Они танцуют, дерутся, влюбляются, выясняют, кто кому брат — и снова танцуют. Несмотря на незатейливый сюжет, в индийском кино своя изюминка. Не зря крупнейшее неформальное объединение индийских киностудий «Болливуд» выпускает около 1000 фильмов в год, или почти по три в день. Мы продолжаем серию публикаций об экспедиции спецкора «Известий в Украине» на полуостров Индостан. Сегодня он расскажет о том, как изнутри осваивал кухню тамошней киноиндустрии.
Продолжение. Начало здесь
Восемь долларов за четыре квадрата
Второе утро подряд отираюсь возле «Макдональдса» в Мумбаи. Как на свидание — в лучшей одежде, причесанный и ухоженный. Еще бы, по слухам, именно здесь есть шанс реализовать детскую мечту, завербовавшись на съемки настоящего индийского фильма. В моем ежедневнике уже пять контактов киношных «сутенеров». Но реальной работы пока нет.
В Мумбаи приходится отвыкать от дешевизны индийской жизни. Я привык к сносным, приличным отелям по 5—10 долларов, а тут нижняя планка — полтинник. Мой бюджет после двух месяцев странствий по стране трещит по швам. Что делать?
Выход нашелся. Я поселился в отеле India guest house для экономных туристов. Расположение отменное, на набережной, возле «Ворот в Индию» и пятизвездочного Taj Mahal — того самого, который атаковали террористы. А вот условия спартанские: огромное помещение разделено перегородками на миниатюрные комнатушки. В каждой кровать, тумбочка, зеркало и вентилятор. Площадь — «квадрата» четыре. Зато цена — восемь долларов. Соседи приличные: авантюристы из Америки, Европы и Австралии.
Оказалось, пожадничал не зря, двух зайцев убил. Друг менеджера моего общежития — вербовщик «белых» на завтрашние киносъемки в каком-то хите. При заселении сразу предложил мне работу. С восьми до восьми, бесплатное питание, 500 рупий гонорара. Так что, родина, домой не жди.
Улица красных фонарей
В «общаге» не сиделось, душа требовала праздника. Мумбаи — цивилизованный город, я соскучился по такому. По жизни люблю контрасты, поэтому из самой дешевой гостиницы города ужинать пошел в самую дорогую в стране — знаменитый Taj Mahal. Теперь войти сюда сложнее, чем в самолет, нужно пройти четыре этапа контроля. Рамка, портативный прибор в руках у охранника, рентген для сумок, как в аэропорту. В завершение еще одна рамка. Передо мной недовольно выворачивает карманы Филипп Киркоров — вместе с Ани Лорак он как раз снимали в Мумбаи клип.
Цены в ресторанчике на последнем этаже оказались неиндийскими. Немало из того, что сэкономил на выборе отеля, оставил здесь. Было еще не поздно, и в продолжение банкета я нацелился на очень колоритное место, которое еще со времен британской колонии официально называется «факен стрит». Туда и поехал — проституток снимать.
Локоть, выглядывающий из окна раритетного такси, изучающий взгляд — знаки. «Сэр, девочку? 100, 150, 200 рупий», — бежит за машиной сутенер. Мой отказ воспринимается как каприз. Парень понимающе кивает головой и рекламирует уже товар экстра класса: превосходную девочку за 500 рупий, а самую лучшую на улице — за 1000. Иначе говоря, барышни тут по два бакса, самая дорогая — за двадцать.
Фотографировать невозможно, проститутки бегут за авто, царапаются через окно. В итоге мой водитель отказывается работать. Опасно, говорит, да и мне шастать тут настоятельно не советует. Экскурсия по «факен стрит» становится пешей. Проститутки здесь явно не самого привлекательного вида, они скорее напоминают персонажей из фильмов ужасов. Беззубые или с черными зубами, с жутким макияжем, грязные, ужасно пахнущие. Это те, что по три. По пять — чуть почище. По двадцать — не модели из Болливуда, конечно, но зубы на месте и не черные. Белые услугами таких дам не пользуются — СПИД, как насморк. А вот рабочий индийский класс после тяжелого трудового дня захаживает сюда. Расслабился — потом домой, к жене и восьмерым деткам.
