого мы вызвали через ресепшен гостиницы, чтобы найти в округе хоть одну юрту, всю дорогу рассуждал о том, какой хороший Назарбаев. Более того, рассказывал, что в этой стране все власть имущие — честные и порядочные, даже гаишники взяток не берут. Расспрашивал, нравится ли нам Казахстан, и что мы будем о нем писать.
Спустя несколько часов выяснились интересные детали. Итак, таксистом он работает только «сутки — трое», а в остальные дни трудится на каком-то автопредприятии. Еще пару часов поездки — и мы уже знаем, что занимается он бронировкой представительских автомобилей. А потом вдруг становится понятно, что это автомобили «01» и «02». Несложно догадаться: президента и премьера.
Тема мне близка, и я делюсь с казахом своими знаниями, завязывается оживленный разговор. И резко обрывается, когда я вспоминаю, что в машине Путина — колеса с металлическими ободами, на которых в случае прокола шины можно ехать еще очень долго. Наш водитель сперва по инерции добавляет, что в машине Назарбаева используется еще и подкачка. И вдруг замолкает. Минут на пять. А потом произносит единственную фразу: «А зачем вы все это спрашивали?» Я отвечаю, что когда-то писал материал о бронировке. Больше наш водитель не проронил ни слова.
Уже позже «компетентные источники» поведали, что к туристам, а особенно иностранным журналистам нередко приезжают «специальные» водители такси. Их задача — разговорить да узнать, что про землю казахскую чужестранцы думают и что писать вздумают.
Планы в стиле хай-тек
Янина Соколовская:
— Назарбаев, ныне получивший почетную должность отца нации, уже видит свою страну не в 2010-м, а в 2030 году. До тех пор рассчитан план глобального переустройства Казахстана. Первый этап уже завершен, и как сказал нам премьер страны Карим Масимов, «мы за него уже отчитались». То есть повысили учителям зарплаты два раза на 25 процентов, врачам — на 30.
«Получилось немного, в общей сложности повышение долларов 50. Хорошо, что оно есть, но продукты за это время подорожали процентов на 150», — рассказывает нам старшая медсестра в городском травматологическом центре Астаны.
Медицина в Астане такая, к которой Киеву стремиться можно, но сложно. Обычная городская поликлиника, сделанная в любимом президентом стиле хай-тек, состоит не из регистратуры и кабинетов с очередями, а из рецепции, пункта первичной консультации, где группа врачей выслушает, что у кого болит и определит, к какому врачу и на какое время явиться. Очередей нет, оборудование есть — западное, но начинается и местное производство медпрепаратов и аппаратов.
В правительстве Казахстана подсчитали, что медицинский рынок в стране — 10 миллиардов долларов. На девять из них продукция импортируется. Теперь именем Назарбаева стране поставлена задача: производить лекарства и медоборудование самостоятельно. Выпуск томографов и самых употребляемых лекарств уже налажен.
Медицина в Казахстане бесплатная, причем даже для иностранцев. Мы это имели шанс проверить. Платные только обследования, но деньги идут не в карманы белых халатов, а в кассу. «Халатность» в стране опасна. Казахстан объявил борьбу с коррупцией. Информация о пойманных на взятках чиновниках транслируется каждый день.
Дмитрий Комаров:
— Камеры-спидометры на столбах вдоль дорог Казахстана растут гуще грибов. Скорость автотранспорта в городе — 50 км/час, и никаких поблажек в украинском стиле а-ля плюс 20 км/час — не считается. Едешь 51 км/час — платишь суммы, сравнимые с теми самыми прибавками к зарплатам учителей и врачей. Это в лучшем случае. Система настолько продвинутая, что квитанцию не приходится ждать месяцами — штраф попадает в базу практически сразу, и заплатить его просят уже на следующий день. Но при этом о правах человека помнят, за несколько десятков метров до каждого фоторадара стоит огромный желтый предупреждающий щит: «Внимание, вас снимают». Поэтому езда в городе выглядит забавно: водители разгоняются, насколько могут от одной камеры до другой. Перед каждым желтым щитом (а таких очень много) сбрасывают скорость до 49 км/час.
