В Национальном театре русской драмы имени Леси Украинки состоялась премьера спектакля «Квартет» по пьесе современного английского писателя Рональда Харвуда.
Роли верных искусству ветеранов оперной сцены достались самым известным представителям старшего поколения артистов — Николаю Рушковскому, Юрию Мажуге, Ларисе Кадочниковой и Наталье Ковязиной. Специально для постановки «звездного» спектакля в Киев был приглашен санкт-петербургский режиссер Юрий Аксенов.
Пьеса, написанная для великих стариков необходима каждому театру и не только из гуманных соображений. Созвездие любимцев публики гарантирует стабильные кассовые сборы, а самой публике — достойное зрелище. Ведь нечасто первоклассным артистам выпадает возможность выйти на сцену с равными себе партнерами. Пьеса Харвуда в этом смысле материал более чем подходящий. Во-первых, в ней четыре равнозначные роли, во-вторых, животрепещущая тема. Задающий настроение лейтмотив «Квартета» — неприкаянная старость. Четверка некогда блиставших на оперной сцене артистов доживает свой век в доме престарелых. Еще недавно их боготворили, а на закате жизни — оказались в бедственном положении, хуже любого среднестатистического пенсионера. Их можно сравнить с обманутыми вкладчиками. Пока ровесники создавали семьи, рожали детей и воспитывали внуков, они бескорыстно отдавали силы искусству. Но вот когда колесо фортуны сделало круг, и настал час получить дивиденды, вдруг оказалось, что искусство не подаст стакан воды и не справится о здоровье.
Несмотря на безвыходное положение, в котором оказались герои, «Квартет» Юрия Аксенова минорным никак не назовешь. В нем нет трагедии, безнадеги или отчаяния — только щемящее чувство сострадания, сопереживания большим и маленьким проблемам героев. Только светлая печаль.
Из «Квартета» могла бы получиться и развеселая комедия — текст вполне располагает. Один из героев пьесы, Уилфред Бонд или просто Уильф так и сыплет «плотскими» шуточками и ниже и выше пояса, чем вечно смущает соседей по приюту. Видимо, по задумке автора, задача героя — разряжать обстановку и веселить зал. Но эта замечательная партия балагура в «Квартете» досталась очень серьезному и степенному Юрию Мажуге. Внешне его герой будто вполне соответствует заданному образу: кроссовки, яркая футболка, руки в карманах, развязная походка… Чем не старик-озорник? Но диссонанс между искрометным текстом и унылым настроением актера сбивает с толку. Законченного образа, к сожалению, не получается.
Конечно, дело здесь не столько в самом актере, сколько в изначальном распределении сил. Как известно, музыкальный квартет строится на соединении четырех разных голосов. Ту же сцену из «Риголетто» Верди, вокруг которой вращается действие пьесы, невозможно исполнить, не имея в арсенале контрастных голосов: баритона, тенора, сопрано и контральто. Точно так же в квартете актерском: для полной гармонии необходима четыре разных по темпераменту исполнителей, в идеале они должны дополнять друг друга. В нашем же случае квартет распался на дуэт (Юрий Мажуга и Николай Рушковский очень схожи по типажу, их вполне можно поменять местами) и два соло (Лариса Кадочникова и Наталья Ковязина).
Не умаляя степени актерского дарования исполнителей (в доказательстве своего таланта они уже давно не нуждаются), нужно заметить, что «Квартет» пока достаточно не сыгрался. Наверняка со временем, когда все его участники притрутся друг к другу, родится настоящий ансамбль.
Хотя намеки на истинное партнерство видны уже сейчас, особенно во второй части спектакля, которой, кажется, сами участники «Квартета» ждут, как спасения. Если первое действие пьесы Харвуда практически лишено динамики, и только благодаря находчивости режиссера зритель не замечает чересчур длинных, монотонных диалогов, то второй акт идет практически на одном дыхании. Помогает поворот сюжета: четверка героев готовится к юбилейному вечеру, посвященному Верди, и планирует исполнить его квартет из «Риголетто» под свою же, записанную более тридцати лет назад фонограмму. Исполнителям уже есть, что играть, ведь жизнь героев наполняется смыслом.
Во втором акте по-настоящему раскроется героиня Натальи Ковязиной. Ее Джин, живущая воспоминаниями о своем славном прошлом, сможет вволю качать права и показать коллегам, что она, хотя и пообтрепавшаяся, но все-таки прима. Рэджи Николая Рушковского проявит деловитость, а не только возмущение по поводу того, что медсестра обделяет его любимым мармеладом. Наберет темп Уилф Юрия Мажуги — в его роли появятся разные интонации, от ироничных до трогательных, и окажется, что его герой не такой уж ветреник. А вот героиня Ларисы Кадочниковой особенно не изменится, она хороша на протяжении всего спектакля. Приятно наблюдать за простодушной и порой нелепой Сисси. Она по-детски легко включается в игру, ее реакции живы и непосредственны, эмоции постоянно меняются. Иногда персонаж выходит несколько карикатурным, зато каждый раз, появляясь на сцене, Кадочникова заставляет встрепенуться коллег, заражает их своей бодростью.
Финал спектакля, решенный в философском ключе, оставляет щемящее чувство. Вся четверка облачается в старые костюмы, припоминает искусство нанесения грима, исповедуется друг перед другом во всех старых грехах и выйдет на сцену — святое место для артистов. Окажется, что неправа была Джин, назвав коллег поверженными богами. Пусть несправедливо они вышвырнуты судьбой на обочину, побиты жизнью, слегка подержаны, но не повержены. Еще слышны их некогда сильные, прекрасные голоса, «заставляющие биться человеческие сердца». И пока их искусство живо, сами персонажи будут жить, а мы задаваться вопросом: куда так пристально вглядываются герои, подставляя одухотворенные и успокоенные лица слепящему свету софитов? В прошлое? В будущее? В вечность...
ФОТО: Ирины Сомовой