Мне нужен фоторепортаж, и я готов платить бакшиш. Но проститутки Бомбея против коррупции. Взяток не берут, все честно: «Секс — пошли, фото — нет». Отдельные представительницы древнейшей профессии соглашаются на фотосессию только при условии, что будет и секс. Но случались и вовсе комичные ответы: «Факен — 5 долларов, фото — 5000 долларов». Выходит, снять девушку — ровно в тысячу раз дешевле, чем сфотографировать!
За руку шагают два молодых индуса, останавливаются поглазеть. Увидев, надоевших зевак, «красотки» набирают в бочке ковши мутной воды и обливают их. Могут погнаться вслед. Еще один метод психической атаки — дружно поднять юбки или сари. Пока зритель замирает — его обливают ведерком воды. Чтобы сделать хоть несколько кадров, я не раз возвращался сюда. Почти без последствий. Один раз поцарапали руку через окно машины. На следующий день булавкой прицепили сзади к рюкзаку надутый презерватив.
Знакомство с сутенером
Следующее утро, «Макдональдс». «Сэр, в Болливуд? Фамилия?» — окрикивает меня из джипа толстый индус с косичкой. Сверяет по списку и проводит к автобусу. Вместе со мной попробуют себя в роли актеров еще 32 иностранца. Все ради прикола, деньги не в счет. «Итак, правила! Меня не отвлекать — я человек занятой. Для вас это фан, для меня — работа. Во-вторых, съемка начнется в обед, но транспорт есть только сейчас. Будете ждать? Не устраивает — выходим», — начинает знакомство с нами сутенер (тот, кто занимается наймом массовки).
Едем по классной магистрали. Автобус на скорости бросает в сторону, под передним колесом треск. Начинающие кинозвезды хором выкрикивают «О-о-о-у!». Парочка из Москвы — крепкий русский мат. Кренясь на бок, извергая искры и попахивая гарью, наша киношная развозка подбирается к обочине. Что-то лопнуло в передней подвеске. Сутенеру, который уже обогнал нас на пару километров, срочно сообщают об инциденте. Чтобы не разворачиваться, мужчина возвращается на внедорожнике задним ходом. Тормозит все такси подряд и усаживает нас. 
И вот он, Болливуд! Где-то здесь снимали «Танцора Диско». Территория напоминает родную киностудию им. Довженко: те же павильоны, тот же колорит. По лестнице причудливой формы нас загоняют на третий этаж, угощают чаем, делят на «мальчиков» и «девочек» и трамбуют в маленькие комнатушки. Зато с кондиционером. Ждем часа три.
На парапете возле ангара резвится группа чернокожих. Одеты по-клубному, в блестящих футболках, разноцветных кепках, джинсах с заплатками. Но просматриваются, как бы корректно выразиться, племенные корни — очевидно, люди не из мегаполиса. Скорее из деревни, племенной общины. Зуб даю. Особенно по девушкам заметно.
Лже-шеф-повар
Александр из Барнаула поначалу относится ко мне меня свысока, пренебрежительно выделяя интонацией слово «турист» в разговоре. В съемной квартире на окраине Мумбаи он живет более трех лет. Сниматься в индийских кино, рекламе и телепрограммах — ежедневный труд парня. Штатный «массовщик», он получает больше остальных — 1000 рупий в день. Узнав, что я не турист, а журналист, Саша подобрел и разговорился. Индийских картин, в которых «засветился», сотни. Оказывается, он фигурировал даже в эпизодах «Миллионера из трущоб». Говорит, на таких, как он, большой спрос. Постоянные «белые» появляются по первому звонку в съемочном павильоне и добросовестно работают до конца дня. Для туриста 10 долларов — не аргумент. Не понравилось — ушел посреди съемки.
В киношной тусовке Болливуда работает немало выходцев из бывшего Союза. Кто-то живет не в Мумбаи, кто-то на побережье Арабского моря, в штате Гоа. Сюда приезжают подрабатывать. «У меня есть клевый персонаж для интервью — пацан из российского захолустья, колоритный тип. Мы называем его Вася-лох. Визу давно просрочил, бомжует в Индии. Купил газетку за две рупии, прочитал. На ней же поспал, расстелив на вокзале. Сколько его знаю, ходит в одних и тех же джинсах и рубашке. Стирку объединяет с купанием — в общественном душе за пять рупий прямо в одежде намыливается, причем в самую жару, чтобы в мокром выйти на улицу и быстро обсохнуть. Все заработки Васьки-лоха — Болливуд. Для него здесь идеальные условия. Тратиться на одежду не нужно — выдают в гардеробе на съемку. Если голову помоет, на роль заднего плана уже можно вполне претендовать. Правда, воняет иногда. За это его некоторые вербовщики перестали приглашать», — посвящает меня в мир кино Саша.
