Ответы премьер-министра Украины Николая Азарова на вопросы программы "Іспит для влади" от 11 марта 2011 года, которые предоставил департамент информации и связей с общественностью Секретариата КМУ.
Микола Азаров:
Доброго дня!
Світлана Леонтьєва:
У програмі беруть участь керівник інформаційної агенції Інтерфакс „Україна” Олександр Мартиненко, економічний оглядач телеканалу „Інтер” Геннадій Вівденко, спеціальний кореспондент телеканалу „ICTV” Володимир Гарковенко.
Рік, який пропрацював нинішній Уряд, ніяк не можна назвати простим. Доводилось вирішувати безліч проблем від заморожених будівництв до загрози дефолту. Давайте згадаємо, яке господарство дісталось у спадок цьому Уряду в березні 2010 року.
Миколо Яновичу, на скільки за цей рік вдалося Уряду позбутися проблем, закладених попередниками?
Микола Азаров:
Большинства из тех проблем, которые перечисляли в вашем репортаже, уже нет.
Первое – Украине не угрожает дефолт. Более того, у нас сейчас абсолютно стабильные позиции. Международные рейтинговые агентства трижды поднимали рейтинг Украины. Нам удалось восстановить темпы строительства объектов по Евро-2012. И самое отрадное, что не только восстановить темпы строительства объектов по Евро-2012, но и восстановить жилищное строительство. Впервые в январе и феврале у нас пошел прирост объемов сданного жилья, а в целом жилья в 2010 году было сдано в 1,5 раза больше, чем в 2009 году, а уже в январе и феврале пошел абсолютный рост объемов строительных работ. Это для нас очень важно, и это очень знаменательный показатель.
У нас сейчас абсолютно надежная ситуация в казне: нет никаких проблем с финансированием абсолютно всех расходов бюджета, в том числе, и долгов. Хотя долговая нагрузка в этом году самая большая за все 20 лет независимости Украины. Нам придется выплатить в этом году по долговым обязательствам более 80 млрд. грн., это громаднейшая сумма. И, тем не менее, я говорю, что проблем с выплатой долгов никаких нет.
Нам удалось еще одну проблему решить. 2009 год охарактеризовался самым неприятным для экономики спадом – спадом внутреннего потребления, то есть, уменьшился розничный товарооборот, упали реальные доходы людей и люди стали меньше покупать. И для нас это была одна из очень серьезных тем, над решением которой Правительство достаточно серьезно работало.
Я хочу сказать, что по итогам 2010 года у нас розничный товарооборот вырос: он медленно рос, сначала были практически нулевые приросты, начиная с сентября, рост стал уже выражаться примерно 1,5-2%, конец года мы закончили уже с ростом 6% розничного товарооборота. Это тоже показатель, который говорит, что экономика обрела импульс для внутреннего развития.
Кстати, отвлекусь от темы и скажу, что сейчас нахожусь под впечатлением решения, которое принял Китай, который, проанализировав итоги кризисного развития, итоги и проблемы своей экономики, впервые поставил задачу значительного увеличения внутреннего потребления. Это, с одной стороны, для нас очень серьезный сигнал: такая мощная громадная страна делает ставку на увеличение внутреннего потребления, значит мы должны быть готовы, это сигнал для нас.
Мы занимались увеличением внутреннего потребления весь этот год. Для этого мы с самого начала – с 1 мая – сумели поднять зарплату в промышленности, увеличив минимальную, сумели поднять пенсионные выплаты, установили надбавки для работников педагогической отрасли, медицинской отрасли и в течение 5 раз по году поднимали минимальную зарплату, увеличивали пенсию, немного, но увеличивали, увеличивали настолько, насколько могли. В результате средняя пенсия у нас выросла примерно на 200 грн. ежемесячная пенсия, а средняя зарплата выросла примерно на 400 грн. Достаточно сказать, это тоже показатель очень интересный и важный, что количество пенсионеров, получающих пенсию меньше 800 грн., уменьшилась в два раза.
Світлана Леонтьєва:
Але ж інфляція з’їдає цю пенсію.
