О странах, как и о людях, судят по репутации. С репутацией вроде бы все ясно: ее легко создать, легко испортить и не очень легко поддерживать, если она положительная. Хорошо тем странам, у которых было время — хотя бы лет двести или триста, чтобы создать свою репутацию и укрепить. Таким странам кратковременные «падения» репутацию портят, но не очень — «падения» списывают на непрофессиональных политиков или чрезвычайные обстоятельства.
России, например, вообще удается жить с немного «диковатой» репутацией, но исторически эту репутацию еще связывают с «загадочной русской душой». Тут уже сегодняшней России до сих пор помогает Достоевский, главный виновник появления этого клише.
Украине раньше было не до репутации. Ну да, есть, конечно, определение «житница Европы», о котором в Европе практически ничего не знают. Да ведь в зависимом прошлом и не важно было создавать да укреплять репутацию. Важным это дело оказалось сейчас, в независимом настоящем. Но важность репутации то и дело власти путали и путают с положительным имиджем, который делается быстро и за деньги. На моей памяти как минимум два раза выделялись бюджетные миллионы на улучшение имиджа страны. Улучшали-улучшали, но каким-то удивительным образом даже не создали. Ни с помощью самого большого самолета в мире, ни с помощью космодрома.
Начали мы свою независимую историю с единственным узнаваемым клише — Чернобыльская катастрофа. Помню, сколько сотен раз мне приходилось объяснять за рубежом, где находится Украина, что она собой представляет. Я на чернобыльскую катастрофу парировал котлетой по-киевски. Котлета известна в некоторых странах не меньше катастрофы, да и вкус у нее получше. Короче говоря, котлета по-киевски помогала мне не раз улучшать имидж моей страны, и люди с удовольствием переключались на кулинарную тему и изучали новые для себя слова «борщ» и «вареники». Но национальная кулинария — дело экзотическое, интерес к ней хоть и бывает острым, но всегда временный и поверхностный. А вот войти в Европу или даже весь мир со своей репутацией — тут надо стараться сознательно.
Интегрироваться политически легко, когда государство очень сильное и богатое или бедное и безвольное. Мы в этой ситуации ни рыба и ни мясо (в хорошем смысле). Интегрироваться экономически — тут надо быть не только умно-хитрым и желательно порядочным, но и в состоянии подогнать экономические законы государства под современные мировые экономические процессы. То есть чтобы бизнес велся цивилизовано и на языке бизнеса, а не на языке политики или криминалитета. Самая легкая интеграция — культурная. Это когда страну узнают и открывают для себя сначала через культуру (прошу некоторых читателей при этом слове не хвататься за свои зарегистрированные травматические пистолеты).
Россия своим балетом уже «достала» всю Европу и весь мир. Дошло до «переливания» балетной славы в кулинарную: я имею в виду популярный в Европе и Америке десерт «Павлова» в честь легендарной балерины. По Германии круглогодично ездят десятки хоров донских казаков, наполняя благородным ужасом и восхищением слух немецких бюргеров.
Есть такой предмет — книга. Обычно он прямоугольный и имеет твердую или мягкую обложку с картинкой. Это я к тому, что еще одним инструментом культурной интеграции является литература. Только Европе проходят ежегодно десятки крупных и мелких международных книжных выставок. Самые крупные из них собирают сотни тысяч посетителей и освещаются международной прессой не хуже, чем чемпионаты по футболу. Это, прежде всего, Франкфурт, Париж, Лейпциг, Лондон. Каждая такая выставка ежегодно приглашает страну или группу стран стать почетным гостем, и тогда об этом почетном госте трубит вся Европа. Вспоминают не только литературу этой страны, но и глубже пытаются ее представить. В прошлый уикенд прошли одновременно две большие выставки — в Париже и Лейпциге. В Париже на книжной выставке гостем была Скандинавия — сразу пять стран, которые вместе привезли около сотни известных и подающих надежды писателей. Одна Норвегия, в которой населения не больше, чем в Киеве, привезла около двадцати литераторов, чьи книги уже переведены на французский. Исландия (населения меньше, чем на Троещине) привезла больше десяти писателей и сотни книг. Дальше продолжать не буду, страны меньше Исландии на выставке не присутствовали, как мне кажется. На вставке не присутствовала и Украина, хотя мы вдвоем с Марией Матиос приняли в ней «приватное участие» благодаря Посольству Франции на Украине. Кстати, Украина не была представлена и в Лейпциге, но и там было замечено присутствие издателя Элеоноры Симоновой, об участии которой в Лейпцигской выставке позаботилось посольство Германии на Украине.
Россия в Париже была представлена тремя государственными стендами. Среди российских писателей, раздававших автографы, оказался даже заместитель генпрокурора России Александр Звягинцев, известный еще как писатель-детективист. Нас с Марией Матиос приютил стенд африканской страны Конго, большой и зеленый. Так уж получилось, что рядом с африканскими писателями мы почувствовали себя как дома. И я им пообещал, что если вдруг когда-нибудь случится, что государство Конго не привезет свой стенд на выставку, а государство Украина привезет, мы так же радушно угостим их. Ну если не борщом или котлетами по-киевски, то хотя бы чаем и горилкой, и также позволим им посидеть на мягких стульях и отдохнуть от хождения по выставке. Писатели и издатели должны помогать друг другу, особенно в трудную минуту, когда какому-нибудь государству не до собственной культуры и репутации. Жалко, конечно, что «трудная минута» обычно не состоит из шестидесяти секунд и может длиться годами.
