25 лет назад триумф атомной энергетики Советского Союза стал ее провалом и самой громкой техногенной катастрофой. В 1 час 24 минуты 26 апреля взорвался атомный реактор Чернобыльской АЭС. Облако радиоактивных элементов, превышающее выброс после взрыва бомбы в Хиросиме в 500 раз, поднялось на километровую высоту и достигло США и Японии. Накануне годовщины трагедии журналист «Известий в Украине» узнал, как живется в тени атомного реактора современным чернобыльцам.
Жить запрещено, работать можно
30-километровую окружность вокруг ЧАЭС не зря называют зоной отчуждения. Отсюда принудительно отселили людей, часть из которых проигнорировала запреты и вернулась обратно. Их, самоселов называют безрассудными. А вот живущих по другую сторону колючей проволоки, начиная с километра 31-го, таковыми уже не считают. Однако давно известно, что заражение распределялось не по окружности, а 30-километровое кольцо запрета весьма условно. Страшнее всего пострадал коридор, по которому после взрыва ветер гнал атомные облака в сторону Белорусии, Европы и Штатов. Вне этой полосы уровень заражения уже вполне совместим с жизнью. Даже в запретном кольце.
Несмотря на запретность зоны, вход сюда найдет даже ленивый, а слепой забредет случайно. Колючая проволока, ограждающая периметр, за 24 года прорвалась и осыпалась, открыв опасную территорию всем желающим. С тех пор, как в продаже появилась компьютерная игра «Сталкер», позволяющая виртуально бродить по зоне отчуждения и стрелять в развалинах безлюдной Припяти, в этот город тянет сталкеров реальных.
Вот и мы замечаем на фоне реактора три силуэта тинейджеров. Наш гид, сталкер в законе, просит остановить машину и кричит вслед убегающим коллегам-нелегалам. Те бросаются наутек, а гид передает сообщение милиции.
За нелегальное проникновение в зону, которое расценивается как административное правонарушение, ребятам светит небольшой штраф. Но есть и другая угроза. Вблизи реактора (а именно эти места облюбовали игроманы-сталкеры) попадаются участки, где дозиметр выдает 5000 микрорентген вместо 12 допустимых. Но это если забраться в грязь, лес и ходить по колено во мху. Если двигаться по асфальту, то даже под реактором уровень заражения не критичен и прибор не зашкаливает.
В десяти километрах от атомной станции, в давшем название всей зоне отселенном городе Чернобыль, участки чрезмерного заражения отыскать сложно. Да и назвать этот город безлюдным язык не поворачивается. Даже если не учитывать самоселов, с первых дней после катастрофы здесь работали и продолжают работать люди.
В зоне, где запрещено жить, но разрешено работать, есть абсолютно все — вплоть до ночного бара и двух гостиниц. В первую за 350—500 грн селят туристов-экстремалов и журналистов, которым мало однодневной экскурсии. Второй отель для тех, кто не брезгует советским сервисом и хочет жить за 36 грн в сутки. Для тех, кому зона «не впервой».
Документов, подтверждающих твое законное нахождение на запретной территории, при заселении в гостиницу не спрашивают. Иначе говоря, строго тут только на КПП. В самом городе, куда можно пробраться через дырки в заборе, можно хоть до полуночи пить пиво в баре, будто машиной времени перебравшись в советские времена. Жизнь тут бурлит. И лучшее подтверждение — история первого и единственного рожденного в Чернобыле после катастрофы ребенка.
Мария Чернобыльская
11 лет назад жительница нежилого города Чернобыль Лидия Савенко почувствовала непонятные симптомы и обратилась к врачу. 46-летней женщине был поставлен диагноз: миома. Предложили сделать операцию на 15-й неделе болезни. Женщина не подозревала, доктор ошибся — шел шестой месяц беременности. Когда «миома» начала брыкаться и хулиганить, Лидия вновь отправилась к врачу. Тот назвал миому образованием живым, взбрыкивания — нормой и предложил дождаться операции.
