Алексей Подольский: Кучму в суд не поведут

О «деле Гонгадзе» власти Украины знали многое, давно и досконально. Пукач не хотел убивать журналиста. Схему преступления он отработал на его коллеге. Об этом журналист Алексей Подольский, фигурирующий в деле как потерпевший, рассказал корреспонденту «Известий в Украине» Людмиле Полях.

Известия: Как вы расцениваете, что против Кучмы возбудили уголовное дело?

Алексей Подольский: Мотивация таких действий Генпрокуратуры — комплексная. Во-первых, желание показать Западу, что на Украине закон один для всех, что у нас не избирательное правосудие, что мы преследуем не только оппозицию, но и предшественников наших, в том числе Кучму.

Во-вторых, уголовными делами у нас часто решают какие-то материальные вопросы. У семьи Кучмы также могут быть свои бизнес-интересы, в том числе у зятя Виктора Пинчука.

И: В декабре, когда расследование в отношении Пукача было закончено, с бывшего генерала сняли обвинения в совершении убийства по заказу. Теперь Кучму подозревают в причастности к убийству. Значит, заказ все-таки был?

Подольский: Я вижу здесь противоречие. Если убийство совершено не по заказу, то кто тогда Кучма в этом деле? Я не понимаю, почему в отношении Кучмы возбуждено отдельное уголовное дело. Я не большой специалист в судопроизводстве, но мне кажется, что Кучму нужно привлекать уже по открытому «делу Гонгадзе» в качестве обвиняемого.

И: Вы считаете, что следствие не установит заказчиков преступления?

Подольский: Говорить о реальном желании Генпрокуратуры расследовать дело можно будет, когда смерть экс-министра внутренних дел Юрия Кравченко назовут не самоубийством, а убийством.

В деле о гибели Кравченко есть прямые доказательства того, что его убили. Первый в стране эксперт по черепно-мозговым травмам и огнестрельным ранениям головы дал заключение, что это было убийство. Это заключение он направил в Генпрокуратуру, но я, знакомясь с делом Гонгадзе, не нашел в нем этого документа.

Считаю, что в действиях бывшего генпрокурора Михаила Потебенько также есть состав преступления. Ведь ему писали заявления о том, что за Гонгадзе ведется наблюдение. Гонгадзе сам обращался к прокурору.

По моему делу тоже обращались к Потебенько. Но на лицо была попытка сфальсифицировать следствие, ввести его в заблуждение.

Дело надо открывать и против тех следователей, которые на протяжении 10 лет фальсифицировали мое о и «дело Гонгадзе». Тогда можно будет надеяться на раскрытие преступления. Тогда, может, правоохранители расскажут, кто им давал заказ.

И: Заместитель генпрокурора Ренат Кузьмин заявил, что пленки Мельниченко признали вещественным доказательством в «деле Гонгадзе». Как это повлияет на ход следствия?

Подольский: Пленки, по сути, всегда были в деле. Я так понимаю, что в основном они признаны аутентичными. Но я не думаю, что это что-то дает. Ведь с убийства ранее сняли ярлык заказного. Я не думаю, что Кучму поведут в суд.

И: Как вы считаете, почему дело Пукача не передано в суд, хотя расследование закончено в декабре 2010 года?

Подольский: Я так понимаю, что именно он и сядет. Сейчас Пукач знакомится с делом, закон не ограничивает этот процесс во времени. Затем мы, потерпевшие, хотим ознакомиться с делом. Нам же отказывают в такой возможности. То есть Пукач может знакомиться с делом, а потерпевшие — нет.

И: Как вы считаете, почему Кучма мог пойти на незаконные действия в отношении вас?

Подольский: Когда Кучма шел на второй президентский срок, наша организация — фонд «Украинская перспектива» — распространяла материалы о нем миллионными тиражами. Это не была агитация. Это были критические материалы о работе Кучмы.

