Режиссер Станислав Моисеев: При мне театр протрезвел

29 декабря Киевскому академическому Молодому театру исполнится 30 лет. И хотя он считается продолжателем коллектива, созданного еще в 20-е годы Лесем Курбасом, его официальным днем рождения стал приказ ЦК Комсомола Украины о создании Молодежного театра. Накануне торжества художественный руководитель Станислав Моисеев рассказал корреспонденту «Известий в Украине» Елене Ленской о прошлом коллектива, премьере спектакля «Сатисфакция» и о том, как он возглавил труппу накануне ее расформирования.

Театры по приказу не рождаются 

известия: Станислав Анатольевич, как получилось, что тридцатилетие театра вы отмечаете уже во второй раз? Надеетесь на двойную порцию подарков?

моисеев: Подарков, конечно, много не бывает, но, вы же знаете, театральная среда небогата, роскошных презентов ждать не приходится. Гораздо дороже внимание коллег, их любовь и уважение. А путаница с днем рождения театра произошла оттого, что в истории Молодого есть две важные даты, от которых ведется отсчет. Первая — день приказа об организации тогда еще Молодежного театра. И действительно, если считать от той даты, тридцать нам стукнуло еще в прошлом году. Но я придерживаюсь мнения, что приказ издать можно, а театр начинается с премьеры. Официальным днем рождения театра нужно считать дату первой премьеры. Выпустили спектакль? Он оказался удачным? Считайте, что театр родился. Согласно этой теории мы должны были праздновать весной, но в силу технологических и финансовых причин не смогли этого сделать. Пришлось переносить мероприятие на 14 декабря — день первого сбора труппы. И снова не заладилось. К этой дате не успели подготовить новую премьеру. Так что 29 декабря мы на самом деле будем праздновать впервые.

и: Долгожданное торжество отметите с размахом?

моисеев: Честно говоря, форма праздничного вечера получилась та, о которой я всегда мечтал. Пригласим только коллег, друзей театра, журналистов. Сначала будет закрытый показ спектакля «Сатисфакция» по шекспировской пьесе «Венецианский купец», потом фуршет с капустником — все как полагается. А от официоза в любых его проявлениях мы отказались. У начальства такая тактика: вручить грамоты перед мероприятием, чтобы не оставаться на спектакль. Мы так не захотели, и, честно говоря, я рад, что соберемся узким кругом — не люблю формальных юбилеев и бумажек с неискренними словами.

и: Насколько мне известно, премьеру вы оттягивали еще дольше, чем юбилей

моисеев: Приказ о назначении актеров на роли я подписал более двух лет назад. Но процесс затормозили разные причины, в основном финансовые. Дело в том, что постановка должна была осуществляться на средства, выделенные Главным управлением культуры — наш театр выиграл грант. Сумма на тот момент была внушительной, поэтому спектакль планировалось ставить с размахом — с усложненной декорацией, техникой, специально для этого закупалась световая аппаратура. Мы уже репетировали на сцене, но вдруг грянул кризис, и обещанный грант нам не дали. Процесс остановился, потому что поставить такой дорогой спектакль за свой счет мы не могли себе позволить. Два года ушло на то, чтобы переделать концепцию спектакля, минимизируя затраты, упростить его визуальное решение. До финала дошли не то что вторые, а третьи и четвертые версии декорации и костюмов.

и: Из-за этого постановка пострадала?

моисеев: В театре часто бывает, что, когда что-то долго откладывается, результат оказывается лучшим, чем задумывался. Ведь у тебя появляется уйма времени для переосмысления и переделывания. Так случилось и с «Сатисфакцией» — перерыв пошел ей на пользу. Годы подготовки, например, дали мне возможность внести важные коррективы в распределение ролей, сделать акцент на молодых: большинство ролей играют мои студенты — бывшие и нынешние.

 

Молодой был на грани ликвидации 

и: Должность худрука театра вы занимаете уже 15-й год. До этого в Молодом сменилось шестеро руководителей. В чем секрет вашего долголетия на этом посту?

моисеев: До моего прихода здесь не задерживались не только творческие руководители, но и финансовые директора — труппа их просто съедала. Секрет моего долголетия, наверное, во мне самом. Я не на свои исключительные способности намекаю. Просто, если ты попадаешь в сложный театр со сложным коллективом, нужно учиться находить с ними общий язык. А кроме того, еще и продуцировать — не побоюсь этого слова — интересные спектакли. Очевидно, что только это способно объединить людей, которые искренне любят театр и хотят в нем работать. Это служит стимулом, который позволяет выйти на международный уровень, ездить на заграничные гастроли и фестивали, ощущая себя в европейском контексте. Для творческих людей это очень важно.

и: У новоиспеченных руководителей есть традиция рушить старое, чтобы организовать все по-своему...

моисеев: Да там на самом деле и ломать-то было нечего. Театр был просто в плачевном состоянии. Существовала, конечно, группа актеров и режиссер, которые пытались хоть как-то держаться на плаву. Насколько удачно и талантливо это у них получалось — другой вопрос, но они хотя бы не хотели этому театру смерти, работали на него, а не на свои собственные интересы. В целом же это была организационная и творческая руина. Коллектив постоянно отторгал, искоренял руководителей, атмосфера была совершенно нездоровая. Это не мое субъективное мнение, так считали многие специалисты — театроведы, критики. Александр Быструшкин, занимавший тогда должность начальника столичного управления культуры, назначил меня и честно сказал: «Это последняя попытка вернуть театр к жизни, потому что мы рассматривали вопрос о его ликвидации. Если у них и с тобой любви не возникнет, так и поступим». Многие мои приятели тогда кричали: «Ты сумасшедший! Зачем тебе это надо?» Но я исхожу из того, что в каждом театре есть пара-тройка хороших актеров, толковые бутафоры или слесари, бухгалтеры. Значит, это уже не пустыня! На этой основе можно что-то сделать.