Внезапные роды стали для Лиды сюрпризом. Так в городе Чернобыль и одноименной мертвой зоне появилась Марийка — первый рожденный после катастрофы младенец. Люди быстро окрестили Марию символом воскрешения зоны и предзнаменованием второго рождения Чернобыля.
Для властей новорожденная стала неприятным сюрпризом. Они начали выгонять семью из Чернобыля. Но дом у Лидии был только в зоне, сюда она переехала в 1993 году из не менее радиационных Желтых Вод, города урановых рудников. Возвращаться туда с ребенком женщина не стала.
Домой к Лидии беспрерывно стучался участковый, ее вызывали в суды, хотели лишить родительских прав, но не смогли. А выгонять из зоны продолжили. «Тогда, в 1999-м в соседних селах Страхолесье и Горностайполь за самую дешевую хату просили 1,5—2 тысячи долларов. Но купить нам даже такое жилье никто не помог. Пытались просто выставить», — вспоминает Лидия.
Не помогли единственной роженице зоны и первые люди страны, в том числе экс-президент Украины Виктор Ющенко. Побывав в Чернобыле, он сфотографировался с Марией и сообщил, что решит вопрос. Но, видно, забыл.
Сегодня Мария учится в 4 классе средней школы города Иванкова — райцентра, что в 25 км от зоны. Девочка живет с няней на съемной квартире, за которую мама платит по 800 грн в месяц из скромной зарплаты чернобыльской посудомойщицы. Зимой дом Лиды и Марии случился пожар, теперь приходится перекантовываться в общежитии. Именно туда четвероклассница Мария возвращается каждые выходные.
Десятилетняя девочка выглядит отлично, носит стильные «позолоченные» кроссовки и красивую сумку с логотипом BMW. Она учит английский, ходит в художественный кружок и выставляет свои работы из бисера на выставках. О своем чернобыльском происхождении говорить стесняется и отказывается. Ее мечта — выбраться из мертвой зоны и прописаться в обитаемой.
Город, рожденный реактором
Тысячи людей, которые до 26 апреля 1986 года жили в Припяти, с 27 апреля оказались бездомными. Именно поэтому в октябре 1986 года было принято решение построить новый город атомщиков недалеко от станции. Так началось сооружение Славутича — города, который появился исключительно благодаря трагедии и всегда будет существовать ради ликвидации ее последствий. Командам из союзных республик предстояло построить в Славутиче свои кварталы. Задумка оказалась интересной и стала особенностью города, который теперь не похож ни на один другой.
Со стороны Славутич смотрится маленьким курортным городком, выстроенным одним архитектором. Но это на первый взгляд. Более глубокое погружение в улочки Славутича, обойти который можно за полтора часа, демонстрирует его эксклюзивность.
Вот Ереванский квартал с облицованными разноцветной плиткой пятиэтажками необычной формы. Проходишь в узкую арку во двор — и ощущение, словно где-то на Кавказе. В Московском и Киевском кварталах — привычные добротные кирпичные особняки. Нетипичные для украинских широт постройки в Вильнюсском квартале, а также улицы одинаковых деревянных особнячков в квартале Таллинском. Рядом ресторан «Таллин» с припаркованными представительскими Honda, Mercedes и Toyota. В этом заведении киевские цены и европейский уровень обслуживания.
Неподалеку от ресторана и универмага «Минск» видим мэрию Славутича и спешим в гости к градоначальнику Владимиру Петровичу Удовиченко. Более демократичную власть сложно представить. «Приемная мэра на третьем этаже», — не отрываясь от женского журнала бурчит вахтер, не спрашивая целей визита и документов. За массивной двойной дверью кабинета слышится русская речь. А возле нее висит табличка «Буду благодарен за общение на украинском языке». Нас, явившихся знакомиться без предупреждения, мэр Удовиченко встречает по-славутински. Читай: по-домашнему. «Я подхожу к окну и вижу весь город. За десять минут пешком дойду до любой его части», — рассказывает мэр. В его городе 24 000 человек и нет стариков. Средний возраст жителей — 32 года.
