У кого гранитный камушек в груди?

Самый гуманный украинский лидер Виктор Ющенко зажег новогоднюю елку на том самом майдане, благодаря которому стал президентом. Вместе с Ющенко «зажигали» люди тепло одетые и очень серьезные, почти совесть украинской нации, в меха завернутая. Погода мехам способствовала — минус 16, снегопад, вымерзший гранит майдана.

Людям в кожухах, дубленках и прочих «батьковых шкурах» было совсем холодно — почти как в 2004-м. r
Памятуя, что самое яркое достижение президента — это его дети, Ющенко решили уважить — детскими не дикими танцами. Ребята, наряженные в бутафорские шелка, киптарики и сапоги, выплясывали на граните, улыбаясь холодно — в полном смысле этого слова. Подвиг был ярок — он же для президента, его же родина требует.r
Танцовщиц, завернутых в платки (повезло им с костюмами), сменил молодняк в веночках, на которые пластами ложился снег. Красные сапоги — национальная танцевальная гордость, к паркету привыкшая, на мокром граните оскальзывалась, оставляя снежные борозды. Кодой стал момент, когда девчонки в белых колготках опустились на колени и весело захлопали в ладоши. Мол, совсем не холодно, мол, тепло, Морозушко. Точнее — Виктор Андреевич.r
По телевизору эти дивные танцы выглядели и вовсе мрачно — как последний год правления Ющенко. На черно-сером фоне под грязно-серым падающим снегом на фоне светло-серой стеклянной «плотины» торгового центра загоралась мрачная елка — символ всех свершений 2009-го. Ни радостного огня, ни веселой песни — все заунывное, выстывшее, постылое.r
Меж тем ребята в расшитых костюмчиках не расходились на теплые квартиры — не положено. Они напоминали тех, кто мерз здесь же в холодную советскую пору. Палатки, студенческая голодовка, требования справедливости и надежда, на волне которой спустя годы возвысился Ющенко — ошибочный мессия.r
Воспоминания о многих, бывших на граните, исчезли с переменой политической реальности. На виду и на плаву остались очень немногие. Один из них, Олесь Доний, держал в Киеве заведение «Остання барикада», где стены украшали раритеты той голодовки. «Баррикада» пала — ее закрыли, а гранитная борьба не вошла в историю как первая украинская демократическая революция.r
Первой назвали «оранжевую». Правда, поначалу она считалась каштановой — по аналогии с революцией роз в Грузии, столь милой сердцу Ющенко.r
На нынешний, бутафорский елочный майдан, Ющенко явился с душой нараспашку, которую грел белый шарф. Так, видно, Ющенко символизировал близость к Тимошенко. В этом же контексте смотрелся красный президентский галстук. В такого же цвета платки нарядили ансамбль, стоявший в тылу Ющенко — чтоб выгодно и к месту оттенял его порывы.r
Президент выступил не по сути, но по Фрейду. Тем, кто замерз на майдане не ради свободы и правды, а из-за Ющенко с елкой, президент пожелал, чтоб их согрела «свеча, которую все мы скоро зажжем». r
Морозные встречи с Ющенко для электората — не впервой и не только на майдане. Раньше ради общения с верховным главнокомандующим морозили военную часть в Белой Церкви. Ющенко решил поздравить ее с профессиональным праздником. Ради этого военных вывели на построение в оговоренное утреннее время. И еще часа три держали на морозе, не распускали по теплым казармам, пока опаздывающий Виктор Андреевич не возник перед строем. r
На этот раз, на «елочном» майдане Ющенко появился вместе со своим якобы оппонентом, киевским городским головой Леонидом Черновецким. На этот раз он, за любовь к ипподрому прозванный «мэр в пальто», нарядился в модный «кожух». Так он предварил рождественский посыл Ющенко — «бо ми того варті».r
Незадолго до этого Ющенко направил «мессиджи» парламенту (пообещал его распустить), правительству (сообщил о его бездарности) и народу (посулил взрослым достаток, а детям счастливое детство). Так Ющенко, самый украинский президент, претворил самую украискую поговорку: «Казав пан, кожух дам, та слово його тепле».