На прошлой неделе Верховная Рада голосами большинства поддержала в первом чтении внесенный Виктором Януковичем проект закона «Об основах предотвращения и противодействия коррупции в Украине». Накануне «антикоррупционный пакет», состоящий из трех законов, принятых Верховной Радой еще при президенте Викторе Ющенко в 2009 году, был отменен. Вступление в силу «антикоррупционного пакета» от Ющенко трижды переносилось, и согласно последнему решению парламента он должен был вступить в силу 1 января 2011 года.
Закон, инициированный Януковичем, во многом следует логике отмененного пакета законов. Но в нем есть хотя немногочисленные, но крайне существенные изменения. В частности, в законопроекте Януковича более четко определяется ряд терминов и понятий, таких как, например, «конфликт интересов на публичной службе», понятие «подарок», вводится новое понятие «административное коррупционное правонарушение», то есть нарушение требований относительно использования служебных полномочий. Вносятся также изменения в список субъектов, которые могут быть привлечены к ответственности за коррупционные правонарушения (в него внесены, в частности, члены Центризбиркома и Высшего совета юстиции, а исключены предприниматели, что, без сомнения, разумно!). Вводится антикоррупционная экспертиза проектов нормативно-правовых актов — она осуществляется Министерством юстиции, но предусматривается и возможность проведения такой экспертизы общественными организациями. Все эти изменения, безусловно, улучшают законопроект. Однако есть и такие нюансы, которые его не просто ухудшают, а ставят под сомнение его эффективность в сфере противодействия коррупции.
В частности, в новом законопроекте исключена норма, присутствующая в старом пакете, в соответствии с которой проверка информации о доходах, их источниках и обязательствах финансового характера проводится не только в отношении претендентов на государственные должности, но и «близких им лиц». В своем комментарии министр юстиции и по совместительству исполнительный секретарь Национального антикоррупционного комитета Александр Лавринович подчеркнул: «Если мы ставим себе целью тотальный контроль и недопущение коррупционных действий лицом, которое находится на государственной службе, и у него есть семья — дети, родители, дедушки, бабушки, другие родственники, — и все они должны будут декларировать свои расходы и доходы, я думаю, что для людей нормальных понятно, что это ограничение их прав». В ответ на замечания журналиста, что такие ограничения существуют, к примеру, в Польше, министр юстиции ответил, что ему, то бишь журналисту, никто не запрещает принять польское гражданство.
Рецепт, конечно, интересный, но, если все граждане нашей страны, реально озабоченные засильем коррупции, ему последуют, то, боюсь, министр юстиции, как и прочие руководители и борцы с коррупцией, останутся без работы в виду отсутствия управляемых... Вообще-то, если честно, тема борьбы с коррупцией совсем не настраивает на иронический лад. Тут, пожалуй, не до «приколов».
В предновогоднем интервью, отвечая на вопросы ведущих трех общественно-политических ток-шоу, Виктор Янукович много говорил о модернизации и борьбе с коррупцией, видимо понимая, что никакая из давно назревших социально-экономических реформ не будет успешной, если не удастся решительно ограничить в стране коррупцию. Ведь провести болезненные реформы может лишь власть, пользующаяся доверием граждан, а провал антикоррупционной кампании грозит полной утратой доверия и поддержки со стороны избирателей. Кому, как ни Януковичу, взявшему лично на себя всю ответственность и за проведение реформ, и за борьбу с коррупцией, важно добиться реального успеха — не на словах, а на деле.