Еще одна особенность казахских драйверов — почему-то держать очень малую дистанцию до идущего впереди авто и на светофорах тормозить слишком резко, на грани фола. Я поначалу думал, что это проблемы нашего водителя. Но поездив с другими, понял — это традиция, это у них в крови.
Низкие таможенные пошлины на ввоз подержанных машин стали причиной того, что народ ездит в основном на «японцах», «немцах» и «американцах» родом из 90-х или начала XXI века. Цены впечатляют: BMW 740 2001 года выпуска в комплектации «полный фарш» — 8500 долларов, да еще и торг уместен. Для сравнения, в Киеве такая стоит 17—19 000 тысяч долларов. А про Audi или Toyota года эдак 1995-го вовсе говорить не стоит — порядка трех «штук».
К разговору о поликлиника. Это действительно «снос крыши». Ощущение, что ты в дорогом элитном частном госпитале, а не государственной поликлинике, где по всем правилам должны быть огромные очереди и скандалы бабушек. Но очередей нет, все блестит и сверкает, у каждого доктора на столе компьютер.
Назарбаев распорядился, чтобы в районную поликлинику мог приходить не только тот, кто в этом районе прописан. Житель Казахстана вправе сам выбирать, какое медучреждение ему по душе и где хочет обслуживаться. Бесплатно. А значит, та поликлиника, где больше людей — самая лучшая, и получает повышенное финансирование. Так конкуренция появилась даже среди госполиклиник — они стремятся быть лучше и зарабатывать больше.
Когда про эти астанинские поликлиники рассказываешь на периферии, народ только огорченно взмахивает руками и просит не сравнивать Астану и остальной Казахстан. Дескать, миры совсем разные.
Где, где — в Караганде
Янина Соколовская:
— Дела в Казахстане делаются именем Назарбаева. Ни один доклад ни одного чиновника не обходится без минимум двукратного упоминания президента всуе. Его имя переводят как «светлосияющий». Он — отец нации не только потому, что это звание присвоил ему парламент, но и оттого, что правит державой бессменно 19 лет. При нем Казахстан вышел из постсоветского экономического коллапса, пережил не менее сложный финансовый кризис и «сделал пластику», полностью изменив свое лицо.
Казахстан посмотрел на карту шире, увидел не только ближних соседей и выстроил новую геополитику. «Я лично езжу по миру, инвестиции собираю», — рассказывает теперь Назарбаев. А еще он передвигается по собственной стране. Не только «Аэробусом» самым длинным в мире, превышающим на два метра самолет самого Путина. Ездит с мощным кортежем черных мерседесов, причем не всегда в те места, которые официально заявлены.
К примеру, на День Астаны, он же день рождения Назарбаева, его ожидали на родине, в поселках Ушконыр и Каскелен. Вымели улицы, побелили бордюр вдоль дорог, устроили детские спортивные соревнования (Назарбаев их вроде любит). Но президент не появился.
Зато в Караганду, где встречу с ним репетировали сутки, Назарбаев действительно приехал.
Дмитрий Комаров:
— А вот по главной, самой стратегической из всех стратегических трасс, дороге № 1 стране, соединяющей бывшую столицу Алматы с Астаной, президент явно ездит редко, а скорее не ездит вовсе.
Точнее, в Караганду-то по этой трассе он точно добирается, сам видел. Но этот участок дороги отменный. Те, кто знают, где затаились гаишники, только возле патрулей снижают скорость до разрешенных 90 км в час, а в остальных едут все 190. Покрытие позволяет.
Но просчитается тот, кому вздумается, что вся дорога такова. Если едешь из стеклянной Астаны в предгорную Алматы, важно помнить: последние 300 километров перед старой столицей можно назвать лишь одним словом — жесть. Как для трассы № 1 — жесть в квадрате. Ямы в шахматном порядке не заканчиваются. Глубина такая, что если не притормозишь — днище на асфальте и без вариантов. Складки асфальта очень высокие, идут как параллельно линии движения, так и перпендикулярно.