Перед референдумом, который затеял Кучма, мы написали несколько материалов. Говорили, что изменения Конституции Украины приведут к диктатуре и Кучма пойдет на третий президентский срок. Говорили, что премьера Виктора Ющенко используют как реформатора-неудачника и уволят.

Мы критиковали идею Кучмы об амнистии капиталов. Распространяли материалы не в метро, не на улицах, а в МВД, Минтрансе, Генпрокуратуре, Верховной Раде.

И: Какие действия были предприняты против вас?

Подольский: 9 июня 2000 года в Киеве, на Львовской площади я сел в такси, в автомобиль Hyundai Sonata. Как потом выяснилось, это было не такси. В машине со мной находились майор милиции Николай Наумец, старший лейтенант Олег Мариняк (обоих Апелляционный суд Киева в мае 2007 года приговорил к трем годам лишения свободы. — «Известия в  Украине») и Алексей Пукач. Они за мной следили. Вывезли за 130 км от Киева, под город Прилуки. Высадили в лесу, били резиновой дубинкой, угрожали. Пытались меня подвесить на моем ремне, но я увернулся. Потом Пукач накинул мне ремень на шею. Но не душил. Я понял, что меня просто пугают. Он еще меня бил резиновой дубинкой. Наверное, поэтому мне кажется, что в этой группе Пукач был самым жестоким. Остальные не особо усердствовали. У меня забрали паспорт, очки, мобильный телефон. После того как меня бросили в лесу, я добрался сначала до села, а оттуда на автобусе — до Прилук.

На следующий день я написал заявление в Прилукский райотдел

милиции, сообщил, что надо мной издевались работники милиции. Никто из следователей не проверял эту версию. Позже я написал открытое письмо тогдашнему генпрокурору Михаилу Потебенько. Он не отреагировал. До начала 2005 года расследование по моему делу было фарсом. Но в 2005 году моих мучителей нашли. На суде они сказали, что Пукач дал им приказ меня бить.

И: Как сейчас с вами общается Генпрокуратура?

Подольский: Тон общения со следователем — как будто мы враги. Угрожали возбудить уголовное дело против меня за то, что я заявил, что дело об убийстве Кравченко сфальсифицировано. Со мной не церемонятся.

 

Вадим Колесниченко, член парламентского  комитета по вопросам правосудия: Открытие дела – не приговор

 - Во-первых, решение Апелляционного суда, в котором было признано, что убийство Гонгадзе не было заказным, не является окончательным. Его можно обжаловать в суде вышестоящей инстанции.

Во-вторых, возбуждение уголовного дела не означает виновность человека. Это лишь определение специальных процедур для проверки информации. Допросить человека, не открыв уголовное дело, невозможно. То же касается экспертиз и очных ставок.

В-третьих, открытие дела позволят довести все процедуры до логического завершения. Либо закрыть дело за отсутствием состава преступления, либо передать в суд, который вынесет окончательное решение.

У Кучмы нет иных способов доказать свою невиновность, кроме как получить решение суда. Если же подозрения подтвердятся, его вина будет доказана.

Что касается Пукача, он может знакомиться с делом сколько угодно. Закон срок не ограничивает. Но если суд признает, что Пукач затягивает ознакомление с делом, его обяжут в определенный срок закончить изучение материалов.

 

СПРАВКА

«Известия в Украине» попытались выяснить у ведущих политологов, чем занимался фонд «Украинская перспектива». Сайта у фонда нет, но известно, что он создан в мае 1995 года. Его президентом был Сергей Одарич, нынешний мэр Черкасс. В фонде работали нынешний вице-спикер парламента Николай Томенко, нынешний директор Центра исследований проблем гражданского общества Виталий Кулик, ныне покойный народный депутат Юрий Оробец, экс-заместитель министра финансов Украины Николай Полуденный. Политологи считают, что это был краткосрочный проект.

Журналист Алексей Подольский: Президент все знал о деле Гонгадзе. Эксклюзив

Найти, похоронить, забыть. Новые подробности дела Гонгадзе

Где действительно нашли голову Гонгадзе? Спецрепортаж