Помимо съемок, белых задействуют в тусовках зажиточных индийцев. Простейший вариант — швейцаром. Но бывают и более впечатляющие амплуа. На богатой свадьбе в Мумбаи Александр из Барнаула играл роль шеф-повара итальянского ресторана. Гости могли дегустировать «кухню народов мира»: ресторан африканский, европейский, китайский. Знал бы клиент, что все это приготовлено на одной кухне! А актеры-иностранцы с важными лицами изображают поваров и дают гостям рекомендации при выборе блюд.
Белые против «рыжиков»
Моего сутенера с косичкой зовут Кинг. Его бизнес — вербовать белых, и за каждого он получает около 5000 рупий. Если порекомендовал менеджер в отеле, он тоже получает процент. Массовка — лакомый кусок.
Откормленный коллега Кинга, с которым они пересчитывают пачки рупий, вербует индусов. Персональный сутенер есть и для африканцев, 90% из которых нигерийцы. На их родине голод, а здесь за 1000 рупий в день можно жить и не тужить. Саша подтвердил мои догадки о племенном происхождении темнокожих. Главное — собрать денег на билет в Мумбаи, где фильмов снимают такое количество, что работы хватит на всех.
Я обратил внимание на компанию гламурных ребят неопределенной национальности: модные джинсы и очки, укладка волос, гигантские бляшки на ремнях. Такие люди в Болливуде. Вроде индусы, а вроде совсем не индусы. Саня помог разобраться: «Это рыжики — переделанные индусы. Красят волосы, следят за кожей, притворяются белыми». «Они и зарабатывают как белые?», — спрашиваю я. «Они зарабатывают больше, чем другие индусы. Этого достаточно», — поясняет Александр.
Рыжики — волки опытные. Раздают обед, в очереди всегда первые. Сюда же за пайкой риса с острыми специями подтягиваются грудастые девчонки в купальниках и сетчатых колготках. «Самая выгодная в Болливуде роль. Если ты в кадре в купальнике, платят 100 баксов в день», — раскрывает тайны россиянин. Многие из «группы в купальниках» — наши, постсоветские.
После обеда — в гардероб. Какой причудливой одежды только не встретишь! Кажется, со времен «Зиты и Гиты» еще сохранилась. Мне достается хитовая футболка: синтетическая, серебряная, блестящая. И белые сапоги-«казаки» на пятисантиметровом каблуке. В точности такие носил герой Джимми в легендарном «Танцоре Диско» начала 80-х. Жакет выдали адекватный. Мои тревел-штаны почему-то попросили оставить на себе.
В «пластмассовой» футболке потею. Но комфортом приходится жертвовать не только ради искусства, но и ради популярности в кругах массовки. Серебристый наряд дарит всеобщее внимание: девчонки подходят, чтобы вместе сфотографироваться, и добавляют: футболка — бэст, а я в ней очень секси. У парней мнение иное. С иронией называют мой прикид специфическим, затягивая слова и виляя бедром.
Я — актер Blue
«Слишком много сегодня охраны, никогда такого не видел», — волнуется Саша. Администратор просит сдать сумки и камеры. Строжайший запрет даже на съемку телефоном. Пытаюсь воспользоваться служебным положением — показываю ксиву, представляюсь. «Сегодня ничем помочь не могу. Съемку запретила охрана Кайли Миноуг», — разводит руками девушка-организатор.
А ведь нам, белым, даже не рассказали, какой фильм и кто снимает. Оказалось, триллер Blue, в котором австралийская звезда сыграет саму себя — певицу Кайли Миноуг. Эта картина будет самой дорогой в истории индийского кино. А Кайли уже отхватила рекордный для Болливуда гонорар — более миллиона долларов. Автор титульной композиции Миноуг — композитор Рахман, прославленный «Оскаром» за музыку к «Миллионеру из трущоб». Исполнитель главной роли — болливудская суперзвезда Акшай Кумар. Его называют и индийским Джеки Чаном, и Брюсом Уиллисом.