Микола Азаров:
Разумеется. Теперь проблема инфляции. Мне уже неоднократно приходилось говорить, в том числе и встречаясь с вами, что задача Правительства в условиях рыночной экономики – не допустить снижения реальных доходов населения, то есть не допустить того, что мы имели в 2008-2009 гг., чтобы инфляция была выше, чем рост уровня зарплаты и пенсий. За этим показателем мы наблюдаем, и мы этого не допускаем. Реальные доходы наших людей выросли примерно на 10%. Много это или мало? Я скажу, что с точки зрения простого человека конечно мало, конечно, каждому хотелось бы, чтобы его зарплата увеличилась в 2-3 раза, может быть в 5 раз. Но мы людям говорим правду: мы можем увеличивать зарплату только такими темпами, какими растет наша экономика и ни в коем случае не выше, потому что самое простое дело напечатать, включить печатный станок и, хотя это незаконно, неконституционно, но, тем не менее, включить печатный станок, напечатать деньги, все будут счастливы. Мы это уже проходили, это были 90-ые годы, когда включался печатный станок, мы все стали миллионерами, а богаче от этого не стали.
Світлана Леонтьєва:
Нічого купити не могли на ці гроші.
Микола Азаров:
Абсолютно верно. Поэтому задача Правительства как раз, особенно в условиях сейчас такой неустойчивой финансовой ситуации на мировых рынках, неустойчивого поведения мировой экономики – очень внимательно отслеживать те сигналы, которые дает рынок, и принимать адекватные и правильные решения.
Я хотел бы сравнить нашу ситуацию и привести простой пример, чтобы люди более реально поняли, в какой ситуации мы находились год назад и с какими проблемами мы сейчас сталкиваемся. Представим себе, что две семьи примерно в одинаковых домах живут в таком районе или в таком месте, которое может подвергнуться ураганам, бурям и т.д. Одна семья, в которой хороший хозяин, готовясь к возможному урагану, запасает деньги, откладывает на черный день, запасает строительные материалы (вдруг крышу снесет, черепица слетит) и складирует у себя на случай такой ситуации. А другая семья – наоборот, ведет себя как транжир, ничего не делает. И когда, наконец, начинают поступать сигналы о надвигающемся урагане, один хозяин забивает окна, укрепляет стены, другой ничего не делает. Ураган проходит – в одном доме достаточно вставить одно стекло, а в другом разрушена крыша и стены.
Так вот, возникает вопрос – где, в какой ситуации легче восстановить дом? В одной ситуации, в которой разрушены стены или крыша, или в той, в которой пострадали пара стекол? Ответ очевиден. Так вот, мы столкнулись с той ситуацией, а ведь неслучайно Ваш комментарий говорил о том, что Украина получила наибольший в мире спад, когда и стены, и крыша разрушены, и поэтому восстановление у нас занимает более длительный и тяжелый для людей время, процесс и испытания.
Поэтому думать о том, что вот, пришли кудесники, которые могут за один только год восстановить и решить все проблемы, которые накапливались десятилетиями в нашей экономике, – это настраивать себя на абсолютно нереальные результаты. Напротив, мы людям говорим, что мы знаем, как делать, мы это делаем. Объективные показатели в экономике улучшаются, оптимизм у нас есть, но нам предстоит пройти очень трудный и длительный путь развития, чтобы выйти на параметры, достойные жизни наших людей.
Геннадій Вівденко:
Николай Янович, Вам в наследство остались еще и проблемные банки, такие как, «Родовидбанк», банк «Надра», «Укргазбанк», «Киев». Это очень болезненный вопрос для граждан. Как-то целый год было непонятно, что же с ними все-таки делать. Теперь, на сколько известно из меморандума МВФ, с ними все-таки решение какое-то нашли. Пожалуйста, озвучьте, что с ними будут делать и когда.
Микола Азаров:
Вот вы назвали одну из большого количества из множества проблем, с которыми столкнулось наше Правительство. Можно решать все проблемы одновременно? Совершенно очевидно, нет. Проблемы надо решать по мере того, надо выбрать, какие актуальные, какие важные, какие самые главные. Главное я назвал, в своем вступительном слове, я сказал, что главная проблема для нас была стабилизация финансовой системы. И как вы видите, депозиты населения, например, очень емкий и очень интегральный показатель доверия населения к банковской системе, выросло на 63 млрд. грн. за год, за 2010 год депозиты населения увеличились на колоссально гигантскую сумму – 63 млрд., а за 2009 год они уменьшились тоже на миллиарды. То есть, вот это проблема финансовой стабильности решена.
