Кадочникова стала лауреатом «Киева»

Ведущая актриса Национального театра русской драмы им. Леси Украинки Лариса Кадочникова стала лауреатом премии искусства «Киев». Актриса блеснула в роли оперной певицы в премьерном спектакле «Квартет». О работе над этой постановкой, а также встречах с Владимиром Высоцким и Юрием Любимовым актриса рассказала корреспонденту «Известий в Украине» Лилиане Фесенко.

Одиночество в пьесе

известия: Ваша героиня — оперная певица, ушедшая на пенсию. А ваша творческая жизнь всегда была успешной. Насколько вам комфортно играть аутсайдера?

лариса кадочникова: Да, все актеры очень боятся ухода со сцены. Но этой участи мало кто может избежать. Судьба складывается у всех практически одинаково: начало, расцвет и потом уход. Я не помню ни одного артиста, прожившего долгую творческую жизнь, которому бы не пришлось попрощаться с активным творчеством. Разве что умирали в молодости, как например, легендарная Комиссаржевская, которая поехала на гастроли и там заразилась черной оспой. Другие же, изрядно постарев, уходили из театра, как это не было трудно.

Режиссер «Квартета» Юрий Аксенов нам сразу сказал: эта пьеса об одиночестве. Когда у артиста есть слава, он окружен множеством людей, массой друзей. И для меня в жизни самыми главными людьми были мои друзья, но потом они стали постепенно уходить. Терять своих друзей и коллег — самое страшное для творческого человека. А наши герои из «Квартета» потеряли еще и любимую профессию. Век оперного певца намного короче, чем драматического артиста. Кто-то утратил голос, кто-то просто перестал выступать по состоянию здоровья. Да и с возрастом голос перестает звучать, как нужно для спектакля. Это же не эстрада, где можно прошептать в микрофон. Герои «Квартета» остаются без божественной классической музыки. Их даже семья не спасает: у детей давно своя жизнь. Чтобы избежать одиночества, они объединяются в творческую группу, чтобы на празднике вместе спеть арию из «Риголетто». И теперь очень боятся потерять друг друга, так как работа их сближает. Мне очень понятны и близки переживания этих людей, потому работа над спектаклем не представляла особой сложности. В спектакле звучит замечательная фраза: «Искусство бессмысленно, если оно не заставляет биться человеческие сердца».

и: Не боитесь этой ролью накликать невостребованность, которой так боятся артисты?

кадочникова: Нет, моя героиня очаровательна, хотя всю жизнь порхала, словно бабочка. Она была добра к людям, хорошо пела. Но к старости все это потеряла, а семью так и не создала. Ушел голос, пришел возраст, а с ним и одиночество. Поэтому когда к ним в группу попадает бывшая примадонна Джин, моя героиня Сиси страшно пугается, что ее властный характер разрушит их творческое сообщество — маленький домик из спичечных коробков.

и: Много ли ваших собственных качеств в этой роли?

кадочникова: Очень много. Про Сиси говорят: посмотрите, сколько в ней детского очарования, доброты, детскости. Она идет на любые уступки в общении с друзьями.

и: Вы тоже такая?

кадочникова: Да, хотя в последнее время появилось и много жесткости в общении с людьми. Время обязывает. Но в принципе, я открытая. Мне когда-то даже мой педагог говорил: актеру нужно на всю жизнь оставаться наивным ребенком. Тогда все воспринимается радостно. Так и моя Сиси — вечный ребенок, хотя в ее жизни и много пустоты. Ни одного серьезного романа. С какими-то мужчинами она встречалась, но все это было несерьезно...

и: Но в этом вы явно на свою героиню не похожи.

кадочникова: В этом не похожа. У меня были с мужчинами только серьезные отношения (смеется).

