Со вчерашнего дня в Луганске появилась своя Россия. Небольшая – размером в маленький квартал. Россия та самая классическая, которая немытая...
Раньше Россия современная у меня ассоциировалась с Пелевиным, Сорокиным, Балабабановым и группами «Пикник» и «Аукцион». А теперь – с запахом перегара, агрессией, скудоумием, нетерпимостью и катастрофической бедностью. Бедность – это, конечно, не порок.
И видела я ее много в городах и поселках Луганщины: шахтеров, спускающихся в копанки, рабочих, вкалывающих в ледяных цехах, пенсионеров, считающих копейки, чтобы купить лекарства. Эти люди были героями моих публикаций, им искренне хотелось помочь. Понятное дело, они не виноваты, что у них нет работы. Что их заводы и шахты закрыты. Что им нечем кормить семьи. А что-то другое делать они не могут или не хотят.
Но почему они сегодня хотят, чтобы все жили так, как они привыкли? При хозяине, с четкой уверенностью, что завтра они будут точить одну и ту же деталь у одного и того же станка, и послезавтра и через год. Диктатуры пролетариата хотят. Им не нужны вот эти все наши смешные равные возможности, перспективы. Им нужно: сказали - сделали. Я уже не говорю, про безвизовый режим в Европу и прочие прелести, которыми их пытаются соблазнить глупые киевские политтехнологи.
Луганск, 7 апреля. Полдень. Центр. Здание облгосадминистрации закрыто. Сотрудникам объявили, что на работу можно не выходить. На проезжей части напротив памятника Тарасу Шевченко с одной стороны движение перекрыто.
Подхожу, наконец к «кварталу ватников» - подходы к зданию СБУ загорожены подобием баррикад.
Там же стоит грузовик, на котором зияет надпись «РУСЬ».
Мне «повезло». Участники акции – в это время дня добрые. Они разрешают журналистам фотографировать и даже дают интервью. Представителей прессы с импровизированной трибуны приглашают подойти.
В толпе выкрикивают:
- А какие каналы? О! Нам же аппаратура усиляющая звук нужна надо. Вот камеру у оператора отобрать, в ломбард заложить и купить! Га-га-га!
У здания СБУ, с которого сбили надпись и прилепили туда большой орден Отечественной войны, стоит парень и рассказывает о том, что на Майдане в Киеве все стояли за деньги, а они тут – бесплатно. Говорит, что захваченное оружие на улицу они не выносят:
- У нас с ним с оружием разбираются бывшие военные, которые у нас есть. Мы его применять не будем. Разбоев не будет. Оно нам на случай… ну если прокуратура закон какой-то не такой примет. А мы за – закон…
«Нас не хотят услышать!» - говорят в толпе. А я хожу слушаю, что «Юлька-дура» и слово «РОССИЯ».
Людей довольно много. Знакомых лиц нет. Но, судя по разговорам, основная масса – жители Луганщины. Спиртное тут совсем не запрещено, а скорее, наоборот, - пить здесь пиво – это культово.
Иногда вздрагиваешь от звука бьющегося стекла – это в потрощенном здании СБУ открывают окна. Оттуда высовывается парень и кричит: «За Донбасс!»
Под зданием стоит пенсионерка с триколором. Требования формулирует четче:
- Я жду Януковича и Путина!
В целом, все очень мирно: на детской площадке напротив играют дети, мужчина сидит на лавочке и читает газету… А протестующие укрепляются.
Проезжая часть от магазина «Донбасс» тоже заставлена. На земле валяется битый кирпич, с другой стороны – рубероид.
Туда подъезжает машина и высыпает песок. За рулем – парень в медицинской маске.
Звонят колокола в церквушке напротив. Сегодня – Благовещение. Хочется надеяться, что колокола звонят в честь Благой вести, а не в знак поддержки того, что творится рядом. Потом вспоминаю, что это та самая церковь, где я в 2004-м фотографировала раздачу прихожанам листовок «Янукович – богоизбранный президент», за что батюшка предал меня «анафеме». А под СБУ ходит какой-то поп и благословляет «борцов».
