Зачем Ким Чен Ын снова хочет встретиться с Трампом

Первый саммит США и КНДР, состоявшийся 12 июня в Сингапуре, произвел эффект сенсации, но вызвал завышенные ожидания. С одной стороны, это была историческая встреча лидеров обеих государств. Впервые в истории президент США встретился с лидером КНДР и провел двусторонние переговоры. По результатам встречи, было сделано ряд конкретных шагов к достижению мира от нынешнего формального режима перемирия, затянувшегося на несколько десятилетий со времени окончания Корейской войны 1950-1953 годов.

 Во-первых, КНДР полностью прекратила испытания не только ядерного оружия, но и межконтинентальных баллистических ракет. Так, последнее испытание ядерной (водородной) бомбы было ровно год назад, в сентябре 2017 года. Это было шестое испытание ядерной бомбы в истории КНДР. Последняя баллистическая ракета была запущена с северокорейского военного полигона в ноябре прошлого года. За прошедший год на Корейском полуострове заметно снизилась напряженность, стало тише и спокойнее, добавилось больше мира. Но главное – смена доминирующего общественного тренда. Если еще год назад международное сообщество жило в тревожных ожиданиях новой войны и возобновления боевых действий, то сейчас в центре внимания на Корейском полуострове – мир, восстановление отношений между Пхеньяном и Сеулом, перспективы экономического сотрудничества и как будет развиваться реинтеграция.

 Во-вторых, КНДР полностью закрыла военный полигон в Сохо. Тот самый полигон, где было проведены два предыдущих испытания ядерной бомбы. Хотя мощность испытанного ядерного заряда была настолько большой, что было под большим вопросом дальнейшая эксплуатация полигона. Тем не менее, церемония закрытия ядерного полигона была по северокорейским меркам беспрецедентно открытой. С участием журналистов не только от Китая и России, дружественных к КНДР, но и США и Великобритании (CNN и BBC). Для Пхеньяна это несомненно еще один конкретный шаг к миру, во исполнение взятых на себя международных обязательств.

 В-третьих, КНДР освободила всех американских заложников, несколько лет удерживаемых в тюрьмах по политически мотивированным обвинениям. Причем отметим, что КНДР освободила заложников всех пятерых и одномоментно.  Хотя Пхеньян тактически вполне мог освобождать плененных американцев поэтапно, пытаясь выторговать себе те или иные политические уступки. С одной стороны, это однозначно жест «доброй воли» Кима перед переговорами с Трампом. К тому же, демонстрация доверия, установившегося между сторонами. Что в свою очередь, говорит: начавшийся прямой диалог между Пхеньяном и Вашингтоном имеет устойчивую основу. А с другой стороны, налицо изменение тактики КНДР в переговорах. Тактика шантажа, угроз, удерживания заложников – уходит в прошлое. Пхеньян демонстрирует волю к возвращению к разносторонним переговорам, постепенно выходя из затянувшегося периода международной изоляции. Так, только за истекший год  КНДР побывала за столом нескольких переговоров. Например, межкорейские переговоры с Сеулом, прямые переговоры с Вашингтоном, а также вовлечение в азиатские дела. В середине августа глава МИД КНДР принял участие в безпековом саммите стран-участниц АСЕАН.

 В-четвертых, КНДР сделала ряд конкретных шагов, хотя и изрядно запоздалых, чтобы, наконец, преодолеть последствия Корейской войны 50-х. Так, спустя  несколько десятилетий КНДР вернула в США прах американских солдат-миротворцев, погибших в Корейской войне. Причем этот жест «доброй воли» был сделан не только в отношении США, но и Турции, которая была одной из крупнейших участниц тогдашней миротворческой миссии ООН (к слову, первой в истории международной миротворческой миссии ООН). Кроме того, только за август уже состоялось два раунда объединения семей между Пхеньяном и Сеулом, разделенных на долгие десятилетия войной и искусственной «линией разграничения».    

…В общем, со времени сингапурской встречи сделано немало шагов к достижению мира. Отметим, что большинство шагов сделал именно Ким. Но достаточно ли этого для перехода от перемирия к миру?

 А что сделал Трамп?

 Во-первых, Трамп просто встретился с Кимом. Хотя вообще-то встреча для Трампа ничего не стоил. В частности, Трамп точно ничего не терял, зато появился шанс побороться за премию Нобеля. Тем не менее, Трамп постарался по максимуму продать сам  факт встречи. Напомним, сингапурская встреча вплоть до последнего момента была едва ли не под угрозой срыва.

