Антикварный салон распродает живопись

В старейшем столичном антикварном салоне «Антик центр» состоялась предаукционная презентация картин художников ХIХ—ХХ века: Сергея Светославского, Александра Бенуа, Григория Светлицкого и других классиков. На вырученные от торгов деньги на Андреевском спуске установят памятник выдающемуся киевлянину.

В Киеве до сих пор нет ни одного памятника Вертинскому, несмотря на то, что певец здесь родился и вырос, а потом всю жизнь приезжал в родной город с гастролями и посвящал ему стихи. Директор салона — именитый эксперт Александр Брей вспоминал, что с детства слушал песни Вертинского, и не понимает, как такой великий киевлянин мог остаться без памятника в родном городе. Когда Брей рассказал об этом столичным скульпторам, то многие просто не поверили в возможность подобного забвения поэта: пытались вспомнить хоть какой-то барельеф. Но нет! Тогда мастера сразу принялись за дело, не дожидаясь объявления конкурса на проект памятника.

Еще одним сюрпризом от Брея стал приход на презентацию старейшего поклонника творчества Вертинского — Альфреда Соломоновича Мендельсона, который видел больше 15 концертов шансонье в Киеве. Он рассказал, что одним из самых памятных было выступление в Доме пищевиков на Контрактовой площади. «Сначала около часа играли музыку Рахманинова, и только потом вышел Александр Вертинский, — вспоминает Мендельсон. — Сначала он спел полагающиеся советские песни о рабочих, а потом из своего прославленного репертуара: «Маленькая балерина», «Над розовым морем», «Танго магнолия». А как-то, когда он выступал в Зеленом театре, я с дореволюционным сборником нот пошел к нему прямо в гримерку, и попросил поставить автограф. Вертинский возмутился: «На старых нотах? Нет!» Но его приятель стал уговаривать: «Посмотри, парень сейчас хлопнется в обморок». И тогда певец смилостивился, и поставил подпись. Сейчас эти ноты хранятся в Музее одной улицы». Еще Альфред Соломонович вспомнил, как встретился с Вертинским в Караганде. Певец удивился: «Вы что меня преследуете?» Но потом во время концерта по его просьбе спел на бис «Пани Ирэну». После этого местные жители прозвали Мендельсона господин шахтер, что для Караганды было знаком наивысшей признательности.

Песни Вертинского звучали и на презентации — сначала в записях на скрипучих пластинках, а потом в исполнении музыканта Фомы из группы «Мандры». Певец удивительно точно попал в стиль прославленного киевлянина, а в строгом костюме с бабочкой даже стал на него похож. «Мне очень приятно принимать участие в этом вечере, — признался Фома. — Ведь Вертинский — лучший отечественный артист ушедшего поколения, и один из тех киевлян, которыми город должен действительно гордиться. Я очень люблю Вертинского, для меня его творчество — путешествие внутрь себя и в глубину подлинных чувств. Ощущаю, что нас связывает, помимо дат рождения (мы родились в один день) любовь к Киеву. Считаю очень правильной и замечательной идею провести благотворительный аукцион, средства от которого пойдут на сооружение памятника великому артисту».

После концерта гостей, среди которых были Андрей Чебыкин, Виктор Митюков, Игорь Воронов, Остап Ступка, Лесь Подеревянский, Олег Пинчук и Татьяна Гончарова, пригласили в залы с картинами. Александр Брей рассказывал интересные истории о полотнах, и вспоминал личные встречи с их авторами. Но «Известия в Украине» поинтересовались стартовой ценой этих лотов. Самой дорогой оказалась «Окраина Киева» Сергея Светославского, торги за которую начнутся с суммы $ 50—70 тыс. Далее следует Николай Глущенко, представленный «Вековыми деревьями» и «Обнаженной и гладиолусами» за $40—60 тыс. Акварель классика Серебряного века Александра Бенуа оценили в $ 6—9 тыс. А самыми дешевыми стали наши современники Шаталин и Криволап, за которых будут просить $700—1 тыс. А за сколько произведения уйдут с молотка, узнаем 11 декабря на самом аукционе.

Вертинский и Киев

Первый киевский адрес будущего Черного Пьеро — Владимирская, 43 — напротив Золотых ворот. Родители Вертинского принадлежали к киевскому дворянскому сословию, отец был адвокатом, а еще писал фельетоны в газету «Киевское слово». После их смерти пятилетний Саша воспитывался у своей тетки, жившей на улице Фундуклеевской (ныне Богдана Хмельницкого), а потом в казенных домах около железнодорожного вокзала. Самыми приятными воспоминаниями детства он называл посещение Владимирского собора, когда там звучал хор мальчиков, пение лирников возле Лавры и слепых кобзарей во дворах. С 1905 года его жизнь меняется. После отчисления из гимназии, он уходит от тетки и живет практически на улице. Чтобы прокормиться, разгружает баржи с арбузами в Речном порту, подрабатывает корректором в газете и даже бухгалтером в гостинице «Европейская». Постепенно он находит друзей среди художников и поэтов, и окунается в богемную среду. Вертинский выбирает нелегкий путь артиста, пробуется в любительских спектаклях Контрактового дома, выступает статистом в театре Соловцова (сегодня театр имени Франко). Параллельно он пишет рассказы и публикует их в журнале «Киевская неделя» и «Лукоморье», а на званых вечерах знакомится с художниками-авангардистами Малевичем, Шагалом, Альтманом, Осмеркиным, поэтами Кузьминым и Лившицом. Но в Киеве ему становится тесно, и Вертинский переезжает в Москву, где было больше возможностей для творческой карьеры. Однако родной город всегда был в его мыслях, он называл его лучшим на земле.