Чикен Махараджа

Нью-Дели. Для туристов этот город — лишь транзитный пункт на пути к морям. Столица, миновать которую трудно. Считается, что кроме стандартного ряда достопримечательностей смотреть в городе нечего. Наш спецкор за время экспедиции в Индию заезжал в столицу не раз и попытался прочувствовать нравы Дели. Города, где паркуясь возле трущоб, миллионеры на Bentley царапают бамперы о буйволиные упряжки. А полицейские за проезд под «кирпич» ломают колеса.

«Жесть, грязь, воры, вонь»…Так часто описывают бывалые в своих отчетах второй после Мумбаи индийский мегаполис — Дели. Туристу советуют тут не задерживаться. Наслушавшись страшилок, морально я готовился к самому худшему. Ехать решил в район Мэйн Базар, который путешественники чуть ли не единогласно прозвали самым «тусовочным», туристическим местом города. Проверим.
Получаю багаж и вижу: мои самолетные попутчики не выходят на улицу, а выстраиваются в очередь к окошку «припейд такси». Следую их примеру. Пунктом назначения со знающим видом называю тот самый Мэйн Базар, плачу $3,5 в рупиевом эквиваленте и получаю чек. С ним — на улицу, в следующую очередь, ведущую к веренице такси. Отдал водителю чек — и никакого «развода» и торгов. Все цивилизованно и красиво. А вот неосведомленные приезжие, пускающиеся в водоворот делийской жизни, сразу попадают в руки сотен навязчивых «помощников». Мораль такова: делай, как местные, и будет тебе счастье.


Земляная бакалея

«Давно в Дели работаешь?» — спрашивает таксист. Видать, я уже настолько ассимилировался, что за своего признают. «Недавно, месяц всего», — улыбаюсь я. «Вот, видишь — проститутки. Не вздумай платить им больше 1000 рупий. Чтобы жить в Дели, тебе придется изучить его законы. Запиши мой телефон и если что — звони», — дает дельные советы новоявленному «трудяге» водитель.
В бок нас едва не таранит полицейский автомобиль с включенной сиреной — сопровождает эскорт высокопоставленного индийца. Колонна едет «безбашенно» даже по киевским или московским меркам. «Это шеф полиции Дели, домой спешит», — подмечает мой водитель.
Улица-рынок Мэйн Базар, в честь которой негласно прозвали район, раскинулась напротив железнодорожного вокзала. Таксист паркуется возле столпотворения народа у ларька и просит минутку подождать. Заходит в Vine shop через служебный вход, и через мгновение появляется с чекушкой виски в руках, на ходу откупоривая ее. «На вечер взял», — подмечает мужчина, делает пару глотков и подвозит меня ко входу в злачное местечко Мэйн Базар. Дальше — пешком.

Тут продают дешевые шмотки. Джинсы, кроссовки — доллара по три, футболки — и того дешевле. За «червонец» можно полностью одеться и еще на ужин останется. Вот только мне, прибывшему с юга Индии, аппетит как отрезало. На севере страны мой более чем трехнедельный «индийский иммунитет» протестует и настаивает на лечебном голодании во имя дальнейшей жизни. Слишком уж грязно.

Вывеска «Бакалейная». Но на прилавке — нечто, напоминающее жареные пирожки. В жбане кипит почерневшее масло, а улыбчивый индус палкой помешивает «бакалею». Сидя на земле, другой веселый парень замешивает тесто на газете, расстеленной на тротуаре. Выход один: купить бананы и бутылку воды. И обязательно осмотреть крышку — бывает, что водопроводную «отраву» заливают в ранее использованные бутыли, а пластиковую крышку крепят к защитному колечку суперклеем и продают, как новую.

Пройдя сквозь два древних металлоискателя, погружаюсь в Мэйн Базар. Вместо асфальта — земляная каша. Стоит бросить в сторону изучающий взгляд, и тебя чуть ли не за руку тянут в магазин, отель, предлагают гашиш или кое-что покрепче. Шагаешь уверенно — не беспокоят. У меня уже получается. Не зря, как подметил таксист, «в Индии работаю». Чистый номер с двуспальной кроватью, горячей водой, кондиционером и сотней каналов спутникового телевидения нашел всего за $5. Вот тебе и столица. 


Фаст-фуд антитеррор

Разбудил голод — я выбрался в город на поиски «добычи». На обочинах промышляют парикмахеры. Сидят на корточках, клиенты тоже. Лицом к лицу. Ножницы, расчески и зеркальца разложены на асфальте. В цирюльнях «классом повыше» есть кресла с подголовниками и полка для инструмента. Все это — возле стены или под деревом.  
Десятилетние мальчуганы задорно продают порнопродукцию, разложенную на клеенке: диски, календари, комиксы и журналы. Женщины в сари ремонтируют тротуар, разламывая кувалдами кирпичи. Полицейский посреди дороги бьет палкой мужика. За то, что по проезжей части шныряет. Ведь рядом как раз оформляют жуткую аварию — лобовое столкновение такси с другой машиной.