Вторая проблема – как сделать так, что все те рисковые, бросовые активы, под которые выдавались кредиты, и которые привели к такой ситуации, что банки стали неликвидны по сути, как сделать так, чтобы банки выровнялись и активы их восстановились по своей рыночной стоимости без значительных объемов затрат со стороны государства. Если вы помните, то объемы рефинансирования банковской системы в 2009 и 2008 годах составили 170 млрд. грн. Возникает вопрос: решили какую-то хоть одну проблему финансовой стабилизации такие колоссальные ресурсы? Не решили, более того, мы оказались в долгах, как в шелках, а проблему не решили.
Поэтому, Правительство, приняв эту проблему, и не имея достаточных ресурсов, не пошло по пути найти какие-то деньги, занять и отдать в эти проблемные банки. Напротив, мы усилили руководство банков и повели линию на то, чтобы эти три проблемных банка проводили активную политику восстановления своей ликвидности. И в принципе по «Укргазбанку» такая политика оправдалась, по «Киеву» оправдалась, есть определенные проблемы в банке «Родовид», но и они будут решены. Если потребуется вмешательство государства, а мы уже готовы вмешаться, путем рекапитализации пойти, то это уже не будут такие гигантские суммы, какие, например, надо было потратить Правительству еще год назад. Поэтому я здесь проблем никаких не вижу, проблема будет решена.
Олександр Мартиненко:
Заговорили о банках, ведь на самом деле состояние банковской системы действительно сейчас очень хорошее: банки набиты деньгами, как мне многие банкиры говорят, с деньгами у них проблемы нет, депозиты несут настолько, что депозиты этим банкам не особо и нужны.
Микола Азаров:
Под процент очень высокий, под который они принимают депозиты, проценты очень высокие. А проценты высокие, под которым от населения привлекаются депозиты, сразу же влияют на те проценты, по которым выдаются кредиты.
Олександр Мартиненко:
Я хотел о следующем, собственно сказать, о кредитах и поговорить, потому что строительство и все остальное, Вы прекрасно понимаете, невозможно его расширение без ипотеки, без населения, без ипотеки, пусть не восстановление до тех объемов, которые были, но хотя бы оживление ее, это соответственно снижение ставок. По тем ставкам, по которым сейчас банки предлагают деньги, конечно, люди, скажем так, много не берут, во-первых. Во-вторых, пребывание к залогам совершенно правильно, я считаю, усилилось, чтобы не выдавали деньги неизвестно кому и неизвестно под что.
В результате все-таки такого роста строительства, финансируемое с коммерческих банков, на самом деле сейчас рост есть, но он не очень большой. Что Правительство, что Вы будете делать в этом году, в текущем, в будущем для того, чтобы стимулировать снижение ставок, во-первых, ну и, соответственно, что за собой потянет и все остальное: строительство, рост производства и т.д.?
Микола Азаров:
Мы опять возвращаемся к теме инфляции. Нельзя Нацбанк заставлять продавать деньги, его основная функция – продавать деньги коммерческим банкам, продавать деньги дешевле, чем, скажем, годовой рост инфляции. Хотя опыт, например, такой страны как США, где федеральная резервная система продает деньги под 0,25% годовых и уже 3 года этим занимается, а инфляция у них значительно выше, говорит о том, что так можно делать. Но так могут поступать и позволить себе только отдельные страны.
Олександр Мартиненко:
Одна.
Микола Азаров:
Одна страна, Европейский Союз тоже, последний год продает деньги по ставкам ниже, чем инфляция, но Евросоюз сам их печатает, и там достаточно высокий запас финансовой прочности.
Поэтому задача Правительства – создать такие условия, при которых все-таки инфляция должна уменьшаться. Мы идем по такому пути, нас очень много критикуют, говорят, что вы показываете, что у вас инфляция 9%, а посмотрите цена, предположим, на гречку выросла в 3 раза, или еще берут какие-то позиции. Абсолютно верно. К сожалению, я могу об этом несколько слов сказать, на отдельные виды продуктов питания, прежде всего, товаров рост цен значительно опережает рассчитанный Госкомстатом индекс инфляции.
Но ведь вся экономика и вся жизнь связаны не только с гречкой, не только с каким-то определенным товаром. Мы с вами потребляем громадное количество различных товаров, в том числе и длительного пользования, и среднесрочного пользования. И на подавляющее большинство товаров цены, в общем-то, не растут, а по некоторым позициям даже снижаются. И это процесс объективный. И в этом плане Правительство добилось того, что оно намечало: за 2010 год инфляция снизилась до 9%. Мы ставим перед собой задачу продолжить этот процесс и в следующем году, в 2011 году – в текущем. 9,2% инфляции уже позволит Нацбанку продавать деньги по цене хотя бы 9%, а это значит, банковские кредиты могут в принципе снизиться до 10-12%. Уже вполне разумный процент.