и: Реанимировав театр, ввели строгую дисциплину?

моисеев: Считается, что я очень либеральный руководитель. Это с одной стороны. Но с другой — я знаю, что меня уважают, а это значит, что в какой-то степени и побаиваются. Выходит, для пользы дела я могу быть жестким и строгим. И это правда. Я, например, спокойно расстаюсь с теми людьми, которые не хотят работать или — что еще хуже — создают нездоровую атмосферу в театре. Об этом все знают и помнят.

и: Менеджерские навыки в себе за время правления воспитали?

моисеев: Получается, что да, раз 15 лет продержался. И хотя, честно говоря, мне это не очень нравится, при нашей системе организации театрального дела худрук должен объединять в себе менеджера и художника — быть единовластным руководителем.

Не могу творить, когда голодный

и: Вам не кажется, что небольшие театры более мобильны в поисках новизны, чем академические и национальные?

моисеев: При той организации театрального дела, которая до сих пор существует в нашей стране, мы все в одинаковых условиях. Отличаемся от больших театров разве что суммами финансирования. И я не считаю эту диспропорцию в оплате труда нормальной. Получается, что народный артист в Театре русской драмы и в Театре имени Франко почему-то в два раза дороже, чем такой же точно народный артист Молодого театра, или Театра на Левом берегу. Хотя в национальном театре актер может выйти на сцену раз в месяц, а у нас — десять раз. Почему же в таком случае он должен зарабатывать меньше? Зачастую, кстати, наш актер более известен зрителю, чем зачисленный в национальную труппу для общего количества. Все это рудименты советской эпохи, как и звания, и уравниловка в оплате труда. Поэтому театру необходимы серьезные реформы, чтобы он мог не только выживать, но и развиваться. Конечно, перемены — жестокая штука, многие окажутся за бортом, но оказать им в этом случае поддержку на самом деле не так дорого и не так хлопотно, как кажется. Просто чиновникам это не нужно, как, между прочим, и многим из нашей среды. Такова наша ментальность — не трогают, и ладно.

и: В этом году исполняется 15 лет с того момента, как театр переименовали из Молодежного в Молодой. Чем сегодня оправдываете свое название?

моисеев: Тем, что большая часть труппы — люди не успокоившиеся. Я не про возраст сейчас говорю. Таковым считаю и себя. Хотя, конечно, мог бы уже давно на лаврах почивать, сверху на театр поглядывать, время от времени что-то легким движением руки поправлять. Но я почему-то хочу реформ, изменений, жажду какого-то движения. Люди должны все время заниматься каким-то поиском, не останавливаться, извлекать из себя что-то новое, неожиданное. В этом и есть, наверное, проявление молодого начала. Ну и конечно, это должно поддерживаться притоком молодых людей, которые всех стимулируют.

и: Как же старая система организации театрального дела, которой вы так недовольны, дает возможность вам работать?

моисеев: Нет, не дает! Я лишен права сформировать собственную труппу. Если в театре заняты все вакансии, взять молодого способного артиста я не могу. Освободить для него место, уволив недееспособного артиста, я просто не имею права. Для этого должна быть веская причина — прогулы или пьянство. Вот за пьянство я увольняю регулярно. Поэтому театр и стал трезвым.

и: Среди ваших студентов есть достойные кандидаты на пополнение труппы?

моисеев: Уже двое моих выпускников зачислены в штат. Для остальных способных и талантливых, к сожалению, мест нет. Я, конечно, не говорю, что всех стариков нужно немедленно отправить на свалку истории. Просто если бы в моих руках был бланк контракта либо любая другая форма оплаты труда, я смог бы этот процесс регулировать. Смог бы платить не просто за присутствие актера в труппе, а за количество выходов и уровень популярности. Звезда, на спектакли которой идет зритель, должна получать в пять раз больше. А то, что у тебя звания имеются, еще ничего не значит.

и: Все вокруг кричат о кризисе драматургии, а вашему театру сам бог велел ставить современников. Как выходите из положения?

моисеев: Современная драматургия — это наша фишка. В афише только этого месяца можете найти пять названий произведений современных авторов, не обязательно молодых, но живущих, здравствующих и активных. А что касается кризиса драматургии, то он существовал всегда. Все кричат об этой проблеме, но талантливых авторов, пишущих вполне достойные пьесы, почему-то не замечают. А если мы не даем реализоваться среднему поколению украинских драматургов, чего ждать от начинающих? Пьеса — это же не роман и не стихотворение, писать драматургию «в стол» — странно. Все, что создается для театра, должно быть поставлено сейчас же, потому что театр существует сейчас и сегодня.

и: От кризиса драматургического — к кризису экономическому: говорят, что в смутные времена случаются самые яркие события в культуре. Для вашего театра период кризиса был плодотворным?

моисеев: Есть расхожая мысль о том, что художник должен быть голодным, жить и творить в экстремальных обстоятельствах. Я, например, в такой атмосфере работать не могу. Не могу творить, когда голодный и живу плохо. В такие времена я думаю не об искусстве, а о совершенно других, абсолютно не нужных мне вещах: о том, как заработать на кусок хлеба, обеспечить семью. А это, согласитесь, ненормально.