Езда — мучение. Особенно ночью. Каждые несколько сотен метров видишь стоящую на обочине машину с пробитыми колесами, реже с выломанными либо с оторванными картерами двигателей и глушителями, разломанными бамперами, запчастями на асфальте. И их хозяев, что-то беспомощно выискивающих в багажниках.
Увидеть такой кошмар я не ожидал, но еще больше не ожидал, что на большинстве участков этой трассы нет мобильной связи!!! То есть стоя в луже масла из разбитого о кочку двигателя собственной машины, ты скорее всего не сможешь позвонить и вызвать подмогу. Повторюсь, это трасса № 1 республики Казахстан, соединяющая ее две столицы — историческую и новую деловую.
Янина Соколовская:
— Потому в стране и развита народная взаимопомощь: тягачи, транспортирующие новые и б/у машины по этой трассе, как правило, имеют одно-два вакантных места. Туда «подсаживают» машины, превратившиеся в недвижимость. Говорят, недорого. Лично проверить это не удалось чудом.
Дмитрий Комаров:
— И только когда ты шепотом прополз кошмарный участок трассы часов эдак за восемь вместо запланированных трех, чудом сохранил машину и на последних парах бензина добрался до заправки (на злополучном участке трассы их нет ни единой), понимаешь, почему сами казахстанцы все-таки покупают дорогущие билеты на самолеты или за месяц выкупают места в поездах.
Железнодорожных составов между Астаной и Алматы ходит несколько. Самый престижный, скоростной и удобный — так называемый испанский поезд, который проходит дистанцию ровно за одну ночь. Билеты недешевые, в самом скромном вагоне — 9000 тенге (61 доллар). Но эти билеты виртуальны, их нельзя купить. В коммерческой железнодорожной кассе женщина сидит возле компьютера и беспрерывно, с частотой 80 ударов в минуту, стучит по клавише enter. Так она пытается «поймать» билет на поезд для клиентки, которая уже третий час ждет своего шанса. А теперь внимание: так кассиры ловят билет на поезд, который отправляется через три (!) недели.
Завершая транспортную тему, подытожим. Несмотря на то, что на конференциях правительство рассказывает, что туризм — одно из самых приоритетных направлений развития страны, для того самого туризма страна абсолютно не приспособлена. Здесь очень дорогие билеты на самолеты и дорогие — на поезда. Их почти невозможно купить. Есть шанс обрести их только у таксистов на вокзале, заплатив двойную цену.
Учитывая огромные расстояния и состояние дорог, автобусы тоже не выход. Я лично видел, как четыре десятка пассажиров курили в ночной степи, пока водитель поднимал на домкрате автобус, поврежденный на том самом злополучной участке трассы под Алматы. И даже не пробей он колесо — ехать все равно, по меньшей мере, 20 часов.
Расстояния такие, что такси вне городской черты теряет всякий смысл, пробеги и суммы заоблачные. Разумный выход для путешественника остается только один — прокат автомобиля. Но и тут без препятствий не получится. Просидев на телефоне несколько часов, я обзвонил все прокатные конторы Астаны. Звучит как выдумка, но все автомобили оказались заняты.
Удача улыбнулась нам только благодаря сети проката Europcar. Первый разговор с ними тоже огорчил — все 90 машин из автопарка заняты. Но все-таки популярная мировая сеть — это популярная мировая сеть и соответствующий уровень. Вечером директор проката сам перезвонил мне и сообщил, что внепланово освободилась одна машина — трехлетний Saab 95 за 100 с лишним долларов в сутки. Это был единственный доступный автомобиль в стране. Именно он помог нам хоть немного увидеть Казахстан.