Луганск – это не Киев, где на Майдан тоннами носили вещи и еду. Паломничеств луганских бабушек и теть с кастрюлями с горячей пищей не наблюдается – воду и еду подвозят в «газельках» парни в масках…
С трибуны громко кричит женщина:
- Ночью будет штурм! Не оставляйте наших детей, не дайте их убить! Приводите сюда людей!
Мне надоедает, и я покидаю городок.
Возвращаюсь через пару часов. Что-то здесь изменилось. Во-первых, исчез заборчик, разделяющий проезжую часть. Во-вторых, в толпе стала ощущаться агрессия.
Парни укрепляют баррикады мешками с землей. Один из них говорит мне:
-Иди на хуй! Не снимай меня!
- Сейчас, - говорю. – Только вот сфотографирую.
-Бля, возьми лопату и покопай лучше!
Говорю, спасибо, и подхожу ближе к «трибуне». Там уже появились усилители. Звучит гимн СССР. Потом выходит молодой оратор и говорит:
- Ну разве плохо мы жили в СССР?
Российских флагов тоже стало значительно больше.
А дальше начинается настоящая феерия: включают песню «Калинка, малинка моя!» Люди пытаются танцевать. Динамик заедает. Мужик с бутылкой пива на перевес орет: «Верните музыку, я только танцевать начал!»
В толпе выкрикивают: «Бандеры и менты не пройдут!»
Иду на выход. Проходить уже можно только с одной стороны бывшей проезжей части. Впереди меня к выходу идет семейная пара:
- Какая вонючая эта ваша революция! -говорит мужчина. – Запах бомжей. Мне уже и ходить здесь нельзя? Пропуск нужен?
Выхожу за баррикады и я снова – в Украине. Чтобы попасть на железнодорожный вокзал нужно ехать теперь двумя транспортами – движение автобусов изменилось в связи с перекрытием улицы.
Захожу в забитую до нельзя маршрутку. Водитель говорит, что ездить теперь нормально по городу невозможно.
-Сдадут нас России. Я слышал, что в Донецке уже требования выставили, чтобы российские войска ввели. Войны не будет, будет, как в Крыму. Защищать нас некому. А как мы сами будем? НАТО тоже, говорят, не будут с Россией воевать из-за нас… А я не хочу в России, там ничего хорошего нет…
Поднимаю глаза, а у водителя в салоне детский рисунок висит: солдат с автоматом на фоне сине-желтого флага. И подпись: «Папе! С днем защитника Отечества».
«Городок» тоже перекрыт – все автобусы поворачивают в районе станции «Скорой помощи». В маршрутке люди ругаются, что нужно теперь добираться через весь город.
-И все из-за этих придурков, - говорят две девушки на заднем сидении. – В Россию они хотят! А у нас из-за них в Луганске московские пробки. Спасибо!
Добравшись к вокзалу, я замечаю, что триколор, нарисованный на магазине «Семена», исчез – его замалевали и нарисовали сине-желтый флажок…
И вот слушая сейчас депутатов-регионалов, призывающих «прислушаться к требованиям протестующих», хочется попросить их о следующем: а когда начнут слышать тех луганчан, которые не носят ватников и могут четко сформулировать свои требования, не любят семечки и сидеть на корточках, луганчан, которые говорят по-русски, а не матом.
Луганчан, которые считают себя украинцами, луганчан, которые всегда жили мирно в многонациональном регионе. Луганчан, воспринимающих лозунг «Луганск- Украина» как такую же аксиому как «масло масляное».
Даже мои соседи – пенсионерки, убежденные в том, что всю промышленность на Луганщине порезала Юлька, вчера сказали: а какая же нам федерация, как мы себя кормить будем, если только вот на нашем районе все заводы закрыты!
Или для того, чтобы тебя услышали, обязательно нужно склады с оружием захватывать?