 Во-вторых, Трамп отошел от былой тактики угроз и личных оскорблений. Так, Ким Чен Ын больше не «rocket man». Отойдя от оскорблений, Трамп за год чаще стал похваливать Кима. И тем более, Трамп больше не угрожает Киму нанесением военного «испепеляющего удара».  Отдельный вопрос, что на самом деле стоили былые угрозы Трампа о возможности задействования «силового сценария» против Северной Кореи? В частности, какова в этих угрозах была доля реальности и сколько было личных эмоций Трампа. Во всяком случае, Трампу ничего не стоило сейчас отойти от былых угроз и эмоций. Тем более, что эмоции эмоциями, но Ким реально за год существенно изменил свое поведение. Но дело не только в личных эмоциях и «твиттах» Трампа.

 В-третьих, США по результатам сингапурского саммита, прекратили проведение крупных военных учений с Южной Кореей. В Пхеньяне эти американские «военные игры» всегда рассматривали как военные провокации. Но поведение США в данном случае продиктовано не только результатами договоренностей саммита с КНДР, но прежде всего, собственными прагматичными расчетами. За несколько десятилетий с тех пор как США взяли на себя обязательства по гарантиям безопасности перед Южной Кореей объемы соответствующей американской военной помощи выросли в несколько раз. В то время как угрозы безопасности в регионе за несколько десятилетий наоборот, в разы снизились. Как результат, экономически очень дорого для бюджета США стала обходиться поддержка Южной Кореи. Причем здесь уместно упомянуть не только о возросших объемах прямой военной помощи, но и режиме свободной торговли, который по достигнутым договоренностям был выгоднее южнокорейскому, нежели американскому бизнесу.

Сейчас же США, с учетом стремительно меняющейся обстановки на Корейском полуострове, с одной стороны, существенно урежут расходы на Южную Корею, а с другой стороны – произойдет также некоторое перераспределение экономической помощи и в пользу Северной Кореи.         

 В-четвертых, Трамп пообещал Киму много американских инвестиций, совместные экономические проекты…И для Кима экономический аргумент стал одним из основных движущих мотиваторов. Тем более, что Госсекретарь Майк Помпео даже уточнил, что по своему экономическому потенциалу КНДР могла бы превзойти по уровню развития Вьетнам, который сейчас показывает наиболее бурное развитие в Азии.

Наверняка, в КНДР были в восторге от подобного рода «светлых перспектив». Возможно, в Пхеньяне убедились: развитие ядерной и ракетных программ не столь выгодно, чем заняться полноценным экономическим сотрудничеством. Во всяком случае, сделанные конкретные шаги после межкорейского и сингапурского саммитов четко продемонстрировали, что Пхеньян полон решимости перейти от достигнутых договоренностей к их воплощению на практике.

 Но…

 При переходе к практике возникли существенные препятствия. И среди этих препятствий на первом плане, конечно же, сохраняющие силу санкции. Во-первых, международно-правовые санкции, установленные на основании резолюций Совбеза ООН. Во-вторых, экономические санкции США, гарантированные отдельным законом (2 августа 2017 года).

 В общем, не густо. Если говорить о шагах, сделанных Трампом.

Другими словами, Трамп с выгодой для себя «продал» первую встречу с Кимом.

Но в данном случае заслуга не только Трампа.

США, в конце концов, имеют более богатый опыт проведения международных переговоров. В отличие от КНДР, у которой гораздо бОльший опыт международной изоляции.  

 Когда Трамп и Ким готовили свою первую встречу, о санкциях на тот момент даже не задумывались. Тема санкций вообще не подымалась сторонами ни по ходу переговоров, ни во время подготовки к этим переговорам.

На тот момент стороны вообще не углублялись в конкретику переговоров.

На первом плане был сам факт встречи.

Напомним, США свой основной интерес обозначили как полная денуклеаризация.

В то время как КНДР на первый план поставила сохранение нынешнего политического режима, обеспечение гарантий безопасности, а также укрепление международных позиций.

Собственно говоря, по результатам сингапурской встречи, каждый из участников получил то, на что рассчитывал. На первый взгляд, вроде бы совсем неплохо, как для первой встречи. Но вообще-то если углубляться в конкретику, для дальнейшего продвижения сингапурской встречи явно недостаточно.

Тем более, что в эйфории от проведенных саммитов Пхеньян и Сеул подготовили несколько перспективных многообещающих экономических проектов. К Пхеньяну также проявили интерес и другие иностранные инвесторы. Не только из США, но и из Сингапура.

Но растущие экономические планы застопорили действующие международные санкции.