Родина героя
Янина Соколовская:
— На удивление, на родине отца нации и ее главного героя памятник Назарбаеву не установлен. Зато поблизости есть мемориал Наурызбай-батыру, якобы родственнику Назарбаева и выходцу из президентского рода Шапрашты. Славен он нет только тем, что Наурызбай — это март, а еще и своей великой ролью. В голодные годы он, по легенде, сумел накормить свой народ. Он — почти как его потомок Назарбаев, который в «тучные 90-е годы» решил отложить средства для будущих поколений и создал специальный национальный фонд. Собранное в нем помогло Казахстану безболезненно пережить кризис.
По дороге на поселок Ушконыр под Алматы, где Назарбаев рос и вроде бы овец пас, есть только одна примечательность. Огромная мечеть-мазар над могилами родителей президента.
Найти было легко. Бело-голубое здание посреди степи, к которому ведет идеальная асфальтовая дорога, могло быть только мазаром Назарбаевых.
«Смотрите, отбойник белой краской только с утра красили, иначе бы вчерашний дождь все смыл», — говорит нам главный редактор «Известий — Казахстан» Эдуард Полетаев. Он хоть и вырос в Алматы, у главного мазара страны в первый раз. Думал, допуск к нему ограничен, но вокруг не видно ни одного охранника. А вдоль дорог — только билборды с портретом Назарбаева и надписью «бездин», что в переводе — «наш».
Это — главный элемент президентского имиджа. Все выработанные о нем легенды подчеркивают, что Нурсултан — родом из народа. Мол, даже в честь его рождения его отец Абиш посадил не фруктовое дерево, а обычный степной карагач.
Раньше в этих землях жили джунгары, которых в XVII веке победили казахи, заставив джунгар перебраться в Россию и стать калмыками. Теперь Ушконыр казацких примет не имеет, зато увешан плакатами «Нуротан за сильнейший Казахстан».
Нуротан — это правящая партия страны, полностью сформировавшая парламент и не зря переводящаяся как «свет отечества». Офисы Нуротана есть везде на просторах широкой неукраинской степи, в любых дальних селах.
Ушконыр — село не дальнее, но обычное, на родину президента не похожее. Базар с продающейся на улице самсой как единственным примером творчества национального производителя. Увлекшись великими идеями подъема производства и глобализации, Казахстан так шагнул вперед, что оставил позади национального товаропроизводителя. Во всяком случае, примеров его легко-промышленного творчества не удалось увидеть даже в сувенирных магазинах. Куклы-казашки и те китайские.
Ушконыр плавно перетекает в Каскелен, 50-тысячный город советской внешности. Самое важное здесь — одноэтажное здание, где учился Назарбаев и получил аттестат. Теперь здесь Историко-краеведческий музей.
Директор Каскеленского музея Мария Кожанова вступила в честный бой за звание самого первого музея первого президента страны.
Она начинает историю Назарбаева от древнейших времен. Каменные наконечники стрел, древние бусы, бронзовый котел, высеченное в камне человеческое лицо — вот следы, которые оставил на планете великий род, оказавшийся на одной из ветвей Великого же шелкового пути. Он близок казакам, основавшим здесь в 1857 станицу Надеждинскую, потом — город Любовинск, затем поселок Троцкий, а потом уж Каскелен.
Назарбаева тут особо ждали в 2008 году, на 50-летие школьного выпуска. Но вместо президента прибыла телеграмма, а в ней — слово теплое. А еще Назарбаев сдал в музей костюм и туфли, в которых он узнал результаты всенародного референдума.
На выезд их Каскелена нас провожают флаги ОБСЕ-2010, да еще и латиницей написанные. Родина президента должна быть во всех начинаниях вместе со своим героем.
Дмитрий Комаров:
— Вообще билборды по стране развешаны как-то чересчур навязчиво. Куда не глянь — везде тебе улыбается президент и рассказывает про то, что Астана — центр Евразии и символ нового Казахстана вместе с его пирамидами. И одно дело, когда плакаты эти видишь в сытой Астане, а совсем другое — в селах или степи, где на сотни километров в любую сторону нет ничего живого. Степь, степь и еще раз степь. Лишь изредка встречаются нелепые знаки «парковка». Да тут куда ни глянь — везде до горизонта бескрайняя парковка. Таких гигантских незадействованных территорий я не видел больше нигде.