Мэр практически победил преступность. «Мы установили в городе семь камер наблюдения, но где именно, не скажу. Это безопасность», — делится шпионскими находками Удовиченко. Всех 14 подростков, стоящих на учете в милиции, он знает поименно.
Горожане не только обслуживают ЧАЭС, но и трудятся на производстве одежды, бумаги, химического и электронного оборудования. А для тех, кто хочет в бизнес, но к этому не готов, Удовиченко создал бизнес-инкубатор. «Мы берем человека за руку и ведем. Поможем составить бизнес-план, на первое время бесплатно предоставим офис с оргтехникой, проконсультируем по всем юридическим вопросам и дадим небольшой кредит», — рассказывает градоначальник.
Ну что тут скажешь... город-сказка, город-мечта. Причем не только для мэра. Когда Удовиченко встречался со школьниками, те спросили: «Когда в Славутиче будет метро?» Мэр рассмеялся, а на следующий день в эфире местного телевидения извинился перед детьми: «Я не сразу понял, какую перспективу дети видят в Славутиче, который через 100 лет разрастется, станет мегаполисом, технопарком и центром возрождения чернобыльского региона», — подытожил городской голова и пошел провожать нас к выходу. По пути поздоровался за руку со штукатуром, который наводил красоту в эпицентре городской власти, перекинулся парой фраз с милиционером. По реакции последних было видно: выход мэра в народ не редкость.
За день мы встретили Удовиченко в разных частях города еще несколько раз: он передвигался по городу пешком под проливным дождем.
Владимир Петрович десятки раз принимал в Славутиче всех президентов, начиная с Горбачева. Теперь к нему Виктор Янукович приезжает: «Люди готовятся, нервничают, а мне-то не привыкать. Мы президентов тут пачками встречаем».
Дозиметры показывают, что уровень радиации в Славутиче все те же «киевские» 12 микрорентген. На работу к реактору люди ездят электричкой, стать пассажиром которой простому смертному не суждено — нужно иметь разрешение на пребывание в зоне.
Дорога на машине из зоны в Славутич тоже непростая. Казалось, всего 50 км, но трасса проходит через Белоруссию со всей вытекающей таможенно-бумажной волокитой. В итоге мы ехали из Чернобыля в Славутич через Чернигов. Этот кратчайший путь — более 200 км.
В единственной гостинице Славутича с гордым названием «Европейская» и вправду, живут европейцы — французы, которые ведут подготовку к строительству грандиозного саркофага «Новарка». Их работа кипит с «поправкой на радиацию». Возле входа в отель меня веселит такая сцена. Водитель заполненного иностранцами микроавтобуса громко кричит в трубку: «Тот, из-за кого мы выезжаем раньше, опаздывает на час». К микроавтобусу бежал человек в костюме с заспанным лицом и приговаривал «Экскуз муа».
Зона отдыха или отчуждения?
Село Страхолесье в буквальном смысле растянулось вдоль ржавого периметра, отделяющего нежилую 30-километровую зону от живой. Парадокс: с той стороны проволоки жить нельзя и опасно, а с этой — можно и безвредно. Людей после трагедии отсюда не удалили, а нынче к ним в Страхолесье даже подселяются. Киевляне. Десять лет назад тут можно было подыскать хату за $1500, а сегодня — минимум за $5000. Если не знать или не помнить о близости реактора, то места и, правда, райские, рядом Киевское водохранилище, охотничьи угодья, масса рыбацких лазеек. В 1986-м Страхолесью повезло с ветром — он сюда не дул. Поэтому сейчас дозиметр показывает практически киевский уровень радиации — 13 микрорентген в час.
Избранность чернобыльских земель подтверждает страхолесенский магазин. Хоть ром Captain Morgan и Bacardi, виски Black Label, джин Beefeater, хоть самые дорогие сорта водки. Элитных «дезактиваторов» организма по цене более 200 грн за бутылку тут целая полка, и покрываться пылью она не успевает. Девушка-продавец со знанием дела помогает выбрать текилу.
