Сегодня в Генпрокуратуре состоялась очная ставка между экс-президентом Леонидом Кучмой и автором скандальных пленок, бывшим майором Госохраны Николаем Мельниченко. О чем говорили с экс-президентом, с помощью каких устройств делались скандальные записи и чьи голоса записаны на пленках, Николай Мельниченко рассказал корреспонденту «Известий в Украине».
Следователи мне поверили
известия: Как прошла ваша очная ставка с экс-президентом Леонидом Кучмой?
николай мельниченко: Главное — она состоялась. Хотя мне было очень неприятно находиться с этим человеком в одной комнате. Я задал многие вопросы, которые хотел. На кое-что времени не хватило. Но в целом, у нас получился конструктивный диалог. Разговор шел на русском языке, так как Леонид Данилович сказал, что украинский не очень понятен для него. Все фиксировалось на аудио- и видеоустройства. Кучма был собранным и морально подготовленным и даже поблагодарил меня, что я дал ему новую информацию. Во время очной ставки в кабинете находились Кучма, два его адвоката, я со своим правозащитником и два следователя. Всего разговор длился более пяти часов, но о чем он был, пока сказать не могу. Это тайна следствия.
и: Почему очная ставка столько раз переносилась?
мельниченко: Ее затягивал Леонид Данилович. Для этого у него было несколько причин. Главная — убедить власть не расследовать данное преступление, спустить дело на тормозах. Он боится, ведь я буду задавать ему много вопросов, и ему придется на них отвечать. Например, Кучма говорит, что пленки — это работа иностранных спецслужб, что никогда не предлагал и не передавал мне деньги за пленки. Он лично — нет. Но я спрошу, знает ли он, что на его самолете в такую-то страну привозились столько-то миллионов долларов? Знает ли он, что его подчиненные — глава СБУ, прокуратуры, управделами, начальник охраны — летали ко мне. Или он хочет сказать, что эти люди по собственной инициативе взяли его самолет и деньги и без его ведома улетели ко мне на встречу?
Я буду много спрашивать. Ведь одно дело рассказывать сказки для прессы, совсем другое — протокольно для следствия и суда. Когда в прошлую среду следователь принял решение проводить очную ставку, Кучма подскочил, как ошпаренный, и говорит: «Я не буду». Следователь ему: «Леонид Данилович, я вас не отпускаю, идет очная ставка». Кучма поворачивается и говорит: «Тогда задерживайте меня». Затем хлопает дверью и убегает.
В четверг встреча не состоялась, потому что он якобы заболел. И такие «отмазки» были каждый раз. В понедельник он пришел с новым адвокатом и сказал, что очной ставки не будет, потому что юрист еще не успел ознакомиться с делом. Потом оказалось, что новый адвокат Кучмы — Игорь Фомин, который раньше представлял интересы Пукача, поэтому он не может защищать экс-президента. Кучма же, видимо, планировал провести очную ставку, но потом в суде сказать, что она не имеет юридический силы, так как при проведении были нарушены процессуальные нормы. Кучма знал, адвокат знал, что этого делать нельзя, но они оба нагло пришли. Какой цинизм! Он затягивает время, чтобы шантажировать власть.
и: Скажите, как прошел ваш допрос в прошлый четверг? Речь шла о деле Гонгадзе?
мельниченко: Меня допросили по поводу записей и обстоятельств, которые не относятся к делу Гонгадзе. Генпрокуратура Украины начинает расследовать и остальные преступления, задокументированные на пленках. Плюс мы проводили следственный эксперимент. Ведь эксперты и следователи не верили мне, что можно было организовать запись президента. В четверг я показал, где и как я прятал диктофон. Они поверили.
Результаты выборов президента сфальсифицировали
и: А какие именно незаконные действия бывшей власти задокументированы в записях, кроме дела Гонгадзе?
мельниченко: Например, теракт в Кривом Роге, который приписывают Сергею Иванченко. Как известно, 2 октября 1999 года в Кривом Роге, после встречи с избирателями в кандидата в президенты Наталию Витренко, народных депутатов Владимира Марченко и Наталию Лымарь, а также в окружавших их избирателей были брошені две гранаты РГД-5. Пострадали 45 человек. Иванченко не совершал это преступление, но его осудили. На самом деле это было сделано, чтобы скомпрометировать Александра Мороза. Потому что тогда, по прогнозам, во второй тур выходил Кучма и Мороз. А Леониду Даниловичу нужно было, чтобы вышли Симоненко или Витренко. Иванченко не виновен. И таких людей, как он, очень много.
