Вячеслав Пиховшек: От сумы да от тюрьмы...

Новые аресты, задержания — пока в стадии вопросов, с ответами на которые приходится подождать. Все, что мы слышим по поводу будущих обвинений, исходит, как правило, от самых арестованных и задержанных или от их адвокатов. Или от тех, кто на нарах может оказаться завтра.

Следовательно, ни сами арестованные-задержанные, ни их адвокаты и друзья, ни мы не знаем, какие из обвинений прозвучат в суде. Наверное, только этим можно объяснить то, что в контексте подписки Юлии Тимошенко говорится о «самом популистичном»: перенаправлении денег японских налогоплательщиков от Киотсткого протокола в Пенсионный фонд. Что ее «правой руке» Александру Турчинову инкриминируют отбор газа у «буржуина» Фирташа — аплодисменты социалистически настроенных избирателей гарантированы. А Юрию Луценко — дерибан денег с личным шофером и колкости в отношении следователей. Не станем задаваться глупым в контексте Украины вопросом, что хуже: нарушение международных обязательств или дефолт пенсионной системы. Оба хуже. Что воровать частную собственность нельзя: многие наши граждане уверены, что можно. Этику взаимоотношений с личными водителями обсуждать также не станем. Во всем этом ищут препятствование политическим свободам. Тимошенко необходимо съездить на очередной саммит Европейской народной партии в Брюссель, может, там заявление примут пожестче, чем написанное Григорием Немырей? А она пробовала заявление следователю писать: отпустите, мол, по делам в Брюссель? И что, он отказал? При этом многие из нас знают: настоящие, резонансные дела пока не называются. Что, наконец, с расследованием девальвации гривны летом 2008 года — крупнейшего ограбления народа Украины за все время независимости страны? К Тимошенко накопились вопросы. Что с расследованием «эпидемии гриппа» 2009 года? Кстати, в США, в рамках закона «Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act» рассматривается иск Trout Cacheris и Akin Gump Strauss Hauer and Feld к компании Olden Group. LLC, закупавшей «очень нужные препараты» для несуществующей эпидемии гриппа. С кем делилась, кому «откатывала» Olden Group? А что с бразильским сахаром, который закупало по завышенным ценам некое ООО «Гермес-Трейд», говорят, не без благословения некоего Николая Сеньковского, бывшего замглавы Госкомрезерва, а потом — первого зама гендиректора Концерна радиовещания, радиосвязи и телевидения, находящегося с апреля 2010 года в Днепропетровском СИЗО. Что с расследованием заявления от 7 марта 2010 года вице-премьера Андрея Клюева, что, несмотря на задолженность государства по НДС, объемы его компенсации были огромными и не отвечали показателям бюджета? Установить, кому в первоочередном порядке возмещали НДС, — дело нехитрой следственной техники. А Турчинова можно спрашивать не о газе Фирташа? Можно ли в суде под присягой допросить и.о. СБУ Валентина Наливайченко, заявившего, что досье на уголовного авторитета Семена Могилевича было уничтожено в Службе безопасности Украины в 2005 году, когда ведомством руководил Александр Турчинов? Не остались ли и другие свидетели? Ведь не сам же Турчинов или его правая рука в СБУ Кожемякин папку в бумагоуничтожитель или топку засовывали? И Юрию Витальевичу Луценко есть тема, не внеслужебных отношений с водителями, а дело некоего «Хорив-АВИА», самолетами которого пользовался Юрий Витальевич. И к бывшему министру образования Ивану Вакарчуку. 2 апреля 2010 года Дмитрий Табачник в «Большой политике с Евгением Киселевым» заявил о проведении расследования действий предыдущего руководства министерства по организации так называемого среза знаний: некое «частное издательство печатало тетради для контрольных, за которые с каждого ученика должны были взять 64 грн», и, таким образом, «у родителей 2,5 млн. детей хотели вытащить 160 млн. грн. Чиновники могли после вычета всех расходов положить в свои карманы 80 млн. грн». Кем по делу пойдет Вакарчук — свидетелем или обвиняемым, предстоит установить следствию. Допускаю, что ряд ныне выдвинутых обвинений, задержаний и арестов направлены на то, чтобы получить явки с повинной и свидетельские показания. И, знаете, похоже, что получается. Вот экс-министр экономики, Богдан Данилишин, коротающий жизнь в пражской тюрьме Панкрац, где отдыхал сын чешского народа Йозеф Швейк, отнюдь не со швейковым лукавством письменно докладывает. Говорит, по тендеру с одним участником, по проектированию и строительству паркинга возле терминала D аэропорта «Борисполь» были необходимые разрешения от Министерства транспорта и связи (и.