Донбассу не стать Карабахом

Сегодня президент Петр Порошенко должен огласить свой мирный План, состоящий из 14 пунктов. По словам назначенной им «примирительницы» Ирины Геращенко, до сих пор не посетившей ни одного живого «сепаратиста», документ предполагает прекращение огня, гуманитарный коридор и амнистию. В общем, все то, о чем говорил президент в инаугурационной речи.

Первая попытка примирения Киева с Востоком, предпринятая 18 июня, продлилась один день. Обе стороны обменялись сначала обвинениями в нарушении договоренностей, а потом уже выстрелами. В том числе – из системы «Град».

Компетентные товарищи меня убеждают, что так и было задумано: короткое перемирие и встреча на нейтральной полосе для обмена мертвыми и ранеными. В том числе, и для передачи киевским властям жертв из Ил-76.

Встреча эта действительно произошла – люди в камуфляже и с белыми флагами с разных сторон подошли к одному рефрижератору, загрузили его и разошлись - невиданное событие в полях бывшей мирной Украины, которая теперь не может успокоиться.

Те пункты плана, о которых мне рассказывают, вызывают многие вопросы: как власти собираются за считанные дни демаркировать границу, выстроив вдоль нее великоукраинскую стену, если олигарх Коломойский оценил эту стройку в миллионы? Прочертить эту границу не могли десятилетиями – ни столбами, ни рвами, ни колючей проволокой, которая гораздо дешевле стены.

Очевидно, что прекращения огня не будет, пока не будет защищена граница. То есть, перемирия придется ждать долго или нужно делать вид, что граница на замке?

Прекращение огня обещано на период сдачи боевиками оружия. Но почему власти считают, что боевики его сдадут? Если это наемники-кавказц
ы, то они – на работе и сложат оружие, когда им станет платить украинская сторона. Они открыто говорят об этом. Если это местные ополченцы, то без оружия они остаться не могут. Не только потому, что считают себя хозяевами своей земли, но и от того, что иначе не смогут себя защитить.

Та же проблема с гуманитарным коридором. Ополченцам по нему нет смысла идти – они дома, и дом этот покидать не хотят. Для наемников этот коридор может закончиться стенкой, потому что дестабилизироват
ь ситуацию на территории Росси им не позволят. Говорят, самый лояльный для них вариант - сдаться украинским властям и отбыть тюремные сроки. Но я не уверена, что эта мысль устраивает самих наемников.

Еще один вопрос: отсутствие со стороны Киева серьезного переговорщика. Женское лицо Ирины Геращенко, конечно, официальное, но вряд ли оно вызывает доверие у «сепаратистов». Да и правильно ли отправлять на войну маму троих малых детей?

У Киева нет своего Черномырдина, который может вести переговоры с любым Басаевым так, чтоб захваченные заложники и объекты оставались целыми. Незадолго до смерти Виктора Степановича мы обсуждали с ним эту историю. Он говорил, что уверен: тогда поступил правильно, спасая гражданских и позволив чеченцам уйти. Но у Черномырдина был вес и внутри, и вне страны – он ведь югославским урегулированием занимался. Никакой дьякон Турчинов, при всем его умении проповедовать, с этой задачей не справится.

Проблема и в том, что людям из разрушенных войной регионов Киев не предлагает ничего заманчивого. Самая большая премия для них – не быть наказанными. Но тем, кто ходил под пулями, этого мало. Людям нужна реабилитация – и взрослым, и детям. Киев об этом молчит, но ему придется не только говорить, но и делать.

Если верить словам тех, воевал в Карабахе, для установления мира десяти лет мало. Дети Карабаха до сих пор рисуют солдат, только теперь они не стреляют, а ходят по мирным, невоенным полям. На реабилитацию Карабаха армянские власти бросали все доступные им возможности. Хотя бы потому, что президент страны - сам из Карабаха, он воевал за свою землю.

В Киеве ситуация другая. Здешняя власть избалована мирным временем, Донбасс ей не болит, не кровоточит. Обещанных трех месяцев мало для того, чтобы кровотечение остановить. И мирный план, каким бы кратким он ни был на бумаге, затянется на годы – независмо от того, в каком статусе будет пребывать Донбасс.