Опять же, в этих записях есть доказательство, что президентские выборы 1999 года сфальсифицированы, и Кучма не являлся законно избранным президентом Украины. В записях есть, как проводилась фальсификация, как людей запугивали, как шантажировали, как убивали, как проводили террористические акты. Там зафиксировано, каким образом грабили Украину.
и: Расскажите, как и где вы проводили запись, ведь многие не верят, что с такого расстояния можно записать качественный звук.
мельниченко: Вот диван, на котором сидел Кучма (на схеме 7). Гости садились в кресла (8). Диктофон лежал под диваном, вот в этом углу (15). Расстояние от записывающего устройства до кресел метр-полтора. Звук отличный. Иногда экс-президент сидел за своим столом (1). Когда он говорил по телефону, его голос направлен в сторону диктофона и качество записи хорошее. Проблемы возникали, когда приходили гости и садились напротив рабочего стола Кучмы. Тогда диктофон оказывался за их спиной, соответственно звук не очень хороший.
Пукач и Кучма говорили на повышенных тонах
и: Скажите, а как прошла очная ставка между Леонидом Кучмой и бывшим генералом МВД Алексеем Пукачем?
мельниченко: Я находился недалеко от того места, где проводилась очная ставка. Могу сказать, что крики оттуда доносились. Это точно не был разговор людей, которые друг друга уважают.
и: Почему вы изначально начали записывать Леонида Даниловича на диктофон? Что вас подтолкнуло к таким действиям?
мельниченко: Я отвечал за охрану Кучмы. У Леонида Даниловича был в кабинете шкаф, где мог спрятаться человек и убить президента. Меня игнорировали все, кому я про это говорил. Однажды я решил проверить и сам спрятался в этом шкафу. Это был просто эксперимент. Но я не успел выбраться — неожиданно в кабинет вошел Кучма. Выходить при нем я побоялся и несколько часов простоял в шкафу. За это время я услышал такое! В тот день разговор шел об избирательной компании Кучмы. Я убедился, что Леонид Данилович, мягко говоря, не святой человек. Когда он клялся на Евангелии служить Украине, он цинично врал. Я это все видел и кипел. Я не знал, что делать. Я стал плохо спать. У меня была депрессия. Думал, может, пристрелить его... Но решил, что тогда он станет мучеником. У меня был выбор: уволиться или закрыть на все глаза и остаться при «кормушке». Тогда я решил записывать Леонида Даниловича. И вы даже не представляете, как это было страшно.
и: Сложно поверить в историю со шкафом. Судите сами, вы стояли в шкафу, в кабинете президента несколько часов — и вас никто не заметил.
мельниченко: Я часто доказывал все экспериментально. Когда-то, задолго до истории со шкафом, я поехал в Крым — смотреть, как организована охрана Леонида Даниловича. Там все было серьезно. Несколько колец охраны. Я посмотрел планы. Вижу: за забором котельная, которую никто не охраняет. А от нее в дом идет теплотрасса. Я туда полез, а там проходной двор. Можно было легко попасть в дом, где находился Кучма, минуя сигнализацию, три рубежа охраны. Я доложил об этом, но меня проигнорировали. Тогда я позвал Женю (начальник охраны экс-президента Украины Леонида Кучмы Евгений Астафьев. — «Известия в Украине»), и мы организовали покушение на Кучму. Условно, конечно. Открыли люк и беспрепятственно прошли в дом. Так я показал уязвимое место. Тоже произошло и со шкафом. Я туда на свою голову залез.
и: А вы помните первый день, когда начали записывать Леонида Кучму? Расскажите, как это было и какой диктофон вы использовали?
мельниченко: Помню очень хорошо. Было безумно страшно, на мне лица не было. Первый раз я спрятал диктофон не под диваном, а в комнате отдыха. Но это через одну комнату от рабочего стола президента. Расстояние метров пятнадцать — оттуда ничего не было слышно. И тогда я начал подкладывать его все ближе и ближе к кабинету Кучмы. Например, когда-то я прятал диктофон под панелью над батареей. Там он мог лежать несколько суток. Но качество тоже было плохое, ведь расстояние 7—8 метров. И потом я понял, что все гениальное просто, и начал прятать диктофон под диван. Это было самое близкое место.