Казахстан по размерам практически равен Индии. Только живет в нем 16 миллионов человек, а в Индии — больше миллиарда. Вот и получается, что можно проехать по степи километров 500, не встретив ни одного населенного пункта и засыпая от однообразного пейзажа. Одно непонятно: зачем степная дорога делает повороты на девяносто градусов и вьет змейки?
Но вернемся к билбордам. Следующий по популярности после лика президента и изображений пирамид билборд — это плакаты с крупными надписями «2020» и «2030». Дескать, дорогой народ, у вас будет все хорошо через десять лет, а еще лучше — только через двадцать. А пока — работа ведется.
Пальмы на граните
Янина Соколовская:
— Организация на своей территории международных форумов стала для Казахстана задачей номер 2. Номер 1 — новая индустриализация- 2020, объявленная Назарбаевым всему Казахстану, обсуждаемая и на Астанинском экономическом форуме, и на Конференциях ОБСЕ по толерантности и недискриминации, и на открытии нового Назарбаев-университета.
Это открытие президент произвел лично. Готовились к нему в спешке, но всерьез. Потому за минуты до прихода лидера пальмы с корнями, обернутыми землей, прятали за плакаты, отображающие пути новой индустриализации. Так в Казахстане воплотили украинскую мечту о цветах, прорастающих сквозь гранит.
Внешне университет оказался похож на что угодно, но только не на место обитания студентов. Здесь гранит и мрамор, фонтаны, тропические плантации прямо в вестибюле.
Перед приходом президента охрана аккуратно сортирует гостей. Первый сорт — правительство — разместился среди пальм, возле сцены, на которой будет восседать сам Назарбаев. Второй — студенты с преподавателями — рассаживается возле экрана, на котором покажут президента. Чиновники рассаживаются согласно не чину, а возрасту. Младшие уступают места старшим, здороваясь как с почетными гостями — сразу двумя руками.
Вдоль проходов, где должен шествовать Назарбаев, выстроили студенток посимпатичнее. Это президенту понравилось, он улыбнулся, он развел руками — и зал загудел одобрительно. Дальше Назарбаев, сам себя переводя с казахского на русский, рассказал своим же чиновникам о том, как он теперь индустриализацию устроит. Из регионов Назарбаеву рапортовали руководители лучших предприятий — в старых традициях, но с новыми техническими возможностями — с огромных мониторов, в режиме телемоста. Спросив президентского разрешения нажатием кнопки или рывком рычага, запускали газостанции, завод фармацевтики, производство ферросплавов, фабрику по добыче золота мощностью 15 тонн в год, зернохранилище, парники.
«Мы открываем новые возможности для всех казахстанцев», — говорил Назарбаев. Ему аплодировали стоя, пока последний человек его свиты не скрылся с глаз и экранов.
— В Назарбаев-университет так просто не поступишь, — говорили нам казахстанцы. — Особые таланты надо иметь.
— Назарбаев-университет работает по отдельному закону, уже внесенному в парламент. Он выведен из общих правил и будет действовать по американским. Часть ресурсов вложена государством, часть — инвесторами», — рассказал нам премьер Масимов.
Для новых казахстанцев Назарбаев-университет — не только достижимая, но и обязательная величина. До 2030 года президент (отец нации) решил сформировать в стране новую элиту, которая будет сильнее и европейской, и американской.
