Хочу в тюрьму!

«Известия в Украине» побывали в самой роскошной тюрьме страны

Статистика успокаивает: в тюрьмах большинство из нас бывали лишь виртуально. Зона для нас скорее кино, чем существующая параллельно с нами реальность. В каждом сценарии она своя. Австралийская драма конца 1980-х «Бангкок Хилтон» погружает в ужасы тайской тюрьмы. Жестко. То ли дело, родные «Джентльмены удачи» — и с юмором в будни зеков посвящают, и знания «ботания по фене» закрепляют. А вот российская комедия конца 1990-х «Хочу в тюрьму» воспринимается не серьезнее басни. Там иронично показывают некого Лямкина, который прознал о роскошном быте в голландской тюрьме. Герой специально хулиганит, норовя угодить за роскошную решетку, а потом подольше там задержаться. Погостив в харьковской колонии, я сразу вспомнил именно этот фильм. И оцениваю его теперь по-другому — в каждой шутке есть доля шутки.

В клетке с птицей мира

Эта колония появилась в 1957 году на основании секретного приказа №007. Тогда она была зоной строгого режима. Сегодня стала учреждением среднего уровня безопасности.

…Блеск тротуарной плитки, корпуса с колоннами под старину, закутанные на зиму пленкой фонтаны, аккуратно подстриженные кустарники, ели, березки. Посольство? Загородная резиденция? Нет, это тюрьма, где отбывают наказание за тяжкие преступления.

«Устали, небось, с дороги — идемте, покажу вам зоопарк. И зимний сад, там здорово!», — предлагает Саша, заключенный атлетического телосложения в шапке-ушанке. Следить за зверинцем — его работа. Благодаря примерному поведению Александр на хорошем счету у руководства. Сегодня он в роли дополнительного гида в моей экскурсии по зоне.

В теплице зимнего сада — фигурный, выложенный камнем бассейн с экзотическими рыбками. Тут много зелени — пальмы, лианы. Над головами пролетает утка и садится на кованый мостик. В углу расправили хвосты два павлина. «Мои любимчики — дикобраз Гриша и носуха Сонька — Золотой Хвостик. Смотрите, кто еще у нас есть: шиншилла Боря, крыска-Анфиска, енот, черепашки и даже крокодил. Обратите внимание, птицы мира — белые голуби. А еще есть цесарки и утки-мандаринки», — перечисляет осужденный, подходя к каждой клетке и с любовью поглаживая питомцев. Жили тут когда-то и медвежонок с львенком. Но повзрослели и перебрались из человеческой зоны заключения в звериную — зоопарк.

Сюда заключенные приходят отвлечься, снять стресс. Но особенно популярна биозона для чтения писем от любимых и написания ответок.

Нас приглашает начальник 25-й колонии Виктор Хирный. На его столе — огромный стенд с портретами заключенных, озаглавленный надписью «Склонные к побегу». Полковник объясняет, что психолог общается с каждым «новобранцем», узнает историю порезов и шрамов, ищет отклонения, знакомится с личным делом и составляет мнение о человеке. Таким образом, осужденный имеет шанс угодить в категорию склонных к агрессии, суициду или побегу. И заработает особый контроль над собой.

«Пусть смотрит все, что захочет. И не забудь подарить сувениры», — шепчет начальник своему заму, подполковнику Михаилу Дереке. И убегает куда-то по делам.

Шик и шок

«Наркоман, на кого ты похож?!», — слышится из кабинета, где доктор изучает хрипы в легких осужденного. Словом, больница работает. Но нам не сюда, а в корпус карантина. Туда, где проходят 14-дневный курс молодого бойца все новобранцы колонии. Их обследуют, готовят психологически, кратко посвящают в законы зоны. И решают, на какую работу может претендовать начинающий зек. Здесь новоявленный житель Харьковской исправительной колонии №25 видит тюрьму впервые. Не сомневаюсь, что первой фразой из его уст станет матерная: «Ну, ни х.. себе!». Впечатление — шик и шок. Это не тюрьма — гостиница, в ней не камеры — первоклассные номера. Три звезды «отелю» можно дать смело. А ребята, оказавшиеся тут после СИЗО, скажут, что и пяти звезд маловато. Большинство из них еще никогда не коротали время в таких условиях.