и: Какой диктофон вы использовали для записи экс-президента?
мельниченко: Разные модели диктофонов. Я прятал их не только в кабинете, но и в разных залах: рабочий кабинет, обеденный зал, где экс-президент ел в узком кругу, зал заседаний. У меня был рабочий график Кучмы, и я знал кто, где и когда будет. И у меня была возможность заходить в эти помещения. Сейчас многие не верят, что я, правда, мог такое провернуть. Но вот вам доказательство. Когда посетители и Кучма садятся на диван, на записи есть характерный скрип. Некоторые говорят, что я пользовался стационарной техникой. Это бред. Часто, чтобы вынести незаметно диктофон, я клал его во внутренний карман пиджака. И на записях есть шорох от одежды. Так о какой стационарной технике может идти речь?
Я четко следил за графиком уборщиц. Чтобы они не задели диктофон шваброй, я заходил утром забирал его, а потом заносил и прятал опять. С ужасом помню, как один раз я проспал. Я прыгнул в машину и полетел. Я выскочил на «встречку» с безумной скоростью, с трудом успел в тот день. Я приходил в семь и уходил в десять-одиннадцать вечера. И так два года.
Кучма не давал приказ убить Гонгадзе
и: А почему записи так долго не обнародовались?
мельниченко: Я искал людей из оппозиции, которым можно было отдать пленки. Первый раз я обратился к Евгению Марчуку. Я передал ему записи, но так случилось, что он их не обнародовал. Потом я обращался к Тимошенко, Турчинову, Морозу. Но они относились к этой информации с недоверием. Они боялись, что это провокация.
и: А что в записях Леонид Кучма говорит о Гонгадзе? Это было прямое указание убить журналиста?
мельниченко: Он не говорил слово «убить». Кучма дал приказ на применение силы к журналисту. Он требовал от Кравченко, чтобы он разобрался с Гонгадзе не законным путем, а бандитским методом. Кучма должен это все объяснить. И не только по поводу дела Гонгадзе. На самом деле, это просто повод легализации записей.
и: Вы неоднократно заявляли, что Леонид Кучма пытался купить у вас пленки. Чем докажите?
мельниченко: Да, пленки пытались купить. Это происходило в Москве. В моих руках было несколько миллионов долларов.
и: И вы их взяли?
мельниченко: Я держал их в руках. А предлагали мне 100 миллионов. Дальше — это тайна следствия.
и: Правда ли, что эти деньги вы взяли, и они хранятся в банке, в Москве. И периодически вы ими пользуетесь.
мельниченко: Ну, если вы знаете где, скажите мне, я слетаю, посмотрю.
и: Многие юристы говорят, что пленки не могут считаться вещественным доказательством в силу того, что получены незаконно. Что вы по этому поводу думаете?
мельниченко: Эти пленки — вещественное доказательство. И главное, что прокуратура получила их законным путем от меня. И я действовал в рамках Уголовного кодекса и интересах страны. И в будущем суд должен этим руководствоваться. Представляете, как тяжело будет отказаться судье от бизнес-предложения Кучмы и не взять эти десятки или сотни миллионов долларов. Ему будет очень тяжело.
и: Скажите, вы считаете, что Кравченко покончил жизнь самоубийством?
мельниченко: Я уверен, что его убили, чтобы оправдать Кучму. И я реально опасаюсь за жизнь Леонида Даниловича. Для того чтобы спрятать концы в воду по тем преступлениям, которые совершались в этой стране. Его могут просто убрать, ведь с помощью его показаний можно вернуть в казну страны миллиарды долларов.
и: Сколько и какие экспертизы кассет проводились? Какой результат?
мельниченко: Их было несколько, и проводились они разными людьми. В некоторых случаях записи брали в интернете, и тогда говорили, что это монтаж. Безусловно, я не спорю. Но в тех случаях, когда я лично передавал пленки на экспертизу, их признавали настоящими.
Кучма отказался комментировать очную ставку с Мельниченко
Вдова Гонгадзе требует наказать виновных
Беседовала Мария Ципцюра