Дмитрий Комаров:
— С праздничного открытия университета мне навсегда запомнится другой момент. После выступления отца нации сцену готовили к пресс-конференции второго человека страны — премьер-министра Масимова. Я занял место в первом ряду, чтобы и слышать, и видеть, и фотографировать. Пустых кресел было еще много, и сумку я временно пристроил на соседнее. Один из сотрудников службы госохраны ходил возле меня и явно хотел что-то сказать. Мешаю? Место для членов какой-то делегации? Прессе нельзя в первый ряд? Просто «встал и ушел отсюда»? Наученный опытом украинских мероприятий с участием первых лиц, я предполагал один из этих вариантов. И был ошарашен вопросом: «Извините, пожалуйста, место рядом с вами свободно? Можно его занять?» Я убрал вещи, мужчина приклеил на спинке стула табличку с надписью вроде «занято» и сообщил по рации: в таком-то секторе, в первом ряду место для охраны есть. Службам безопасности украинских политиков такое воспитание, такт и вежливость пока даже не снились.
Место для жизни
Янина Соколовская:
— Астана — не страна, а карьерный город, даже в жару затянутый в черный костюм. Алматы после отъезда чиновников стала местом для жизни. О карьерных устремлениях говорит только местная география со словами «вверх и вниз». Город расположен на наклонной плоскости, потому на Медеу — это вверх, а в центр — это вниз. По такой возвышенной привычке обозначать направления алматинцев легко опознают в Астане, степной и ровной.
Достойная примечательность в Алматы одна — деревянный дом, чудом уцелевший во время землетрясений 60-х. К регулярной тряске алматинцы привыкли и говорят, что трехбалльные встряски у них раз в месяц, зато государственных потрясений нет. Здесь уверены, что в Казахстане был, есть и будет порядок. Оппозиция в стране есть, но она успешно сотрудничает с властью. Президент прислушивается к националистам. Хотел он запустить в казахские степи китайцев, чтоб превратили их из пустыни в сельхозпроизводство, но националисты возмутились, своей земли не отдали, ни пяди. И отложил Назарбаев китайский запуск, оставив степи безлюдными, исконными.
«Вечные антиподы» власти, похоже, в Казахстане не появлялись после Льва Троцкого, 80 лет назад сосланного сюда решением советского правительства. Троцкий здесь бедствовал страшно, имел дом на Медеу, особняк в нижней части города, библиотеку, архив, возможность вместе с собственным сыном Львом Седовым вести контрреволюционную работу, играть на бильярде, охотиться и ночевать в юртах. Времена этой ссылки Троцкий вспоминал в своих книгах боле 100 раз — чуть ли не как самые светлые.
За последние десятилетия вариант передела власти в Алматы случился один раз — когда министерства съехали в Астану, оставив пустующими помещения. Борьба за них развернулась серьезная, в итоге было решено отдать помещения чиновникам уровнем пониже. В общем, районные власти оказались в хоромах сталинского ампира, на которые и рассчитывать не могли. Часть зданий отдали журналистам — под редакции газет.
Послед переезда столицы в Казахстане появилась традиция пятничной вечерней авиалошади. Чиновники, работающие в Астане, но основным домом считающие Алматы, по пятницам после работы летят домой, по понедельникам с утра возвращаются на работу. Судя по стоимости авиарейсов (около 200 долларов в одну сторону), казахстанские государственные деятели зарабатывают далеко не хуже украинских.
Дмитрий Комаров:
— Напомню, на Медеу находится самый высокогорный в мире ледовый стадион (1691 м). А вообще места эти хороши для альпинистов, горных туристов и лыжников. Раздолье для них начнется после зимы 2011 года, когда в Казахстане пройдет Азиада — зимние азиатские олимпийские игры. Подготовка к ним круглосуточно идет уже сейча: реконструируют каток, горную дорогу-серпантин, устанавливают австрийские горнолыжные подъемники — кресельные и «вагончики». «Пусть проводят тут, что хотят. Главное, что потом инфраструктура нам останется», — рассуждают алмаатинцы, отвечая на вопрос, зачем им Азиад». Алматы после Азиады наверняка попадет в список самых развитых горных курортов постсоветского пространства.
Алматинцы любят Медеу и поднимаются туда, чтобы отпраздновать свадьбы. Или чтобы за 15 минут из 38-градусной городской жары перебраться в 20-градусную прохладу и прикоснуться к летнему снегу.
