Это повторяется бесконечно. Со времен Ханаана и Древней Греции до наших очень технологичных дней третьего тысячелетия. Все было. Были и мажоры — плохо воспитанные, развращенные вседозволенностью дети правителей, жившие в роскоши и неге с единственным желанием: хочу и буду! Разница между теми, античными и библейскими молодыми негодяями и нашими украинскими только в том, что в те достославные времена никто не говорил о всеобщих правах человека, важности соблюдения принципа неотвратимости наказания и прочих сугубых декларациях.
Ну, сбил молодой негодяй парочку избирателей на пешеходной зебре. А другой, искренне поверивший в свою исключительность, врезал пару раз по физиономии женщине. Обыкновенное поведение украинских парней, привычных издеваться над прислугой в доме, официантами в ресторане, милиционерами группы задержания. Папа прикроет — это главное знание. Папка любит и все простит — главная уверенность, преобладающая над остальными. Со всем этим ясность полная, парадокс в другом. Именно эти раздавленные на пешеходной дорожке граждане, как и пострадавшая в ресторанной драке женщина, как и все мы, потенциальные жертвы ненаказуемых мажоров, дали всем этим отцам депутатскую неприкосновенность, абсолютную власть и несоразмерное уму богатство. Мы, украинские избиратели собственными руками ввели на наших улицах закон войны, закон неотвратимой виновности слабого, жертвы.
Слышу в транспорте бесконечные разговоры о мажорах. Да, я езжу в общественном транспорте. Разговоры ядовитые, страстные, кровожадные. Немолодые граждане, плохо одетые, всех ненавидящие яростно мечтают о физическом истреблении всех «этих», публичных казнях, пытках. Молодые отмалчиваются, иногда кивают. Только два десятилетия независимости, а уже два поколения, две культуры. Одна культура пассивного неприятия, неучастия, в том числе и неучастия в выборах. Другая — пылкой ненависти к сегодняшнему дню и одновременно неукоснительного участия в выборах с поддержкой бюллетенями всех этих Папашек. Удивительная страна, удивительные люди. «Вот при коммунистах такого не было, не могло быть!» — сказала в троллейбусе пожилая дама, по виду и речи бывшая учительница. Стоящие вокруг пенсионеры, лихорадочно цепляясь за спинки кресел старого троллейбуса, немедленно согласились.
Было. Все это было. И при коммунистах в том числе. Советская номенклатура жила отдельно от собственной страны, отдельно питалась, отдельно женилась, отдельно лечилась. И столь же отдельно шила костюмы и платья. И даже отдельно избавлялась от алкоголизма, охраняя эту чрезвычайную государственную тайну от народа с помощью специального подразделения КГБ. Кое-что становилось известно в тех случаях, где КГБ был бессилен. Были проблемы с номенклатурными детьми, сыном Юрия Андропова, дочечкой Леонида Брежнева. Но в газетах об этом, разумеется, не писали. И по радио не говорили. Народ узнавал из других источников, властью не контролируемых. От соседей, друзей, сослуживцев. Были такие мажоры и в Киеве. Самый известный из них, чаще других обсуждаемый — сын Щербицкого. Часто оказываясь в милиции, драчун и пьяница, он не имел ни одной судимости. Дежурные милиционеры отпускали его немедленно. Какое уж там правосудие...
Так что все было. И при коммунистах. Как и при феодальных князьях и князьках. А бороться с феноменом мажоров можно лишь одним способом — не голосовать на выборах за всех этих неприкосновенных Папашек.