Если такая политика будет выдержана, то мы так и будем действовать. Возникает вопрос – почему все-таки у нас такая базовая инфляция, она низкая для нас, за последние 10 лет самая низкая. Но вместе с тем она значительно выше, чем в Европе. И Китай озабочен также инфляцией, он имеет базовую инфляцию 5% сейчас. Но 5% - это не 9%, это почти в два раза ниже.
Но я хочу сказать, что, во-первых, когда мы с вами говорили о том, что мы значительными темпами повышаем зарплату, доходы населения, то давайте себя спросим – если мы, предположим, на 20% увеличили доходы населения, а в Европе увеличиваются доходы населения в ежегодном начислении на 20%? Конечно, нет. В Европе рост доходов населения измеряется цифрой 1,5%. Что это означает? Это означает, что покупательная способность людей, т.е. инфляционное давление на товар, способность гражданина заплатить определенную цену растет примерно 1,5 – 2% в год. Отсюда ценовая стабильность.
Конечно, в вопросы инфляции вмешиваются внешние факторы – такие, как ситуация, связанная с тем, что в Ливии прекратила работу нефтедобывающая промышленность. Нефть увеличилась с 70 долларов за барель сейчас уже почти до 120-ти, т.е. почти в два раза увеличилась. Конечно, этот фактор привносит свое значение в ценовую ситуацию, неслучайно, скажем, США приняли историческое решение за последние послевоенные годы впервые они раскрыли, приняли решение открыть свои стратегические запасы бензина. Один этот факт должен был показать, насколько тревожная и непростая ситуация на рынке нефтепродуктов.
Безусловно, вернусь к той задаче, с которой и начал: что главное, чего удалось достичь Правительству. Главное – удалось сделать казну государства полной. Это позволяет нам с уверенностью смотреть на все ситуации.
Вторая задача – раз деньги есть, надо создавать запасы. Мы за прошлый год решили только одну проблему пока по большому масштабу – мы создали запасы пшеницы, зерна, продовольственной пшеницы. Мы закупили в Аграрный фонд 1 млн. 300 тонн и в государственный резерв более 260 тыс. тонн, то есть мы создали 1,5 млн. тонн продовольственной пшеницы запас, который позволил бы нам, скажем, больше квартала существовать, полностью обеспечивать население за счет имеющихся запасов. Конечно, по уму, если бы у нас были средства, нам необходимо было бы также создать необходимые запасы и бензина и дизтоплива, но, к сожалению, у нас деньги были ограничены в 2010 г., не все сразу. А начиная уже с 2010 г. мы будем обязательно создавать то, что делает весь мир, в том числе и США, создавать стратегические запасы тех товарных позиций, по которым могут возникать ажиотажные спросы, всплески.
Світлана Леонтьєва:
Про це ми зараз поговоримо. Все ж таки, Ви так гарно про це розповідаєте, Миколо Яновичу. Цей рік запам’ятається більшості українцям ростом цін на продукти, комунальні платежі, пригодами гречки, про яку ми вже згадували, і протестами проти Податкового кодексу. На цьому тлі практично дійсно непомітними залишилися стабільність національної валюти і поступовий, повільний, але поступовий ріст національної економіки. Про найбільш значущі події у роботі Уряду протягом цього періоду матеріал наших кореспондентів.
Світлана Леонтьєва:
Власне, про виклики. Ви самі казали, що ціни на харчі в Україні зрівнялися зі світовими, тоді як доходи населення абсолютно не такі, набагато нижчі. Чи не відчуваєте Ви провину свого Уряду за таку ситуацію? І чому за цей рік час від часу виникають ці продуктові паніки?
Микола Азаров:
Вы знаете, если кому-то будет от этого легче, я могу сказать, что мы можем взять на себя абсолютно всю вину за все неудобства, которые переживают наш народ, наши люди. Но дело не в том, виноваты мы или нет. Могли ли мы объективно решить эти вопросы?