Последний русский
Янина Соколовская:
— В отличие от Украины, в Казахстане не боятся ни русской экспансии, ни русского господства. Российские инвестиции охотно принимаются во все экономические сферы, Россия считается основным стратегическим партнером, хотя остается конкурентом. К примеру, на рынке зерна. Хорошим тоном считается хорошее же знание русского или самоперевод с казахского на русский во время официальных выступлений. Так ведет себя президент, так поступает премьер, министр иностранных дел и прочие деятели, и не только политики.
«Мы вообще к русскому языку больше приучены, почти все учились в русских школах. Я поначалу отдала детей в казахскую, но учебников тогда не было, учителей не было, и я их в русскую перевела, — рассказывает нам врач-хирург — Теперь казахское образование тоже развивать стали, новое поколение учит национальный язык, а еще английский, французский и китайский — чтоб с партнерами работать. Но от русского мы не отказываемся. Он нам не вредит».
В итоге на базарах вокзалах, улицах, вузах и прочих общественных заведениях Казахстана основная речь стала русской. На русском выходят основные местные газеты, на нем говорит большинство телепрограмм. Казахский существует на зимовках и в дальних отделениях. Там же лишь один раз нам удалось увидеть, как люди перед едой молятся. Казахстан — светское русскоязычное государство, где казахскому отведена лишь официальная позиция.
Дмитрий Комаров:
— Но есть в Казахстане и свой суржик. Он образуется из смеси казахских и русских слов и часто встречается в сельской местности. Можно услышать, как на нем изъясняются рабочие и продавцы в магазинах. Едем с таксистом по селу, останавливаемся спросить дорогу, водитель на казахском задает вопрос и получает ответ на казахско-русском с приставкой «Понял?» Нашего водителя это возмутило: «Ни русского не знают, ни казахского! Не зря меня дед с ремнем заставлял казахский учить. По-русски и так все разговаривают. А как можно жить тут и не владеть родным языком?»
Хотя именно подсказки на суржике в итоге вывели нас к юрте. Юрте, которых так много на картинах казахских художников и страницах учебников, но уже практически не осталось в реальной жизни. Первую нашли под Астаной, напросились в гости. Оказалось, там временно живет семья переселенцев из Монголии, которая сейчас строит капитальный дом. Но глобализация забралась и в их юрту. Рай в шалаше — когда в нем холодильник, газовая плита и ванна с гидромассажем! Откуда? Все это добро вместе с юртой семейство притащило из Монголии. Пока атрибуты комфорта не функционируют, но дом украшают.
Следующие пару тысяч километров пробега в поисках юрты результатов не принесли, и мы было подумали, что обнаружили последнюю юрту в стране. Это уже история, которая была реальностью каких-то пять лет назад. Тогда в юртах не только жили, но и обязательно играли свадьбы. Но сегодня казахи предпочитают кирпич и стеклопакеты на каждый день, а на свадьбу — исключительно ресторан.
Нам повезло. За две недели и несколько тысяч километров пробега мы нашли три юрты. Вторая спряталась в небольшом горном ущелье в 200 километрах от Караганды. Но в ней тоже не живут. Хозяин поставил ее возле капитального дома с евроремонтом в качестве экзотики — для приема гостей. Чтобы и красиво, и кумыса выпить. Из юрты в новую квартиру в Караганде современный кочевник добирается на внедорожнике Toyota Land Cruiser. Его заработок — мелкое скотоводство и автозаправка.
«Пей кумыс, угощайся, не бойся. Если остановят гаишники, скажешь, у кого в доме ты его пил», — говорит хозяин и угощает тем самым знаменитым кобыльим молоком. Его не пьют свежим — только кислым. В этом напитке порядка четырех градусов алкоголя. Он запрещен за рулем.
Третья и последняя юрта была придорожной. Это кафе, которым владеет семья из города Балхаш. Они тоже в