и: Вы и в жизни носите сумочку Сиси? (У Ларисы Валентиновны в руках ярко-красная сумочка, сшитая в форме цветка. — «Известия в Украине»)

кадочникова: Да, но это моя сумка, приобрела для себя, а потом подумала, что она может быть отличной характеристикой Сиси. В сумке есть нечто театральное, игрушечное, что очень точно характеризирует героиню. И туфли красные тоже мои. Я их когда-то купила, но не носила, потом пришла на репетицию, а художница сразу ко мне: «Какие замечательные туфли, в них что-то нелепое от Арлекино». Актеры ведь такие и есть.

и: Легко находили общий язык с режиссером Юрием Аксеновым?

кадочникова: Прекрасно! Это третья наша совместная работа. Мне было очень легко с ним работать и в «Ревизоре», и в «Последнем пылко влюбленном». Я его очень хорошо чувствую, понимаю с полуслова. Спасибо Михаилу Резниковичу, что его пригласил. Ведь этот спектакль рассчитан на исполнителей-звезд. И хотя я не люблю, когда режиссеры показывают, как играть, но Аксенов это делает очень точно. Кстати, когда я была в Театре на Таганке на репетициях Любимова, то видела, что и он Высоцкому показывал, как играть «Гамлета».

 

Репетиция с Высоцким

и: Вы были на репетиции с Владимиром Высоцким?

кадочникова: Ничего удивительно. Я часто бывала на «Таганке», ведь очень дружила с актером этого театра Борисом Хмельницким. Я с ним снималась в кино: наш режиссер Леонид Осыка часто его приглашал. Боря тогда приходил к нам домой, пел и играл на гитаре, роскошно читал стихи. А когда я приезжала в Москву, он всегда меня приглашал в театр на репетиции. Так я и попала на «Гамлета», где даже во время репетиции был переполненный зал. Любимов выбегал на сцену, показывал рисунок роли, а Высоцкий за ним мгновенно подхватывал, пропускал через себя. И потом уже в сто раз лучше играл. Хотя Любимов очень здорово показывал, он ведь сам актер. Поэтому все смотрели их репетицию, как спектакль.

и: А с Высоцким вы были знакомы?

кадочникова: Конечно, ведь он был очень добрым и совершенно не высокомерным человеком. Наше знакомство состоялось во время Московского фестиваля. Тогда же он познакомился и с Мариной Влади. Меня Высоцкий несколько раз подвозил. В то время это было обычное дело. Он знал, что я снимаюсь в фильме с Борей Хмельницким. Мы обсуждали предстоящие съемки, к тому же «Тени забытых предков» тогда уже прозвучали. И Высоцкий был в курсе всех наших дел. Но у меня осталось о нем впечатление как о человеке постоянно куда-то спешащем. У него не было ни минуты свободного времени. Я тоже включалась в этот ритм и с удовольствием поспевала за своими московскими друзьями.

и: Вам хотелось вернуться в Москву, где вы родились, и попроситься в труппу «Таганки», ведь вы начинали карьеру как ведущая столичная актриса?

кадочникова: Я пыталась, но не на «Таганку». Никогда не ощущала себя актрисой этого театра.

и: Не любите эксперименты?

кадочникова: Нет, просто Любимов строил театр на основе студентов своего курса. Там была своя закваска. Я ходила на репетиции, восторгалась, но потребности стать частью этого коллектива не испытывала. Тем более что там тогда царствовала Алла Демидова. Боря Хмельницкий называл ее великой.

и: Но ведь «Современник» уж точно был вашим театром?

кадочникова: Как-то я заговорила с художественным руководителем «Современника» Галиной Волчек, что могла бы вернуться, но она мне сказала: «Бесприданницу» ты играть не будешь», намекнув, что главные роли мне в «Современнике» не дадут. У нее уже появились свои любимицы — Неелова, Яковлева.

и: Получается, что свой театр нужно найти в молодости и потом прожить в нем всю жизнь?