Безусловно, существенное упущение в переговорах: стоить большие экономические планы, но при этом забыть о санкциях.

Ким неоднократно призывал: то Вашингтон – отменить санкции, то Сеул – ратифицировать Панмунчжомскую декларацию. Но его визави в переговорах свои обязательства соблюдают.

Международные санкции, как ни крути,  привязаны четко к денуклеаризации. Причем именно к полной денуклеаризации. Международное право не знает, что такое «поэтапная денуклеаризация». Санкции – это мера международно-правовой ответственности. В частности, ответственность – по фактам агрессии, а также нарушение действующего режима ядерного нераспространения. Соответственно, КНДР должна не только прекратить факты агрессии (военные провокации, ракетные угрозы соседям,  полностью прекратить «ядерную программу» и отказаться от ядерного оружия. Соответственно,  после всего этого можно будет говорить о возможности снятия санкций.

Тем более, что международно-правовые санкции установлены Совбезом ООН.

Соответственно, Совбез ООН может отменить действующие санкции. Но прежде вообще-то должны состояться соответствующие многосторонние политические консультации.

В общем, для Ким Чен Ына актуализировалась потребность в новых встречах. И прежде всего, во второй встрече с Трампом.  

Когда эйфория от первой встречи прошла, Ким написал Трампу новое письмо и попросил о второй встрече. Трамп, в свою очередь, сразу же выразил готовность к новой встрече. Как вариант, Трамп предложил провести встречу в Нью-Йорке, «на полях» Генассамблеи ООН. 

Первоначально встреча Трампа и Кима на Генассамблее ООН рассматривалась. По крайней мере, теоретически. Тем не менее, Пхеньян быстро назначил своего нового постпреда при ООН. Но, в конечном итоге, сначала выяснилось, что Ким Чен Ын среди приглашенных на ГА ООН отсутствует. Впоследствии выяснилось, что и новый северокорейский постпред  тоже поставлен «на паузу».

Для организации встречи на столь высоком международно-правовом уровне, каким несомненно является уровень Генассамблеи ООН, должна быть проведена соответствующая предварительная подготовка.

Во-первых, столь важный вопрос о снятии международно-правовых санкций – это тема не только и не столько как предмет переговоров между Кимом и Трампом. Но особенно, данный вопрос не может быть решен без предварительного согласования с Китаем. Тем более, что Китай, как постоянный участник СБ ООН, может заветировать любой проект резолюции, который не отвечает его интересам. Соответственно, Ким перед тем, как пообщаться с Трампом о санкциях, должен предварительно посоветоваться с Китаем. В принципе, за время активизировавшегося «корейского процесса» Пхеньян и Пекин постоянно координируют позиции друг друга. Например, Ким Чен Ын за последние полгода дважды посетил Китай.  Но в этот раз есть нюанс: именно Си Цзиньпин собрался в Пхеньян. Но эта тема заслуживает отдельного рассмотрения.

Во-вторых, международные санкции могут быть отменены только в результате полной денуклеаризации. Но Пхеньян должен продемонстрировать для этого не только политическую волю, но прежде всего, конкретный план, «дорожную карту» денуклеаризации. С одной стороны, четкие гарантии прекращения «ядерной программы», а с другой стороны – реинтеграции и дальнейшего экономического сотрудничества. Другими словами, это задачи для очередного межкорейского саммита, который на этот раз запланирован в Пхеньяне. Соответственно, возникла потребность для визита в Пхеньян южнокорейского президента Мун Чже Ина.           

 …В общем, Китай по-прежнему сохраняет роль «важного игрока» в корейском урегулировании. И любое существенное решение по ходу данного процесса невозможно без предварительного согласования с Пекином.  

Южная Корея по-прежнему сохраняет роль «основного медиатора» корейского переговорного процесса. С одной стороны, межкорейские саммиты как путь к мирному урегулированию и реинтеграции на Корейском полуострове. С другой стороны, результаты межкорейского саммита создадут условия для новой встречи между Трампом и Кимом.

…Ну а Трамп тем временем, пока что взял временную паузу в корейских переговорах. К тому же, потребовал от членов своей администрации воздержаться от встреч с Ким Чен Ыном, отменив в последний момент запланированную поездку Госсекретаря Майка Помпео в Пхеньян. Тем временем, уже начав подготовку по максимуму продать Киму вторую встречу.

Однако, о том, Зачем Си Цзиньпин едет в Пхеньян; Зачем Трамп торгуется с Кимом, а также что следует ожидать от очередного межкорейского саммита – обо всем этом заслуживает сказать в отдельных последующих публикациях.