Эксперт совершенно очевидно и правильно говорит, что невозможно за один год решить проблемы, которые накопились, те диспропорции, которые появились, за год и очень непростой год. Я еще раз выделю, если бы свое внимание распылили по многочисленным проблемам, мы не решили ни одну проблему. Наоборот – мы сконцентрировали свое внимание и все те небольшие копеечные ресурсы, прежде всего, на глобальных фундаментальных задачах: восстановление экономического роста, финансовой стабильности, и это позволило нам сейчас ставить уже более масштабные задачи. Этот эксперт с Вашего экрана говорит, мы могли бы эти крохи, которые у нас были, раздать, не заниматься стабилизацией ситуации в экономике. К чему бы это привело? К еще большему росту цен.
Теперь возникает вопрос – за один год исправишь диспропорцию в продовольственном рынке, если в течение целого ряда лет вытеснялось производство наших собственных продуктов питания и мы переходили на импорт, я имею в виду картофель, многие овощи, фрукты, мы перестали выращивать свои яблоки, например, мы стали пользоваться завозными фруктами. Это нормальная ситуация? Абсолютно ненормальная. А можно ее за 1 год исправить? Давайте трезво скажем, заложить фруктовый сад, яблочный сад сколько надо времени? Минимум 4-5…
Світлана Леонтьєва:
Гречку посіяти можна цього року, де рапс раніше сіяли.
Микола Азаров:
Да, гречки мы посеем в два раза больше, чем посеяли в прошлом году, а спроса 100% не будет. В чем проблема нашего неотрегулированного рынка, на котором, в добавок, господствует несколько групп монополистов? В том, что они руководствуются исключительно своими собственными интересами заработка, получить прибыль. Что происходило с гречкой последние годы? Цена была низкой, производительность труда невысокая, урожайность невысокая – ее стало просто невыгодно выращивать, а рапс или подсолнечник чрезвычайно выгодно. И вот в результате посевные площади стали падать.
Могло ли наше Правительство повлиять на то, что в 2010 г. весной, например, была засеяна рекордно низкая площадь под гречку? Всего 198 тыс., 200 тыс. грубо говоря. Могли мы повлиять? Мы пришли в средине марта, в апреле идет посевная кампания. Для того, чтобы повлиять, мы должны, по крайней мере, обладать ресурсами. А мы пришли с пустой казной. Поэтому мы не могли повлиять. Но расчеты сразу были сделаны, исходили они из того, что 200 тыс. га средняя урожайность зерновых 15 центнеров с 1 га по гречке, это 300 тыс. тонн мы бы этой гречки имели на год. А наши люди тоже среднегодовое потребление этой крупы примерно 2 кг на душу населения. То есть нам достаточно было 100 тыс. тонн, чтобы в 3 раза перекрыть потребности наших людей в этой гречке.
Володимир Гарковенко:
Кажуть, що 50 тис. тонн було експортовано гречки.
Микола Азаров:
Это неправда. Наше Правительство сразу закрыло границу по гречке и официально через границу не вывезено ни 1 тыс. тонн. Потери максимум оцениваются примерно 5 тыс. тонн за весь период, это, скорее всего, вывоз гречки, которая в России в 3 раза дороже, чем у нас, в Беларуси – в 2 раза дороже, чем у нас. Вывоз, может быть, кто-то 10 кг вывозил, кто-то 20, т.е. такими партиями, которые не могли пройти контроль таможни. Мы сразу же запретили экспорт гречки.
Володимир Гарковенко:
Можна уточнити? Ви говорите про гречку, зараз ситуація...
Микола Азаров:
Давайте мы расчет закончим, чтобы людям было понятно.
Так вот, с одной стороны, вы знаете, что была небывалая засуха, за много лет такой засухи многие не помнят, в результате урожайность гречки была не 15 центнеров в среднем, а 10, и мы собрали не 300 тыс. тонн ожидаемого, а 200 тыс. Но даже и 200 тыс. нам должно было бы дважды хватить, опять же, если бы не ажиотажный спрос. Если бы семья брала своих 2 килограмма, всем бы ее хватило, но пошли запасаться.
Мы, кстати сказать, последнее, все-таки, тем не менее, гречки в нашей стране достаточно для того, что каждый, кто хочет купить в Киеве гречку, может пойти в субботу на ярмарку, там регулярно завозится примерно 150-200 тонн гречки. В перечете на килограммы это 200 тыс. килограмм каждую неделю завозится. Жителей в Киеве, как вы знаете, легко подсчитать, если кто-то хочет, то можно по доступной цене купить гречку. Вдобавок мы ожидаем большую партию гречки с Китая, поэтому эта не та проблема, над которой надо сейчас ломать голову особенно.