Жить здесь комфортно и потому, что дороги для постсоветских широт на удивление хороши и по понятным причинам пустынны. Гаишников за четыре дня скитания по радиационным местам Чернобыльской зоны я не встретил ни разу — полная свобода. Машины, которых мало — как правило, с киевскими номерами. Их встречаю в соседних со Страхолесьем Медвине и Фрузиновке.
Поблизости база «Экополис», ранее принадлежавшая Российской Академии наук. Деревянные домики с каминами (по 150—650 грн в сутки) летом нужно бронировать за недели вперед — много желающих пожить в сосновом лесу и точно знать, что на десятки километров вокруг ни единой оживленной трассы. Директор базы Сергей Гончар вместе с ныне покойным другом, ученым РАН Игорем Рябовым открыл на территории базы музей. Гончар и Рябов собрали сотни древних и очень редких безделушек: старинный ткацкий станок, ручную соковыжималку и «стиральную машину» позапрошлого века, весы и медный чайник середины XIX века. В музее мы отыскали даже родимые «Известия» — потускневший московский выпуск за май 1987 года.
Раритеты для музея Гончар собрал по всей зоне, в заброшенных и отселенных домах.
Чем дальше от воды — тем меньше киевлян и особняков. В Горностайполе нас встречает слегка подвыпивший и очень веселый парень лет 25-ти. «Чем мы тут занимаемся? Бухаем! Больше делать нечего. Пройдись по селу — и в центре тебе обязательно нальют. Уже не вернешься. Я из другого села. Сюда еще в воскресенье пришел за молоком. Вот никак уйти не могу», — смеется он. Смех сквозь слезы. Работы здесь действительно нет, народ перебивается за счет натурального хозяйства. Контраст с уверенно оккупирующими территорию охотниками, для которых в сельские лавки стали завозить виски, жуткий.
В центре села гордо опирается на «Москвич» 1963 года бодрый дедуля Владимир Иванович. Раритетную машину в «Спортлото-64» выиграл его друг. «Экология у нас, сынок, страшная. От аварии на ЧАЭС нам здорово досталось», — отвечает дед на мой вопрос о том, чувствует ли он на себе радиацию. «Сколько вам лет?», — переспрашиваю. «84 уже», — отвечает Владимир Иванович, открывает капот «Москвича» и предлагает мне оценить состояние металла, которому скоро полвека. А потом переходит к сравнениям аппетита своего «ретро-кара» и современных машин.
Все наблюдения в поездке говорят о том, что не так страшна зона, как ее рисуют. Эти места превратились в уникальный заповедник, где для избавившейся от человека фауны настал вечный праздник. По ночам зайцы и лисицы так и норовят броситься под колеса, по утрам от обилия птичьих голосов кажется, что ты на базе орнитологов. А чтобы увидеть табуны знаменитых лошадей Пржевальского, придется хорошо поколесить по зоне. Сегодняшний Чернобыль — резервация, где человек больше не мешает или почти не мешает природе. И природа радуется.
Волками в Чернобыле тоже никого не удивишь, гиды уже не в шутку пугают ими туристов и сталкеров-нарушителей. «Додуматься только! Правительство внесло волка в Красную книгу! Их тут полчища, а теперь они размножатся и за людей возьмутся. Уже были случаи», — возмущается киевлянин Иван, у которого тоже свой дом в деревне под колючей проволокой. Охотник, он по понятным причинам выступает против волка в Красной книге. Как по понятным причинам купил дом именно возле Чернобыля.
Этот мужчина показал нам на карте и новые особенности зоны — будущее элитное охотхозяйство в малозараженном участке на юго-востоке зоны. Это огромное хозяйство внутри 30-километрового ограждения называют заповедником Нестора Шуфрича, министра МЧС. Запретность территории для высокопоставленных охотников — только плюс, тут можно укрыться от внимания.