На стильно оформленной кухне как раз нервозно листает газеты партия новобранцев. Контингент заметно отличается от коренных «колонистов»: парни неуверенны, их глаза нервно бегают, на лицо — стрессовое состояние. Кажется, что укомплектованная новейшей бытовой техникой кухня и впечатляющий дизайн интерьера заставляют их пребывать в растерянности. Они спят в пятиместных номерах с зеркальным многоуровневым потолком и сложной системой подсветки. За такой проект возьмется не каждая строительная бригада. Большой телевизор, DVD-проигрыватель, музыкальный центр и микроволновка считаются тут обыденными вещами. Это никого не удивляет. Как и сверкающий кафель и сантехника евростандарта. Описывать архитектурное решение так называемой «камеры» не стану — сядьте поудобнее, держитесь покрепче, смотрите фото. Да, это тюрьма!

Какой хороший цемент

Тюремные излишества — не показуха для прессы. Мне визуализировали не парочку комнат с «изюминкой», а упорно водили по всей зоне. Пока я не сдался, проворчав: «Достаточно, понял, верю — тут все унитазы «золотые».

Кстати, насчет гигиены. Не секрет, что в большинстве тюрем основательно помыться можно только один раз в какой-то период — например, неделю. Но стеб в стиле «моется только тот, кому лень чесаться» — не про этих парней. Мытье в колонии не лимитировано и даже приветствуется. Я уверен, что в постсоветском пространстве больше не сыщешь тюрягу, где кроме стандартного набора сантехники установлены ванны для ног. Низко, практично, современно, удобно. Только писсуара в санузлах не хватает. Но, думаю, это вопрос времени.

Откуда баблище — напрашивается вопрос. И сразу же отпадает, когда, пройдя через рамку металлоискателя, попадаешь на масштабное производство. Настоящий завод! Шлакоблоки, еврозаборы, десяток видов тротуарной плитки, 35 разновидностей автомобильных прицепов — все это делается руками осужденных для продажи. А еще кованая продукция из стали: светильники, беседки, двери, ворота, заборы, сувениры, мангалы и сопутствующие аксессуары. Могут выполнить и эксклюзивный индивидуальный заказ. Из здешнего столярного цеха выходят в ассортименте доски, двери, окна, декоративные изделия. В цехе, где собирают мягкую мебель любого вида, болтаю с заключенным Ромой. Пока его братья по заточению орудуют инструментом, он обсиживает только что сошедшее с ручного конвейера кресло. У мужчины привилегированная должность — производственный контролер. В тюрьме тоже существует карьерный рост. Рома уже успел поработать слесарем, сварщиком и столяром. И вот дорос до руководителя, «широко известного в узких кругах» осужденного. Он отбывает наказание за ограбленного по пьяни прохожего. А до этого уже мотал срок за воровство. Тогда Роман был солидарен со старухой Шапокляк: «хорошими делами прославиться нельзя». Но тут почувствовал прелести руководящей должности, ощутил себя востребованным. На носу освобождение, и больше Рома разбойничать не планирует. По крайней мере, по его словам.

Лошадью ходи, век воли не видать!

Мой провожатый, 34-летний Александр Шаповалов показывает свое жилище. И снова в голове трезвонит слово «вау». Комната на восемь человек, новые кровати, современные лампы, ниши с цветами в стенах, многоуровневый потолок, музыка, огромный аквариум в центре комнаты. «Дизайн в восточном стиле я сам разрабатывал. Нравится?», — заводит беседу гостеприимный хозяин, осматривая свое лицо в зеркале с резным обрамлением. На свободе он думает стать дизайнером, строителем или связать жизнь с ботаникой — ухаживать за растениями, животными. Тюрьма дала необходимые навыки. А еще обеспечила среднее образование в местной школе — на свободе получилось закончить только восемь классов. Сейчас Саша размышляет, не поступить ли и в тюремное ПТУ. «Очутился я тут за то, что украл мобилу на улице. Нужен был телефон, и я отобрал его у паренька. Это уже вторая ходка. В 14 лет мне сладостей захотелось — залез в магазин и получил свой первый срок за грабеж. Хулиганом еще тем был! Но тут изменился и я, и мое мировоззрение. Ведь сидел в других тюрьмах — есть с чем сравнить. Отличия колоссальные! Дома Сашу ждет молодая жена и пятимесячный ребенок, зачатый в колонии на длительном свидании. Кстати, и обвенчался со своей супругой осужденный в тюремной церкви. Шаповалов нынче примерный заключенный, он надеется отсидеть меньше оставшихся 2,5 лет. А еще тут он осознал — не мелочь это, мобилы тырить. Вот только за наколки на руках теперь стыдно. «Все бы отдал — избавиться бы только от них. Тату — пережитки Советского Союза», — жалуется Саша. Нарисованный на его руке перстень означает преступление «по малолетке». Отметка на другом пальце той же руки идентифицирует его как «каталу» — игрока в карты. А еще знак, говорящий о первом попадании в зону строгого режима.