Уже в следующем году я дал поручение, мы заложим в Госрезерв примерно 50 тыс. тонн этой гречки, это большие деньги, но она у нас относится к той категории круп, которая может храниться достаточно долго, но мы уже никогда, Украина через это не пройдет, как не пройдет сейчас через муку, потому что у нас муки более, чем достаточно, пусть покупают на здоровье хоть мешками, я это приветствую. Потому что это обновление нашего ресурса, в Аграрном фонде лежит 1,3, 260 – это 1,5 млн. тонн, его все равно надо обновлять, а уже скоро будет новый урожай пшеницы. То есть если кто-то хочет мешками ее закупать, пусть закупает на здоровье, муки у нас больше, чем достаточно. Такая же точно ситуация будет по всем позициям.
Володимир Гарковенко:
Чим пояснити, що кажуть, що по деяких регіонах хліб почав дорощати. Ви кажете, що є достатньо борошна і зерна, мається на увазі пшениці.
Микола Азаров:
Еще раз подчеркиваю, мы живем в рынке, и задача Правительства в данной ситуации, когда мировые цены на продовольственную пшеницу выросли более, чем в 2 раза, – обеспечить стабильность цен на социальные сорта хлеба. Для этого отпускается мука по цене, которая обеспечит стабильность цен на социальные сорта хлеба. Везде она обеспечивается.
Скажем ситуация, которая возникла в течение одного дня в Свердловске, в Антраците в Луганской области, абсолютно никакого отношения не имеет ни к дефициту муки, ни к каким-то другим проблемам. Она имеет искусственный характер, абсолютно искусственный характер. Кто-то захотел поиграть на нервах у власти. Да?
Эти игры заканчиваются, прежде всего, плохо для того, кто захотел в такие игры поиграть.
Занимаются єтим вполне компетентные органы, муки там более, чем достаточно, хлеб выпекается. А мы перед руководством ставим простую проблему. Собственник остановил хлебозавод. А если бы этот хлебозавод остановился не по причине того, что собственник его остановил, а по причине какой-то аварии. Такая ситуация может быть? Может быть.
Світлана Леонтьєва:
Повинні швидко реагувати...
Микола Азаров:
Вы же обязаны тут же немедленно переориентировать другой хлебозавод на поставки продукции, увеличить выпечку хлеба. То, что раньше всегда делалось, и должно было делаться немедленно. В этой ситуации был допущен такой небольшой сбой.
Меня интересует другое. Обычная рядовая ситуация, ну есть сбой где-то. Но наши оппоненты с таким злорадством об этом сбое писали и говорили, что в очередной раз я убедился в качестве нашей оппозиции.
Світлана Леонтьєва:
Миколо Яновичу, давайте поговоримо про найболючіше питання – про реформи. Уряд цього року розпочав їх просто по всіх напрямках. І процес йде дуже нелегко, але влада каже, що знає, що робить і обіцяє, що всі ми їх незабаром відчуємо. Що це за реформи? Давайте нагадаємо.
Світлана Леонтьєва:
«Так жити не можна» – цю фразу кожен українець повторює кілька разів на день. Я вже думаю, що українці вже зрозуміли, що потрібні зміни, але всі хочуть знати, коли побачать реальні результати. Приміром, реальні результати податкова реформа які на сьогодні вже дала, на Ваш погляд?
Микола Азаров:
Два месяца всего прошло, поэтому говорить о каких-то существенных результатах реформы, рассчитанной на десятилетия, подчеркиваю, оценивать эту реформу за два истекших месяца, на мой взгляд, абсолютно неправильно и бессмысленно. Многие нормы еще не заработали. Например, налог на прибыль уплачивается один раз в квартал, еще квартал даже не закончился. Но когда закончится первый квартал и когда предприятия получат возможность направить средства на модернизацию, на повышение зарплаты, а не на уплаты в налоги, например, тогда они реально почувствуют, что дал этот Налоговый кодекс конкретно каждому предприятию.
Совершенно правильно говорит эксперт, что, прежде всего, первое, кто здесь рискует, – это рискует Правительство, потому что оно уменьшило налоги: уменьшило налог на прибыль на 2%, а это очень большие деньги, сократило в несколько раз, например, количество местных налогов было 14, а стало 4. Значит, естественно, в какой-то степени потеряет городская казна, областная, районная казна, а все это ложится нагрузкой на государственный бюджет, т.е. Правительство, чтобы не допустить уменьшения расходов местных бюджетов, а именно из местных бюджетов выплачивается зарплата, содержатся больницы и т.д., вынуждено перераспределять и увеличивать финансирование местных бюджетов. На самом деле субвенции увеличились более, чем в 1,5 раза.