Павильон — инсценировка ночного клуба, посетителей которого мы будем изображать. В глубине сцена. Вокруг столики, диваны, барные стойки. Интерьер — как в подводной лодке. С толстой нигерийкой меня усаживают на галерке. Не самое удачное начало. Выдают коктейли, но и тут досада. Муляж. Судя по пыли и осадку, эта химическая водичка уже в десятке блокбастеров засветилась. На сцене действительно австралийская поп-дива Кайли Миноуг собственной персоной. Поет. А мы слушаем, аплодируем и «пьем коктейли».
Через час меня разлучили с темнокожей и пересадили за столик поближе к сцене, рядом с симпатичной испанкой. Но удача снова отвернулась, в последний момент все переиграли, приютив ко мне на диван уже двух упитанных нигериек. Дело подходило к восьми, а финала не видно. Очередная рокировка переместила меня еще ближе к сцене, чтобы стоя размахивать руками в такт песни Кайли.
«Ало, Вася-лох, привет! Я на съемках, тут Кайли Миноуг! Да! Ты подтягивайся завтра, еще четыре дня будет работа. А, тоже снимаешься? Где? Мне 1000 платит Кинг, а тебе? Слушай, тут журналист «Известий», сейчас дам трубку, договорись с ним про интервью. Будем тебя раскручивать», — разговаривает по телефону мой новый знакомый и передает трубку. «Сколько вы мне заплатите? Бесплатно не дам!», — вместо «здравствуйте» слышу в динамике неадекватный голос с надрывом. Решаю обойтись без такого интервьюера.
И вот — мой звездный час. Было почти десять вечера, когда ассистент режиссера попросила меня выйти на стеклянный подиум. Играя и пританцовывая я должен идти прямо к сцене, остановиться за пару до метров до Кайли и экспрессивно выплясывать. Стиль — экспромт. Дубль сняли раз семь. Съемка закончилась.
Мне не хватало фотографии Кайли. Учитывая атмосферу секретности и обилие секьюрити, выход оставался один: вживаться в роль фаната. Удалось переговорить с кем-то из директоров австралийской звезды. Я сказал, что с пеленок влюблен в Кайли, даже в песочнице детского садика ее имя рисовал. И если не позволят сфотографироваться, жизнь свою я прожил зря. Директора это не особо впечатлило, но пообещали про меня, романтика, у Миноуг спросить. Завидев мою гигантскую камеру, уточнили: не журналист ли? Фотолюбитель, говорю, пейзажи, цветочки, бабочек и паучков снимаю. О Кайли мечтаю. Когда Миноуг вышла, мужчина что-то шепнул ей на ухо и указал на меня пальцем. Поп-дива кивнула в знак согласия. Мы даже перекинулись парой стандартных для таких случаев фраз. Она спросила, откуда я, добавила что Украина — красивая страна. Собственно, диалог о погоде.
Вечером в автобусе получил свой первый индийский гонорар. Меньше, чем Миноуг — 500 рупий всего. Зато «черным налом», без росписи. Кинг уговаривал поработать еще четыре дня — столько продлятся съемки клубного эпизода. Но в Индии меня ждали другие дела. Отказался я от карьеры звезды Болливуда.
Строгие правила
Александр рассказывает, что по индийским законам актер обязан иметь лицензию. Поэтому ходовой товар — что-то вроде карточки ассоциации актеров. Стоит она от 100—150 тыс. рупий, или $2—3 тыс. Недешевый документ позволяет работать официально, получая в среднем от 600 до 1200 рупий в день. Бывают приятные исключения. Крупный темнокожий «качок» порой может заработать до 10 тыс. рупий в день, если типаж подойдет на роль охранника или мафиози.
Строгие правила касаются в основном индийцев. На «белых» глаза закрывают. А случись полицейская облава — продюсеру приходится давать властям взятку за каждого киногероя без документов, тогда фигурируют крупные суммы.
Саша вспоминает, что иногда на особо масштабные съемки нанимают серьезную охрану, которая не пустит даже людей в погонах. Дескать, частная собственность — и точка. В таких случаях правоохранители не знают количества неофициальных актеров и получают за выезд взятку усредненного размера.
Продолжение следует