кадочникова: Да, ведь я сама ушла из «Современника», чем очень обидела руководство. Волчек меня фактически брала в труппу: я ей показывалась на пробах. Из этого театра никто сам не уходил, могли не продлить договор, чтобы актер уволился. А я ушла, несмотря на все уговоры. Галя Волчек и Олег Ефремов меня очень любили. Но потом появились новые звезды, которых они стали обожать. А я все это время работала в Киеве. Чтобы меня вернуть в труппу, нужно было забрать хорошие роли у своих новых любимиц. Поэтому меня так и откинули, намекнув, что таких ролей, как в Русской драме, я уже не получу. Но сегодня я не жалею, у меня лучший театр в Киеве, прекрасные роли. И еще неизвестно, как бы все сложилось в Москве. Ведь и Михаил Казаков потом тоже сам ушел из «Современника», что-то его перестало устраивать. Хотя Ефремов его боготворил, никогда не критиковал, очень хвалил. Казаков ведь сам человек-театр и должен был оставаться самостоятельным.

и: Как вы сегодня уговариваете себя сниматься в сериалах после той славы — времен расцвета украинского поэтического кино?

кадочникова: Сначала отказываюсь, потом меня уговаривают. И я начинаю думать: это все-таки работа, а того кино не вернуть. Нет уже таких режиссеров. Даже если появятся молодые и талантливые, денег на некоммерческое кино им не дадут. А сериалы сегодня весьма заразительны, в них снимаются очень многие хорошие актеры — и наши, и российские. И режиссеры достойны уважения, ведь они хотят работать, а не спиваться, как многие невостребованные мастера прошлого. Я себя уговариваю: это заработок на пристойное существование.

и: Поменялся сегодня микроклимат внутри киногрупп?

кадочникова: Нет, коллективы и сейчас неплохие. Там много молодежи. Все очень положительные. Выпивки я вообще не видела — только в честь начала съемки, когда традиционно разбивают тарелку. Работают по 12 часов. Но это совсем другое кино, на порядок ниже. Все-таки, старые фильмы и сегодня можно смотреть. В них много добра и любви, тонкой режиссерской работы. Ведь очень многое зависит от сценария и постановки. Жан Габен говорил: «Нужен в первую очередь сценарий, и тогда режиссер может мять из актера любую роль».

и: А как продвигается ваша карьера художника? Ведь на вашем счету много выставок не только на Украине, но и за рубежом?

кадочникова: Сейчас мне никто не предлагает делать выставки. Киевский международный кинофестиваль второй год обещает устроить вернисаж, но у них сложности с деньгами, соответственно — молчок по поводу выставки. Я не настаиваю, потому что если делать выставку, то хорошую. Видимо, мне самой нужно этим заняться. Думаю, на следующий год устрою большую экспозицию новых картин. Все лето буду писать с натуры.

и: Много уже собралось полотен?

кадочникова: Конечно, вся квартира забита картинами. Что-то получается, что-то нет, но есть достойные работы. Я продолжаю писать цветы и тематические композиции на тему театра

и: Скоро год, как нет на этом свете вашего бывшего мужа, талантливого режиссера Юрия Ильенко. Вы переоценили свое к нему отношение, простили обиды?

кадочникова: Все прошло, никаких обид нет. Очень жалко, что его не стало. Ужасно, что больше нет с нами стольких талантливых людей, ведь им нет замены. Кто может сегодня сравниться с Михаилом Казаковым, Людмилой Гурченко, Иваном Миколайчуком? Я очень тяжело пережила уход Ильенко. Мы накануне его смерти встречались. Кто-то мне передал, что он попросил прощения. В моей жизни с ним связано все самое хорошее. Я у него снималась в самых лучших картинах. У нас были хорошие отношения, была большая любовь. И было настоящее творчество и любовь к искусству.

 

Потеря роли

и: Из-за любви к Юрию Ильенко вы и уехали из Москвы в Киев. И сегодня можно только догадываться, какой бы успешной могла стать ваша карьера в Москве.

