Российский правозащитник – о майдане, дефиците сбалансированной информации из Киева и том, почему стал названым гостем
Российского правозащитника, члена президентского Совета по правам человека Андрея Юрова выдворили с территории Украины. В аэропорту ему объявили, что по решению «уполномоченного государственного органа» он объявлен нежелательной персоной. В беседе с «Известями в Украине» Юров рассказал, с чем он связывает жесткие санкции украинских властей, и поделился своими соображениями о причинах нынешнего общественно-политического кризиса.
Как думаете, почему вам запретили въезд в Украину?
Я не могу это связывать ни с чем кроме своей профессиональной правозащитной деятельности, которая является абсолютно легальной. Такая деятельность не только разрешена, но и формально должна поощряться всеми государствами, являющимися членами ОБСЕ и Совета Европы. Если Украина считает эту деятельность неприемлемой, то она выходит из международного правового поля.
Я никогда не занимался политической деятельностью, не встречался с лидерами оппозиции, не участвовал ни в каких процессах, которые можно было бы связать с экономическими интересами страны. С моей точки зрения, я не мог нарушить ничего, что вредило бы суверенитету и национальным интересам Украины.
Какие именно действия с вашей стороны стали причиной запрета?
Версий много. Меня очень хорошо знают как нейтрального человека, который никогда не будет оправдывать насилие ни одной из сторон. Если посмотреть на мою работу последних двадцати лет, то четко можно проследить, что я всегда применял сугубо правозащитный подход. Это означает, что на все происходящее в разных странах я смотрел исключительно с точки зрения прав человека и международного норм. И такой сбалансированный взгляд, по всей видимости, является теперь опасным. Если бы я как оппозиционный деятель поехал на Майдан и кидал бы там бутылки, то это было бы не опасно.
Несколько экспертов в приватных беседах со мной предположили, что есть два наиболее вероятных повода для запрета, которые могли вывести из себя украинские власти. Во-первых, при моем участии в Москве прошла пресс-конференция «Правда и ложь о Майдане». На нее мы пригласили представителей международных организаций «Human rights watch», «Amnesty International», а также украинских правозащитников. Видимо это мероприятие было для них особенно болезненным.
К тому же я предлагаю нашим странам не списками «невъездных» обмениваться, а вводить более жесткие санкции – распространять универсальную юрисдикцию и судить нарушителей по международным стандартам.
Вы приезжали в Украину раньше?
Много раз. Последний раз - две недели назад.
А чем именно вы занимались?
Я встречался с Красным крестом, омбудсменом, представителями международных организаций, а также просто наблюдал за событиями. То есть я занимался тем, чем в любой стране –текущей правозащитной деятельностью. В Киеве я делал все публично, донося свое мнение до украинских властей через аппарат омбудсмена.
Я являюсь председателем Постоянной комиссии по правам человека за рубежом при Президенте РФ. Это вынуждало меня при пересечении границе каждый раз звонить в офис омбудсмена Украины и предупреждать, где я нахожусь и с какими целями. Поскольку я понимаю, что, если со мной что-то случится, возникнет дипломатический скандал. Я всегда держал в курсе о своей деятельности официальные украинские власти.
Какую роль могут сыграть российские правозащитники в событиях, которые сейчас разворачиваются в Киеве?
Если сравнивать правозащитников из России с коллегами из других стран, то следует отметить, что они могут сыграть особую роль по нескольким причинам. Первая – это понимание. Специалист без знания украинского и русского языка менее полезен. Каким бы великолепным экспертом он не был, он хуже понимает ситуацию и не может работать автономно. Во-вторых, у моих российских коллег есть огромный опыт еще более тяжелых ситуаций: в Чечне, на Южном Кавказе, в Центральной Азии. А это означает, что у них есть набор очень важных навыков, включая независимые расследования, мониторинг судов и правоохранительных органов.
Кроме того, с моей точки зрения, России очень не хватает спокойной, сбалансированной информации из Киева. И любые российские правозащитники, если они известны в стране, могут быть очень важны как люди, которые способны рассказать о результатах своих независимых наблюдений.
Может ли случай с вами стать прецедентом, и такая же участь постигнет других ваших коллег?
Конечно же, может. Мы сейчас ведем переговоры с ОБСЕ и Советом Европы, требуя, чтобы инцидент был исчерпан. Совершенно недопустимо, чтобы журналистов или правозащитников не пускали в страны СЕ. Я не думаю, что международные организации с этим смирятся.
То есть вы сохраняете надежду, что в ближайшее время вас пустят в Украину?
Надежду я сохраняю. Существует соответствующая норма международного права в рамках ОБСЕ. Она гласит, что люди, которые наблюдают за выполнением всего спектра международных соглашений, должны беспрепятственно перемещаться по всей зоне ОБСЕ.
Какие именно методы вы собираетесь использовать для того, чтобы попробовать добиться права на въезд в Украину?
У меня есть три механизма. Первое – это работа с аппаратом Уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека. На данный момент постоянно поддерживаю связь с помощником Лутковской, мы регулярно созваниваемся.
Во-вторых, мы проводим активную работу с Министерством иностранных дел России. Председатель Совета по правам человека при Президенте РФ Федотов направил министру Лаврову письмо, содержащее просьбу немедленно отреагировать на сложившуюся ситуацию. Сейчас ожидаем от МИДа ответных действий. Будет ли это заявление или переговоры по тайным дипломатическим каналам, я не знаю. Как себя поведет МИД, я никак не могу спрогнозировать.
В-третьих, я собираюсь использовать все правовые механизмы. Что это будут за действия, станет понятно, когда в Украине мне будет назначен адвокат. Самостоятельно отсюда я не могу ни обращаться в суд, ни вести официальную переписку. Как только у меня появится адвокат, он сам наметит правовую стратегию и сможет ее прокомментировать.
На ваш взгляд, какие нарушения прав человека, произошедшие за время событий на Майдане, требуют незамедлительного вмешательства?
Необходимо тщательно изучить ситуацию с исчезновением людей. Нужно разобраться, какие силы к этому причастны. Власть должна расследовать эти случаи, чтобы жители страны должны чувствовать себя в безопасности.
Существующий кризис и противостояние – это вопрос цивилизационного выбора. Радикализм в действиях протестующих возник потому, что люди разуверились в правовых механизмах и решили, что все проблемы можно решить только силой.
