В субботу в столичном кинотеатре «Кинопанорама» состоялась премьера спектакля «Павлик Морозов» по пьесе Леся Подеревянского. В нем обильно звучала ненормативная лексика.
Художник Лесь Подеревянский знаменит не столько своими картинами, сколько скандальными пьесами с ненормативной лексикой. Как ни странно, но у этого творчества большой круг почитателей. Во всяком случае, широким массам Подеревянский известен именно как автор «Гамлета, или Феномена датского кацапизма» и «Павлика Морозова». И вот пьеса о пионере-герое дождалась сценического воплощения. Ее режиссером стал приехавший из немецкого Штутгарта Андрей Критенко, ученик Эдуарда Митницкого.
К слову, это уже не первая их совместная работа. Лесь Подеревянский на пресс-конференции сообщил, что с Андреем Критенко он работал над спектаклем «Оргия» по пьесе Леси Украинки. Им нравится совместное творчество, а главная мотивация их работы кроется в получении удовольствия от процесса, ведь они давно хотели «сделать в этой стране что-то этакое». Когда куратор современного искусства Анатолий Димчук предложил им поставить «Павлика Морозова», они с радостью согласились.
Долгожданная премьера была обставлена пафосно — перед кинотеатром постелили красную дорожку. Толпа собралась перед кинотеатром за полчаса до начала: билеты от 200 до 800 гривен размели еще за неделю до представления. Жена Подеревянского Мария пыталась как-то решить проблему с местами, ведь друзей у драматурга оказалось намного больше, чем свободных мест в зале. В итоге многие смотрели спектакль стоя. Диалоги с площадной бранью вызывали у зрителей приступы гомерического хохота. Среди публики были замечены театральные деятели Сергей Проскурня и Сергей Васильев, много артистов столичных театров, меценат Александр Прогнимак, народный депутат Олег Ляшко. Похоже, что все восприняли спектакль с пониманием, а Ляшко в финале даже пожал Подеревянскому руку с восторженным: «Молодцы!»
Но автору этих строк было мало что понятно из текста героев именно в силу обильного использования ругательств. Причем словарный запас ненормативной лексики исчерпывался всего десятком слов, из-за этого одно смачное слово повторялось в предложении по нескольку раз в разных смысловых интерпретациях. И понять, что этим герои хотели сказать друг другу, было довольно сложно. Складывалось впечатление, что постановщики вводили ненормативную лексику не для усиления эмоций, а просто как махровое хулиганство. Признался же Подеревянский, что им нравится процесс! Публика просто шалела оттого, что все, что обычно остается за кадром, было выведено на сцену и произносилось артистами с махровым же цинизмом.
Но в этой вакханалии можно рассмотреть и новаторство Критенко как постановщика. Режиссер использовал экран кинотеатра так, что одна часть действующих лиц присутствовала только в кадрах, а другая — играла непосредственно на сцене. Но при этом все они очень правдоподобно общались друг с другом, создавая единые мизансцены. Благодаря этому приему создавалось ощущение эпичности повествования. Удачно было обыграно и пространство кинотеатра, мало приспособленного для театральных представлений. На небольшой сцене уместился не только храм, но с помощью экрана даже была показана природа тайги.
Стиль спектакля «Павлик Морозов» можно квалифицировать как «гламурное жлобство». Ведь все его герои пытаются выглядеть как можно краше и привлекательней, только как им это удается — вопрос! Даже для двух героинь, показывающих свои прелести в откровенном белье из секс-шопа, нашли очень точный нюанс: от обеих несло потом. А чтобы зрители это прочувствовали, дамы спустились в зал к публике. И подобных деталей было придумано немало. Вот только удовольствия от созерцания дна общества не было никакого. Показывать на сцене пошлость и грубый солдафонский юмор. Но разве это задача театра?
«Я за жесткую цензуру»
Светлана Зорина — «Известиям в Украине»
Газета обратилась к начальнику столичного управления культуры Светлане Зориной с вопросом, как она относится к подобным мероприятиям.
«Резко отрицательно. Например, когда в Киеве гастролировал Театр Европы Льва Додина, меня шокировал его спектакль «Король Лир». То, что герои были одеты в джинсы с простынями, я еще приняла — таково режиссерское видение. Но когда король Лир отправил одного из персонажей «в жопу», я встала и ушла. Если таким образом в театр хотят привлечь молодежь, то это путь в никуда. Например, мой сын, который еще не видел классического «Короля Лира» и никогда не полюбит театр, где ему преподносят Шекспира в столь искаженном виде. И я не хочу, чтобы он такое видел на сцене. Поэтому я за жесткую цензуру таких представлений».
