Цена вопроса

Ассоциацию с ЕС запланировано подписать на саммите «Восточного партнерства». И потому заложником политической борьбы является не только одна Тимошенко или вся Украина, но и само Восточное партнерство.

Сумма, потраченная в рамках «Восточного партнерства» впечатляет: с 2010 по 2013 год израсходовано 6.6 млрд. евро – 2.5 млрд. из бюджета ЕС, еще 4.1 млрд. были привлечены Инвестиционным фондом сотрудничества от различных европейских институтов. При этом не менее 4 млрд. евро были израсходованы на «украинском направлении».

Даже пристально следящий за событиями в стране человек вряд ли назовет хотя бы пару проектов «Восточного партнерства» в Украине (не считая недавно начавшейся информационной кампании, да и то – весьма вялой). Но и отечественные эксперты приходят в изумление от этой суммы, задавая в ответ один и тот же сакраментальный вопрос – «А на что же пошли такие суммы?!» 

Я не буду вести «журналистские расследования» либо делиться своими «антиевропейскими», хотя и вполне прозрачными подозрениями об истинной судьбе этих миллиардов, оплаченных европейскими налогоплательщиками, «погибших в неравной борьбе» за «европейский выбор Украины». В конце концов, почему эти средства должны волновать меня, если они пока не волнуют европейскую бюрократию?

Впрочем, что касается евробюрократии, то слово «пока» употреблено не случайно: успешность программы «Восточное партнерство» снимет все вопросы о потраченных средствах.

И тут мы подходим к «моменту истины». Разумеется, реальной целью «Восточного партнерства» был вывод шести европейских постсоветских государств из-под влияния России, в идеале – через механизмы «цветных революций» по примеру Грузии, Украины и Молдовы. Формальным критерием успеха должно было стать подписание с этими странами Соглашения об Ассоциации и Зоне Свободной Торговли.

Наиболее призрачными оказались планы новых «цветных революций»: Беларусь и Азербайджан проявили абсолютную устойчивость, Армения преодолела эту проблему с небольшими затруднениями. Поэтому Минск и Баку лишь формально привлекались Брюсселем к участию в «Восточном партнерстве»; с Ереваном предполагалось выйти на парафирование Соглашения, но Армения буквально в последний момент свернула в сторону Таможенного Союза.

Однако, с двумя самыми перспективными (на момент начала «Восточного партнерства») странами – Грузией и Молдовой тоже незаладилось. Первым с дистанции сошел Тбилиси, сначала качнувшийся к авторитаризму, а позже погрязший в политической нестабильности, которая закончилась политическим реваншем со всеми вытекающими последствиями. Кишинев, после создания проевропейской парламентской оппозиции, недолго ходил в «евроотличниках»: коалицию захлестнули коррупционные скандалы, и только боязнь коммунистического реванша заставила еврооптимистов «слипнуться» в новой коалиции, избежав досрочных парламентских выборов.

Таким образом, Украина на сегодня – последняя «надежда и опора» еврочиновников, причастных к «Восточному партнерству»; без Соглашения об Ассоциации и ЗСТ+ объяснить многомиллиардные траты просто невозможно. Собственно говоря, многократный перенос даты принятия «окончательного решения» (последний раз – с 13 на 19 ноября) о соответствии  Украины «европейским стандартам» – наглядное тому подтверждение…