кадочникова: Ничего неизвестно! Если бы тогда сыграла Наташу Ростову в картине Сергея Бондарчука «Война и мир», то я бы из Москвы не уехала. Ведь тогда моя кинокарьера покатилась совсем по-другому. Что я снималась бы на «Мосфильме» и «Ленфильме», я даже не сомневаюсь. Я там и снималась... А в Киеве я встретилась с Сергеем Параджановым, сыграла в его гениальной картине «Тени забытых предков», потом у Ильенко в «Белой птице с черной отметиной». Это классика кино! Так что все случилось как нужно.

и: Почему же Бондарчук в итоге вас не утвердил на Наташу Ростову?

кадочникова: Я не знаю. Думаю, его кто-то отсоветовал. Что-то ему во мне напоминало Одри Хепберн из американского фильма «Война и мир», а он хотел совершенно другой типаж, мечтал, чтобы была балерина, которая и двигалась бы соответственно. И когда он увидел Людмилу Савельеву, то сказал: «Идеальный вариант!» А я пробовалась целый год, и он ко мне уже привык. Мы бесконечно записывали разные сцены, делали фотопробы, проводили репетиции, я много общалась с ним. Была практически членом его команды. Но вот так получилось!

и: Как можно такое пережить?

кадочникова: Я бы не пережила, если бы у меня не было театра «Современник». Там меня любили, давали прекрасные роли, был успех у публики. Я играла принцессу, Аниту в «Пятой колоне» по Хемингуэю, много репетировала. А Бондарчук, когда встретился с Ефремовым в Министерстве культуры, сказал ему: «Скорее всего, в картине будет сниматься ваша Кадочникова». Тот за меня обрадовался, а в итоге — такое! Но это кино. Я переживала страшно. Тем более что из всех претенденток считалась первой.

и: А что сказала ваша мама, актриса Нина Алисова?

кадочникова: Успокаивала как могла, говорила, что и у нее так было. И напоминала, как она отговаривала меня идти в актрисы. От нее ведь тоже ускользали роли, которые были для нее написаны, а потом сыграны другими. Кстати, Протазанов хотел с ней поставить «Войну и мир», чтобы она сыграла Наташу Ростову. И тоже не получилось. А ведь зная ее «Бесприданницу», можно предположить, какой замечательной Наташей Ростовой она была бы. Вот так сложилось: и она, и я сыграли Ларису Огудалову, и обе потеряли Наташу Ростову.

и: Бондарчук перед вами извинился?

кадочникова: Нет, в кино так не принято. Но когда мы с Юрой Ильенко поехали на Дни культуры в Югославию, с нами в делегации были Бондарчук со Скобцевой. Сидя за столом, Бондарчук — а он был очень молчаливым человеком — сказал: «Юра, у тебя потрясающая жена-актриса, в замечательной форме. Сними с ней «Бесприданницу», пусть она сыграет Ларису». Но Юра ответил, что никогда не превзойдет фильм Протазанова. Нужно что-то другое. Но сам Бондарчук не сказал мне ни слова извинения, хотя  чувствовал себя виноватым.

и: Свою насыщенную удивительными событиями жизнь вы описали в книге «Белая птица. Полеты наяву и во сне». Почувствовали читательский отклик?

кадочникова: Были очень хорошие отзывы. Режиссер Юрий Аксенов мне сказал: «Я много перечитал книг, но в вашей книге есть что-то доброе и светлое, и мне она очень понравилась».

и: Вас, кажется, упрекали в излишней откровенности в описании романа с известным художником Ильей Глазуновым?

кадочникова: Да ладно! Московские критики удивлялись, что я так хорошо обо всех написала! Мол, в жизни так не бывает. Я была не откровенной, а искренней, ведь это исповедь моей жизни. Виталий Коротич мне так и написал: «В вас столько искренности, и это очень подкупает».