Хорошо известно, что бюрократия имеет колоссальный опыт приспосабливания законодательства под свои корпоративные интересы. Из-за упомянутой выше «прорехи» в законе бюрократии нет необходимости ничего приспосабливать. Уже все готово. Представьте, что чиновник, отвечающий за организацию приватизационных конкурсов или многомиллионных госзакупок или, Бог знает, еще чего, прикупил яхту за $15 млн на имя жены для путешествий по Средиземному морю с периодическими заездами на виллу на Сардинии, купленную прошлым летом на имя сына-лоботряса, который уже седьмой год учится в лондонской business school. Этот чиновник ни одного дня в жизни не работал в легальном бизнесе и прилежно оформил свою декларацию о доходах-расходах. Какие к нему претензии? А откуда деньги у жены и сына — задавать этот вопрос, по мнению чиновника, означает нарушение прав этих граждан, они ведь не работают чиновниками (а зачем это им?). Я, кстати, тоже считаю, что задавать такие вопросы — вмешиваться в частную жизнь жены и сына чиновника. Может, жене богатый любовник подарил яхту, и она, естественно, не хочет, чтобы об этом узнал муж-чиновник.
Самое интересное в этой законодательной прорехе, как будто специально оставленной в антикоррупционном законе для удобства коррупционеров, в том, что депутаты и президент, внесший законопроект, были вынуждены отказаться от сохранения старой нормы, предполагавшей обязательства «близких лиц» отчитываться за расходы. И все потому, что 6 октября уходящего года, аккурат накануне вступления в силу «антикоррупционного пакета», Конституционный Суд признал не соответствующим Основному закону это положение. Опять же ссылаясь на нарушения прав граждан из круга «близких лиц». Так что у Лавриновича был очень простой ответ на вопрос журналистов — мы выполняем решение Конституционного Суда.
Еще раз — конечно, речь идет об ограничении прав родственников госслужащих некоторых категорий, как это делается во многих цивилизованных странах мира.
Возможно, пример США, страны — законодателя мод в сфере соблюдения прав человека будет для нашего Конституционного Суда и министра юстиции любопытным. 17 октября 1990 года был подписан исполнительный приказ Президента США № 12731. В нем среди прочего предписано всем служащим Белого Дома и других исполнительных ведомств предоставлять руководителям своих ведомств следующую информацию: 1) список наименований всех корпораций, компаний, фирм и других форм организации бизнеса, организаций, не преследующих цели получения прибыли, а также общеобразовательных и других институтов, с которыми служащий непосредственно или через жену, несовершеннолетних детей или других членов его семьи в настоящий момент имеет дело (под «делом» в данном случае понимается «любой сохраняющийся финансовый интерес и любые связи» чиновника с этими организациями независимо от того, в каком качестве он выступает); 2) от чиновника требуется предоставление списка всех его личных кредиторов, кредиторов его жены, малолетних детей и других проживающих вместе с ним членов семьи; 3) информация о наличии у всех вышеуказанных лиц недвижимой собственности; 4) информация о своих «длящихся» коммерческих, финансовых и иных интересах.
Кроме этого, можно напомнить нашим судьям Конституционного Суда Конвенцию ООН о борьбе с коррупцией, которой рекомендовано преследование за «незаконное обогащение». В соответствии с ней, к должностным лицам государственных органов могут применяться различные механизмы ответственности, которые освобождают правоохранительные органы от необходимости доказывать факт получения взятки и другие случаи незаконного обогащения. Достаточно предъявить судебным органам свидетельство об имуществе чиновника, происхождение которого он не может объяснить своими легальными доходами и доходами членов его семьи.
Между тем эта Конвенция ратифицирована Украиной еще с принятием Закона Украины от 18.10.2006 № 251-V «О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции».
Не знаю, как члены Конституционного Суда, но сам Лавринович как опытный юрист не может этого не знать. Без декларирования доходов и расходов членов семей определенных категорий госслужащих принятие антикоррупционного закона на порядок уменьшает его эффективность.
Итак, первым и очевидным следствием законодательной инициативы Януковича является то, что с 1 января так и не вступят в силу законы, принятые в 2009 году, а новый принят лишь в первом чтении. Впрочем, очередной мониторинг борьбы с коррупцией в Украине GRECO (это международная организация, призванная следить за антикорупционной работой правительств) проведет в апреле будущего года, так что есть надежда, что накануне мониторинга законопроект все же может быть принят. Но что делать с вердиктом Конституционного Суда, который, по существу, выступил в роли инструмента обеспечения безопасной коррупционной деятельности?