Вообще, многие цифры, которые используются для сравнения, что было в 2010 году и в 2011 году или что было в 2010 году и в 2009 году, у нас нет 1,5%, 2-3%. У нас есть в 1,5 раза, в 2-2,5 раза. А что это? Почему позволило оперировать именно такими гигантскими суммами увеличения? Прежде всего, та самая стабилизация финансовой системы, над которой работало Правительство упорно весь прошлый год.
Поэтому мы накопили достаточный запас прочности. Мы ни один кредит, который взяли, не использовали на проедание, мы все кредиты использовали для накопления, для возможности проведения реформ. В данном случае налоговая реформа была подготовлена накоплением соответствующего ресурса. Да, мы рискуем, но риск полностью подкрепляется существующими ресурсами.
Если оценивать все то, что мы делаем сейчас, безусловно, результаты скажутся не в ближайшие полгода, хотя определенные результаты будут видны сразу. Но по большинству позиций результаты скажутся через несколько лет. И не следует рассчитывать, что от проведения реформ мы вдруг завтра заживем в совершенно другой стране. Чтобы вырастить корову, нужно сколько лет? Много. А если мы сейчас уменьшили поголовье крупного рогатого скота до абсолютного минимума, ниже уже уменьшать нельзя, это где-то меньше 5 млн. голов, а имели когда-то 25 млн. голов. И если Правительство ставит простую задачу: хотя бы на 200 тыс. увеличить в этом году поголовье крупного рогатого скота. Когда дадут плоды и когда дадут результат такая политика? Завтра.
Світлана Леонтьєва:
Як мінімум, через кілька років.
Микола Азаров:
Да, поэтому нам надо настроиться примерно на 3-5 дет для того, чтобы оценить определенные позитивные те результаты, которые люди почувствуют на себе. Определенный результат – уверенность в завтрашнем дне, уже сейчас есть. Уже сейчас есть дефицит рабочей силы. Сейчас наши стройки имеют очень серьезный дефицит, например, рабочей силы, это для нас проблема.
Многие ведущие отрасли сейчас испытывают дефицит рабочей силы, специалисты в области IT-технологий, например, которые уехали за рубеж.
Значит, нам надо сейчас решать другую проблему, ту, которая перед нами не стояла еще год назад, предположим, безработица. Не стоит сейчас на Украине такая проблема. Каждый, кто хочет найти работу – может ее найти.
Олександр Мартиненко:
Не во всех городах, потому что в маленьких городах трудно, просто у нас народ не привык переезжать, нет мобильности рабочей силы. И переезжать в другой город в поиске работы традиций таких нет. Поэтому в маленьких городах, наверное, такая проблема все-таки есть – безработица.
Я хотел спросить о другом. На самом деле все реформы – это приведение затрат к доходам, то есть, должно быть соответствие доходов и расходов, то есть, проедать, условно говоря, столько, сколько зарабатывать. В этой связи понятно, что уменьшение определенное ужесточение и потребление, наверное, тоже будет, я имею в виду данном случае переговоры с МВФ и вопрос, который часто задают, по коммунальным тарифам и по пенсионной реформе. Как известно, это в процессе переговоров с МВФ сейчас такие жесткие достаточно темы. Какие у вас виды на ближайшие перспективы? Что будет с этим?
Микола Азаров:
Я думаю, что те условия, на которых согласился МВФ кредитовать нас, подвели черту под процессом, скажем, формирования политики в тарифной сфере. Мы к этому вопросу уже возвращаться больше не будем. То, о чем мы договорились на последнем раунде переговоров, мы зафиксировали и больше мы возвращаться к этом теме не будем. Я абсолютно не согласен с той точкой зрения, что якобы МВФ что-то вынуждает, или действует политикой ультиматумов. Он кредитор. И он заинтересован прежде всего в том, чтобы страна имела возможность возвратить не только кредиты МВФ, но и кредиты другим международным финансовым организациям ЕБРР, Мировому банку возвратить и корпоративные обязательства, которые у нас достигли уже очень значительной суммы. Поэтому как кредитор он говорит: «Я вам дам деньги на поддержание, – уже не дефицита бюджета, мы уже в этом не нуждаемся, – на поддержание вашего платежного баланса, вашей стабильности платежной».