Сегодня «пройтись по коже иголочкой» уже не так модно. А вот игра в шахматы в почете. Проходит даже чемпионат колонии по этому виду спорта. Особо популярным он стал после того, как шахматный мэтр Анатолий Карпов во время визита в Харьков заехал в колонию и «подарил» осужденным сеанс одновременной игры.

Еще осужденные не против сыграть в волейбол или потренироваться на брусьях и турнике. А после расслабиться на мягком диване в комнате отдыха перед домашним кинотеатром. У камина, аквариума, под пальмой. Ну, а если совсем переутомился — можно наведаться в комнату психологической разгрузки. Там особый репертуар музыки и фильмов, зато экран больше и акустика лучше. И огромный экзотический попугай. В тюремной библиотеке — 17 000 книг. Осужденные предпочитают историческую литературу и зарисовки о Великой Отечественной войне.

В «гламурном» актовом зале с фонтанами уже сейчас вовсю идет подготовка к Новому году. Живой оркестр репетирует праздничный репертуар из двух десятков песен — с барабанами, электрогитарами, духовыми инструментами и синтезаторами. Как ни странно, блатного репертуара нет. Праздник мечтают по максимуму одомашнить — 31 декабря в столовой даже подают шубу, холодное, салат оливье и выпечку. А отбой переносят на 3—4 часа ночи. Правда, на алкоголь табу.

А вот музыкальный праздник — каждый день. К обеду музыканты на улице устанавливают «на пюпитре» истрепанные тетрадки с текстами песен. «Я люблю тебя до слез» и «Лондон—Париж» солист из колонии поет очень здорово. Старательно, трогательно. Под его музыку коллеги по заточению строем ходят на завтраки, обеды и ужины. Ежедневно. Из украинских песен тюремный маэстро предпочитает «Рідна мати моя» и «Червону руту».

Счастливые часовых не наблюдают

Из 1300 обитателей 25-й колонии трудоустроено 85%. Почти все они задействованы на производстве, помогая колонии зарабатывать приличные деньги. Сами, как правило, получают «минимальную зарплату» — 605 гривен в месяц, установленные государством. С этой суммы сами оплачивают коммунальные услуги, тратя остаток денег на сигареты, чай и сладости. Назвать этих людей обделенными язык не поворачивается — комфорта и даже излишеств у них в избытке.

Роскошная зона — палка о двух концах. Я отлично понимаю тюремных чиновников, которые устали по малейшему поводу слушать упреки от международных общественных и правозащитных организаций в свой адрес. Дескать, обижают заключенных, нарушают права человека. Вот люди в пагонах и демонстрируют, что зона — обутая, одетая и неголодная. Они заслуженно гордятся проделанной работой. Утверждают, что их цель — показать человеку, как можно и нужно жить. Чтобы осужденный видел, к чему стремиться.

Но есть и другая сторона. Часто те самые правозащитные организации, отстаивая права заключенных, забывают, за что зеки сидят. Они не спрашивают мнения тех, кто пострадал от рук преступников, потерял родственников, остался без ценных вещей, у кого после бандитского вмешательства жизнь перевернулась с ног на голову.

Словом, двойственное впечатление оставляет эта колония. Местами восторг переплетается с возмущением. Хорошо, что евростандарты добрались и до тюрем. Но обидно, что жертва криминальной личности может сидеть в нищете и ломать голову, где бы раздобыть денег на лечение. А преступник, поломавший жизнь бедолаги, в это время будет под музыку читать романы у камина. Хотя клетка, даже если она золотая, все равно остается клеткой.

Как подложили свинью

Подполковник Дерека часто вспоминает историю заключенного, получившего три года за кражу у хозяина-фермера свиньи. Шеф несколько месяцев не платил мужичку зарплату. После очередного отказа в получении своих же денег дядька отчаялся и утащил «колхозного» поросенка. Думал, в масштабах фермы это останется незамеченным. Но ошибся, трансформировавшись из работяги в зека. Таких заключенных немного жаль. Но их пример показателен — лучше уж сидеть без копейки, чем сидеть за копейку.

Начало