Пан или пропал

Наш спецкор уже больше месяца живет в Индии. Он сел на мопед и отправился на самый юг экзотической страны, где увидел местную жизнь без прикрас.

Продолжение. Начало в «Известиях в Украине» № 02 от 13 января и № 10 от 23 января

Кокосы в жертву

Каждый шестой житель Земли — индиец. Страна занимает менее 3% площади нашей планеты, а проживает в ней целых 16% ее населения. И в это охотно веришь. Здесь, в столице штата Керала — Тривандраме, нет и миллиона жителей. А я уже второй час пытаюсь выбраться из города, застряв в пробке. Слушаю ритмичное громкое постукивание возле индуистского храма. Народ приносит в жертву богам кокосы — что есть мочи метает их о стену бетонного бассейна. А мускулистые «аполлоны» в набедренных повязках, в поту и кокосовом молоке, складируют отработанную кожуру в мешки и уносят их на задворки.

На свою творческую голову я решил запечатлеть дорожное движение на маленькую видеокамеру. И, как говорится, не справился с управлением — на радость зевакам въехал в задний бампер маршрутки. Уже приготовился платить. Но это Индия — законы жизни здесь другие. Водитель микроавтобуса выглянул в окно, окинул меня спокойным взглядом и поехал дальше. На небольшие царапины не принято обращать внимание. К тому же, в тесных местах порой паркуются «до удара» — на звук. Да, и бампер — расходный материал.

Осматривая повреждения, заметил еще и другую свежую вмятину — кто-то удружил на стоянке, пока я ходил перекусить. А от удара сломался и без того дышащий на ладан стояночный тормоз-упор — теперь он волочится по асфальту. Приматываю упор изолентой и еду искать СТО. Оттуда — на поиски пружинки, а после — к сварщику. «И чем бы сегодня еще занялся, не будь мопеда», — злюсь я. К слову, цены в автосервисе впечатляют. За сварку взяли 15 центов. Там же оценили стоимость рихтовки и покраски крыла аж в 9 долларов! Правда, мопед нужно на два дня оставить в мастерской, поэтому об эстетической стороне вопроса решил на время забыть.

Осторожно, вам помогут

Сегодня отправляюсь в самую южную точку Индостана — Каньякумари. Тут соединяются воды Бенгальского залива, Индийского океана и Аравийского моря. Несчастную сотню километров мучил четыре с половиной часа. В пути впервые остановил полицейский. Тревога из-за отсутствия в правах категории «А», которая требуется для индийских мопедистов, оказалась ложной. Гаишник улыбнулся и приклеил на фару бумажку, свидетельствующую о въезде в штат Тамилнад. Иностранцам многое спускают с рук.

Ближе к цели кардинально изменился пейзаж — вокруг уже не только пальмы, но и горы. Тяжко далась езда в темноте. Освещения на дорогах нет и в помине, а над трассой роятся тучи тропической мошкары и кузнечиков, которые летят прямо в глаза. В роли «ледокола» выступил автобус — я пристроился сразу за ним, спасаясь от летучих гадов. Так и доехал до Куньякумари.

Забавно наблюдать, как подрабатывают местные бездельники. Среди них есть целая категория так называемых «хелперов» — людей, создающих видимость помощи и требующих за это плату. Подъезжаю к парковке отеля, куда мой попутчик Леня вселился еще несколько часов назад и оплатил номер. Но псевдопомощники об этом не знают, и один из них уже «плывет» ко мне. Улыбка до ушей, бесполезными движениями он, якобы, помогает мне припарковать мопед. И забегает в гостиницу первым, что-то прокричав менеджеру и указав на меня взглядом. Такое посредничество — повальное явление. Если прохожий или водитель «тук-тука» пересек порог будущего жилища или магазина впереди вас — переплата гарантирована. Как раз в размере доли «хелпера».

Как же возмутился посредник, когда на стойке регистрации ему отказали в процентах! Он что-то яростно доказывал, пока его не выставила охрана.

Наши люди

В Каньякумари тысячи приезжих, но почти все — индийцы. Иностранцев здесь не очень много. Причина все в том же отсутствии пляжной инфраструктуры. Тысячи паломников со всей страны едут сюда в храм Кумари Амман, чтобы поклониться богине Каньякумари. Причем перед входом внутрь мужчина должен непременно раздеться до пояса.