Трудно сейчас представить, что может быть дальше в мире, какая дальше будет ценовая ситуация на рынке, например, импортонеобходимых для нас товаров. Мы не можем жить без нефти, мы ее завозим, мы не можем жить без газа, мы завозим. Какая цена будет на газ, на нефть? Сможем ли мы оплачивать свои расходы? Мы не можем жить без определенного количества импортных лекарств, мы не можем жить без определенных позиций по продуктам питания. Значит, у государства должен быть определенный запас валюты для того, чтобы проплачивать свои платежи. Поэтому кредитор МВФ говорит: «Я готов дать деньги на поддержание вашей платежной стабильности, но докажите мне, что вы живете по средствам, что вы живете не в долг, что вы не берете мои деньги и не проедаете их». Вот самая главная трудность.
Поэтому те переговоры, которые проводятся, с нашей стороны они исходят из наших возможностей. Например, мы говорим МВФ: «Мы не можем уменьшать покупательскую способность наших людей, потому что это ограничит внутреннее потребление и ограничит наш внутренний рынок, а он для нас очень существенный для экономического развития». Тот компромисс, которого нам удалось достигнуть, он тяжелый для нас, но это компромисс, это совсем не те позиции, с которых мы начинали эти переговоры.
Болезненная, конечно, пенсионная реформа, мы берем на себя очень большую ответственность и принимаем, скажем, определенный удар, но пройдет лет 10, люди забудут о тех проблемах, которые были у нас сейчас, а скажут: «А сейчас мы наконец живем в европейской системе пенсионного обеспечения, а сейчас наконец моя пенсия достаточна, чтобы я не копил копейки, не отказывал себе во всем необходимом, а жил нормально, так, как живет европейский пенсионер». Этого не будет через год, но через 10 лет, когда в полном объеме заработает пенсионная реформа это будет. Поэтому действительно в вашем сюжете звучало: «Не много ли взяло на себя Правительство, начав проведение реформы по всем направлениям?»
Это действительно очень сложная и тяжелая задача, которая прежде всего требует, безусловно, везде финансовых ресурсов, везде внимания, везде очень серьезной степени ответственности. Но тем не менее я считаю, что другого момента и другой возможности у нашей страны не будет, затяжка приведет к потерям, затяжка приведет к тому, что мы будем эти проблемы решать, но на гораздо более тяжелом уровне, с гораздо более тяжелыми негативными последствиями.
Володимир Гарковенко:
Можна з приводу затяжки? Чи не вважаєте Ви, що Уряд фактично втратив час для проведення реформ? У Вас є більшість і була більшість, яка мала проходити будь-яке рішення. Фактично сьогодні, Ви казали про бика, тільки одного бика – податкового і то частково, пенсійна реформа, нібито сідлали, але Ви на землі знову, житлово-комунальна реформа так само нібито.
Чи не вважаєте, що той час, коли можна було б прийняти рішення і вони почали б вже працювати або принаймні втілитись у життя, він втрачений?
Микола Азаров:
Я так не считаю, потому что опыт проведения налоговой реформы, которая, я уверен и глубоко убежден, ее позитивные результаты уже будут работать и скажутся в ближайшем будущем, показал, что нам нельзя не проводить очень серьезную разъяснительную работу среди людей. Потому что любая реформа затрагивает интересы людей и поэтому, например, пенсионная реформа, начиная с ноября, проходят обсуждения в большом количестве коллективов, прежде всего тех, кого она касается, кого непосредственно она затронет.
Законодательство, которое подготовило Правительство в декабре, проходит обкатку. Большой или небольшой срок три месяца? С точки зрения проведения реформ, которые в европейских странах занимают десятки лет, это срок небольшой. С точки зрения масштабов нашей страны, страна очень большая, затрагивает интересы не сотен тысяч людей, а миллионов людей – это срок небольшой.
Поэтому никакой на самом деле затяжки нет, идет нормальный процесс обсуждения, выясняется позиция. Уже сейчас, например, я совершенно спокойно чувствую, что люди начали понимать, для чего это. Если в декабре отрицание самой необходимости проведения пенсионной реформы было подавляюще, то сейчас уже люди понимают, что на это надо идти. Другое дело, что, конечно, предположим, не хочется принимать какие-то болезненные решения, никому не хочется, но понимают, что это неизбежно, что это необходимо.
Олександр Мартиненко:
Николай Янович, речь о том, что