о.министра в то время — Василий Шевченко) и от Министерства регионального развития и строительства Украины — министр в то время Василий Куйбида. О еще много говорят о том, что все это — «политическое преследование». «Избирательное», говорят, правосудие. Как в это вписывается то, что в июне, по подозрению во взятке в $200 тыс. арестован заместитель министра охраны окружающей среды Богдан Преснер? И арестованный Виктор Бондарь, экс-днепропетровский губернатор, в последнее время ни кем иным, как замначальника Гостаможни «трудился»? Как в «избирательность правосудия» вписывается борьба крымского премьера Василия Джарты за возвращение заповедникам полуострова земли? Аресты мэров Алушты, Алупки, Ливадии? Начальника Государственной военизированной горноспасательной службы в угольной промышленности Украины Сергея Смоланова? Прокурора Черниговской области Анатолия Василевского? Транспортного прокурора Керчи Дмитрия Корниевского? Начальника управления по вопросам землепользования и градостроительства секретариата Киевсовета Светланы Макеевой? Заместителя генерального директора «Киевпасстранса» Владимира Асадчего? Власти ныне напоминают золотое правило: поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Предлагают пример: реализация «оранжевыми» лозунга «Бандитам — тюрьмы» в сухом остатке свелась к четырем месяцам заключения Бориса Колесникова. Но это — не вся правда. Как поступали предшественники нынешней власти? 21 сентября 2004 года — Ющенко, Майдан, обвинение власти в покушении на него, цитата: «Власть — убийца». Доказательств, как вы понимаете, не приводили и не привели до сих пор, да и не нужны они были обвинителям. Кто после этого удивлялся массовому увольнению госслужащих в 2005 году? Тысячам людей без суда и следствия создали репутацию воров госимущества, фальсификаторов выборов и криминалитета, рвущегося к власти. Высшие судебные инстанции при этом включили дурака, не признавая фальсификации выборов, говоря о невозможности установить их результаты. Да, это не этапы в тюрьму. Это просто поломанные судьбы. Тысячи госслужащих (Ющенко, бравируя, говорил о 18 тысячах), уволенных не по закону, без конкурсов на новые назначения, без предъявления обвинений в служебном несоответствии, оказались вне закона, без куска хлеба. Потом людей не брали на службу, потому что они работали на Кучму. Были и преследования, и запрет на работу по специальности по публично не сформулированным, но явно политическим мотивам. Конечно, качество госуправления на Украине, конечно, резко повысилось. Состоялось ли с 2004-го до этого года расследование действий власти? Установлено ли следствием, кто воровал при президенте Леониде Кучме, а кто нет? Вступили ли в силу судебные приговоры по результатам этих расследований? Нет, не было всего этого. И жаль, что не было. Иначе было бы понятно: кто воровал, а кто нет. Я не воровал. Что делает нынче новая власть? Практикует ли она массовое увольнение госслужащих, такое же огульное, как в 2005-м? Гигантская разводиловка, самое масштабное злоупотребление доверием населения Украины за всю историю ее независимости, известное как «Майдан-2004», составной частью которого было «Бандитам — тюрьмы!» (впоследствии удачно названное некой журналисткой коммерческим предложением по приватизации пенитенциарной системы), имела страшные последствия. Среди них — деморализация значительного числа граждан. Неверие, что Украина может состояться как правое европейское государство. Это совершенно конкретная смерть конкретных людей. Искренне сочувствую всем, кто оказался за решеткой. Кому судьба уготовила «прелести» отечественной пенитенциарной системы: по оценке Международной амнистии, содержание в украинских СИЗО приравнивается к пыткам. Но кто из украинских политиков готов сказать избирателям правду: чтобы стать европейской страной, Украине в том числе надо строить новые тюрьмы? Но аргументы защитников прежней власти сводятся к тому, что «новая власть обязательно должна не сажать предыдущую» — чтобы не посадили ее. Я не нашел в этом ответа на вопрос, как на Украине прекратить коррупцию. Допускаю, что 63 случая смертной казни, в том числе и за экономические преступления, предусмотренные уголовным законодательством Китайской Народной Республики, могут служить хорошим предостережением для тех, кто собрался во власть, чтобы воровать и своим воровством лишать нашу страну будущего.