Радиация как декорация
Город Припять в трех километрах от реактора построили вместе с ЧАЭС, специально для семей сотрудников символа промышленной, технологичной и атомной мощи СССР. Жили здесь 50 000 человек. В 1986-м Припять отселили за один день. Через 36 часов после аварии люди услышали по громкоговорителям сообщение о «неблагоприятной радиационной обстановке» и указание — подготовиться к временной эвакуации, собрать минимум вещей, продуктов, деньги и документы. Горожан вывозят 1200 автобусов, колонна из которых растянулась на 15 км. Ровно через три часа после начала «временной» эвакуации Припять стала городом-призраком. Навсегда.
Сегодня этот мертвый город превратили в экстремальный туристический центр, куда привозят туристов со всего земного шара. И если наш человек может попасть в тургруппу за сотню-другую долларов, то иностранцы порой платят за эксклюзивный тур в Чернобыль больше $1000. Интерес иностранцев к зоне подогрел журнал Forbes, когда в прошлом году назвал Чернобыль самым экзотичным туристическим местом на Земле и поставил в рейтинге выше Антарктиды. По потрескавшемуся радиационному асфальту мертвого города уже прошли представители семи десятков стран.
Как магнитом манит сюда и журналистов. Правда, увидеть что-нибудь нетуристическое давно невозможно. Осмотр зоны полностью контролирует «Чернобыльинтеринформ» — организация, которая сюда пускает или не пускает, селит и обязательно сопровождает. Причем как туристов, так и журналистов. Маршруты для обеих категорий строго определены и банально идентичны: фото на фоне саркофага, центр Припяти, заброшенная библиотека и бассейн, Дом культуры, гостиница.
Самым интересным объектом Припяти из этого маршрута сегодня осталась библиотека: на неплохо выжившем дубовом паркете разбросаны сотни книг. Каким-то чудом осадки не уничтожили их за 24 года. По этому «покрывалу» из чтива можно цинично ходить и всматриваться, что читала Припять за секунды до катастрофы. Лет пять назад лично мне посчастливилось отыскать здесь старый потускневший дневник, последняя запись в котором датирована 25 апреля 1986 года.
Сегодня на подобные находки рассчитывать не приходится. В квартирах припятских многоэтажек уже не вздрогнуть от вида разбросанных по полу семейных черно-белых фотографий, не увидеть заплесневелой мебели. Изучать можно лишь потолок да пустые стены. Мародеры вынесли из Припяти абсолютно все, вырезав даже видимые части металлических труб в квартирах и перила в подъездах, не говоря о чугунных ваннах и радиаторах.
Следы былой жизни мертвого города сегодня время от времени режиссируются зарубежными фотографами. Пролетев тысячи километров, наши коллеги хотят вернуться домой с результатом, а не карточками голых стен и разбитых окон. Поэтому на туристическом маршруте в Припяти разложены старые куклы. Там, где на заднем плане есть покореженное здание или ржавое колесо обозрения, на плане переднем обязательно найдется старая кукла или выгоревший плюшевый медведь.
Вскоре эти «слезные» кадры появляются в глянцевых журналах. Для надежности фотографам можно порекомендовать одно: ехать в Чернобыль со своими игрушками. Так эксклюзивнее.
Лучше бросить курить
Те, кто живут в Чернобыле и окрестностях, зону поняли и не боятся. А тем, кто мнения иного, советуют прислушаться к британским ученым. Пару лет назад они обнародовали результаты своих исследований: сегодня добровольное проживание в зоне вокруг ЧАЭС приносит организму куда меньше вреда, чем переезд из сельской местности в большой город. Выхлопные газы, которыми дышит житель мегаполиса, а также дым от чужих сигарет потенциально опаснее остаточной радиации после ядерной катастрофы. Как пример, британские исследователи приводят Хиросиму и Нагасаки. Там жизнь людей, получивших сильное облучение в полуторакилометровом радиусе, сократилась в среднем на 2,6 года. Для сравнения исследователи напоминают, что заядлый курильщик сокращает свою жизнь на 10 лет, а человек с избыточным весом — на 4—10. Если верить этим данным, нам пора худеть, бросать курить и перебираться поближе к Чернобылю. Жизнь продлевать. Природа там сейчас, и правда, уникальная, а земля дешевая.
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Один килограмм урана производит то же количество энергии, что и два миллиона килограмм угля.