А еще сюда едут, чтобы встретить рассвет. Считается, что Каньякумари, или мыс Коморин — лучшее для этого место в Индии. Ведь солнце восходит из-за моря, и садится тоже за него. Облаченные в черные одежды, паломники затемно выходят на набережную — ждут, когда над водой покажется солнечный диск. В этот момент они начинают молиться и падать в волны. Ежедневное чудо вызывает у них неподдельный восторг. Омовения совершают и днем — развлекательные, не ритуальные. Между камней, под брызгами гигантских волн. По берегу группками ходят фотографы со старыми пленочными камерами и портфолио. Их услуги нарасхват.

К слову, проспать рассвет в Индии сложно. Часов в шесть-семь утра, будто нажатием кнопки, рождается звук. Была тишина — и вот уже громкая болтовня, выкрики уличных продавцов, сигналы клаксонов, рев выхлопных труб.

В километре от мыса есть два маленьких скальных острова, формально считающихся самыми южными точками Индии. На одном из них когда-то медитировал индийский философ Свами Вивекананда (домонашеское имя Нарендрана́тх Да́тта), и теперь здесь установлен мемориал в его честь. На втором возвели 44-метровую статую тамильского поэта. Сюда, как правило, едут «для галочки». Благо, паром курсирует каждые 15 минут. Очередь всегда огромная. Древняя проржавевшая дрезина наполняется людьми, как трамвай в час пик. Паломники ведут себя, словно школьники: толкают друг друга, подставляют подножки. Солидные индийские туристы всегда серьезны. Мы с Леней уже привыкли к просьбам сфотографироваться с кем-то в обнимку, иногда даже выстраивается очередь. Паром глохнет каждые секунд 20, дрожит, дергается, чадит, ревет и стонет. Эдакий образ «корабля смерти» для блокбастера. Не хватает только беззубого страшного капитана за штурвалом, который будет устрашающе смеяться при каждом крене судна на бок. А то была бы готовая картинка для киношного фэнтези. «Спокойно, Казадоев! Сядем усе!» — вдруг слышу родную речь, когда корабль глохнет в очередной раз. Это наши, украинцы, из Энергодара. В Индии работают. Барышня лет 45-ти — инженер, трудится на строительстве атомной электростанции неподалеку от Каньякумари и Алексей — компьютерный инженер, занимается теплоэлектростанциями. Последний уже 5 лет живет в Дели. На юг страны приехал отдохнуть и повидать коллег-земляков. «Дома двух тысяч долларов в месяц заработать не получается», — делится опытом он. На Украине его ждет семья. Труд в Азии позволил нашему заробитчанину купить квартиру в Броварах под Киевом и корейскую иномарку. В индийской столице он живет в квартире, выделенной ему принимающей стороной. Что-то вроде общежития для тружеников с постсоветского пространства, расположившегося в квартале посольств. Эдакий славянский квартал, где в ходу русская речь, а объявления на подъездах начинаются с обращения «Уважаемые жильцы». Там гоняют на велосипедах и делают первые шаги дети наших энергетиков, нефтяников и атомщиков, способности которых дома не ценят.

Элитные панщики

Каньякумари — город рыбаков. На рассвете сотни лодок возвращаются с промысла к прибрежному рыбному базару. Улов переходит в руки оптовиков, приезжающих на грузовых «тук-туках». Сюда же съезжаются рестораторы. Торгуют зачастую в порядке аукциона. Откормленный рыбный дилер размахивает калькулятором и пачкой рупий возле туши какой-нибудь «рыбы-меч» на земле. И бросает в воздух многозначительную фразу. Вокруг хороводом выстраиваются желающие перепродать или зажарить данный лот. Во всю горланят, перебивают друг друга, размахивают руками. Победитель аукциона грузит рыбину в «тук-тук» или привязывает к багажнику мотоцикла. Рядом с рыбаками всегда отираются торговцы сувенирами, выпрашивая запутавшиеся в сетях кораллы. А еще на стороже наглые жирные коты.