Белолицым гулять некомфортно — атакуют мото- и велорикши. Чрезмерно назойливы. Их основной метод — ехать рядом, рекламируя себя. Аргумент «не нужно, гуляю пешком» не принимается. Торгуются весьма оригинально — сами с собой: называют цену за проезд непонятно кому, потом постепенно ее уменьшают. Заканчиваются монодебаты необычно: «Эх, ладно, давай хоть 10 рупий» или «Ну, нет сегодня бизнеса — хоть ты сядь. На удачу». Хуже, когда по узкой дороге рикша едет навстречу — часто идет «на таран», выкрикивая: «Рикша, рикша!» Приходится не расслабляться, чтобы вовремя увертываться.
Экстерьер местных кафешек почти заставил меня смириться с переходом на бананово-водную диету. Как вдруг вдалеке, за крышами домов, я увидел, казалось, чудо или мираж. Это буква «М» — знак всемирной сети фаст-фудов.
Я уже привык, что Индия — страна металлоискателей. И стала она такой вовсе не после прошлогодних терактов в Мумбаи — с терроризмом тут не ладилось исторически. Взять хотя бы историю фамилии Ганди. В 1948-м фанатик умудрился пронести пистолет на встречу с Махатмой Ганди и застрелил лидера национально-освободительного движения Индии. Это было убийство века. В 1984-м собственные охранники-сикхи изрешетили пулями премьер-министра Индиру Ганди — кстати, не состоящую в родстве с Махатмой Ганди. Кресло погибшей занял ее сын Раджив, правивший до 1989 года. А когда через два года после отставки он снова принимал участие в предвыборной гонке, имея все шансы на победу, то был взорван террористкой-смертницей. Соня Ганди, вдова Раджива, и сегодня — лидер правящей индийской партии. Премьером она не стала лишь потому, что родилась в Италии.
Я шел вовсе не на встречу с Ганди — всего-то в «Макдональдс». Никогда бы не подумал, что на входе придется пройти тщательный досмотр металлодетектором и вывернуть карманы. Зато внутри — неиндийская чистота, работники в чепчиках и перчатках, а меню без говядины. Самый большой бургер — «Чикен Махараджа» — подобие биг-мака с курятиной и слегка островатыми соусами. В глаза бросаются еще и посетители. После Мэйн Базара они — словно с другой планеты. Никаких оборванцев, прокаженных и приставучих псевдопомощников. Только приличные семьи, стильная одежда и цивилизованные лица. В центре города становится очевидным, что судить по Мэйн Базару о Дели — все равно, что по спальным районам о нашей столице. А рекомендации из разряда «побыстрее покинуть этот страшный город» говорят лишь о том, что горе-путешественники Дели не разглядели. Испугались — и бегом прятаться под пальмами в штате Гоа.
 

Их нравы

Здесь обожают спекулировать словом government (правительство. — Известия в Украине). Что ни туристический офис — government, торговая лавка — тоже government, обмен валют — конечно же, government! Даже на дорогих машинах над номером для понта помещают наклейку «government car». Естественно, большая их часть к настоящему правительству никакого отношения не имеет.

Зато власть имущим наклейки не нужны — они и так всемогущи. Оказывается, эвакуатор — фобия водителя не только киевского, но и делийского. Неправильно припаркованную машину тянут на штрафплощадку грузовиком-эвакуатором. А в его кузов по пути собирают все мопеды и мотоциклы. Уложить туда байк, не поцарапав при этом эвакуированную машину и сам мотоцикл, невозможно. Но это никого не смущает — грузят вручную, вчетвером, царапают. Договориться с эвакуаторщикуами на месте нереально.

Но это, как говорится, цветочки.
По одной из центральных улиц едет старая повозка велорикши с изогнутыми зигзагообразными колесами. Едет, «прихрамывая». «Совесть потеряли, использовать такой хлам в такси», — отмечаю про себя. Минуту спустя — следующая изувеченная повозка. А на другой стороне улицы — и вовсе дикая картина. Два солидных полисмена останавливают рикшу. Тот, сложив руки у груди, о чем-то молит стражей. Но человек в погонах хладнокровно наклоняет транспорт на бок, и всем своим весом прыгает на велосипедное колесо. Второе колесо ждет та же участь. 
Молодой рикша, вытирая слезы рукавом, пытается хоть немного выпрямить колеса. Велорикша — очень доступный, можно сказать, народный вид транспорта. Им пользуются абсолютно все. Истекая потом и усиленно работая ногами, извозчик попросит за свои труды копейки. Например, за пару километров с меня брали 10 рупий, или 20 центов. Можно только представить, какова такса для индийца.

Уничтожение следующей повозки решаю запечатлеть на фотокамеру. Увидев меня, полицейский деловито бросает: «Не снимать». Не растерявшись, отвечаю: «Снимать-то я имею право. А вот на каких основаниях вы ломаете колеса?» Страж порядка стушевался и уточняет, зачем мне это знать. Я показываю корочку «пресса», представляюсь. В этот самый момент солидный и самоуверенный мужчина превращается в испуганного мальчишку. Заикаясь, он невнятно произносит: «Штраф 50 рупий... 50 рупий штраф». Я переспрашиваю: прописана ли в законе такая мера наказания? «На эту улицу запрещен въезд для рикш, штраф — 50 рупий», — произносит полицейский. «50 рупий и выламывание колес», — уточняю я. Полицейские, сверкнув каблуками, садятся в джип и исчезают. Рикша, телегу которого уже «приговорили» к казни, осыпает меня благодарностями.

Продолжение следует.