В жилых кварталах в это время массовая чистка зубов. Почему-то многие предпочитают проводить эту процедуру пальцем, долго и тщательно елозя им во рту. Без пасты. Рыбацкий прибрежный район не похож на остальную Индию: разноцветные «игрушечные» дома, лабиринты узких улиц. Специфичны и типажи — темное обветренное лицо и красноватые зубы. Народ Каньякумари постоянно что-то жует и сплевывает красный остаток. Это «пан» — жвачка-hand made и альтернатива курению. Сначала лист растения бетель (лат. Píper bétle) мажут гашеной известью, чтобы стимулировать слюноотделение. Внутрь заворачивают кусочки плода арековой пальмы. Получаемый эффект — легкое головокружение. Как и табакокурение, он вызывает привыкание. Жевание «пана» — целая индийская философия, к которой еще пять столетий назад пристрастились как короли, так и их обслуга. В дополнение к «базовой комплектации» листик можно нафаршировать разными вкусовыми добавками и специями. Считается, что кроме легкого наркотического эффекта этот процесс защищает пищеварительный тракт от паразитов и освежает дыхание. Но что точно — портит зубы. Эффект налицо. Правда, каньякумарцев и миллионов любителей «пана» по всей Юго-Восточной Азии это не останавливает. «Пан» — или пропал. Его жуют в трущобах и ресторанах, в тропиках и заснеженных регионах, полицейские и уличные чистильщики обуви. Ларек с жевательными листьями есть на каждом базаре, но бывает он и передвижным — на базе велосипеда. Промышляют и элитные «панщики», которые готовят жвачку для богатых.

В любой торговой точке развешены ленты маленьких пакетиков, издалека напоминающих презервативы. Это тоже «пан», только фабричный, с добавлением табака. Разновидностей сотни, с разными вкусами. Я пробовал несколько. Субъективное мнение: гадость, эффекта толком не почувствовал, стимула окрашивать улыбку в красноватый оттенок не вижу. Но о вкусах не спорят.

Куда доберусь, там и заночую

Периодически укладывая в рот очередную пайку «пана», после работы мужики чистят сети или играют в карты. А немногочисленная братия трудяг берется за стамеску с молотком и вручную мастерит новые лодки. Малышня в это время играет в импровизированные городки: между двумя булыжниками зажимают дубину, пытаясь издалека сбить ее кирпичом. Жены семейств куховарят, вместо дров подбрасывая в огонь кокосовую оболочку. За всем этим всегда наблюдает не Шива, а Иисус. Его и Богоматери изображения повсюду — на рыбацких шлюпках, стенах домов, стеклах местных автобусов, в такси и сигаретных ларьках. Церквей с крестом на куполе тоже масса. Ведь католиков на юге Индии очень много. А среди рыбаков Каньякумари — большинство.

Вечером 7 января на побережье устанавливают сцену, украшенную изображениями христианских святых. Как известно, Рождество католики празднуют в декабре. Но сегодня здесь будет проповедь для детей. Совпадение даты — случайность. К вечеру собирается пара сотен детишек лет 7—10-ти, они усаживаются рядами прямо на земле и слушают проповедника. В церквушках — тоже службы. По их окончании женщины засыпают прямо на церковном кафеле.

Утром шагаем с Леней по набережной к парковке и видим суетящуюся толпу. Редкая добыча угодила в сети — морская черепаха. Рыбаки уже убили рептилию, являющуюся согласно индуистской религии основой мироздания. Ведь именно на ней, якобы, стоят семь слонов и удерживают землю. Но эти рыболовы — не индуисты. Да и приметам, которые предупреждают о граде и порванных сетях за каждую убитую черепаху, не верят. Здесь, на южном краю Индостана, град возможен только на телеканале Discovery. А денег с продажи черепашьего мяса хватит не на одну сеть. Глаза мужиков азартно сверкают, они орудуют ножом и разделывают уже лишенную панциря тушу. А нам время уезжать и разъезжаться.

Больше недели мы вместе наматывали мили по тропикам. Но теперь товарищ спешит в Киев — время вспомнить об офисе и кризисе. У меня же приключения только начинаются — впереди пара месяцев действия визы и тысячи километров. Сейчас стартую куда-то в сторону южных гор. Куда до темноты доберусь — там и заночую.

Продолжение следует.

Серия публикаций про экспедицию в Индию:

Часть 1. Новогодний мираж

Часть 2. Мери Индия

Часть 3. Пан или пропал

Часть 4. День хобота

Часть 5. Возвращение Индианы Димс

Часть 6. Осторожно, окрашено!

Часть 7. Бханг для народа

Часть 8. Жизнь после «Оскара»