У меня нет никаких эмоций после смерти Усамы бен Ладена, лидера «Талибана», сделавшего целью последнего этапа своей жизни «войну с Большим Сатаной». У меня не было эмоций, когда мировые телеканалы после терактов 11 сентября 2001 года транслировали горе потерявших своих близких в самолетах с заложниками, сгоревших заживо и раздавленных во Всемирном торговом центре Нью-Йорка.
Когда мировые каналы транслировали радость стихийного митинга возле Белого дома в Вашингтоне, я вспоминал толпы на улицах Исламабада в сентябре 2001 года, с плакатами «Усама — герой ислама». Футболки с изображением Мохаммеда Атты, одного из камикадзе, таранившего ВТЦ.
Радости здесь не место. Ибо мировые религии — христианство и ислам не ваххабитского толка — учат милосердию и состраданию.
Завещание Усама бен Ладена (ОРИГИНАЛ ДОКУМЕНТА )
У меня нет никаких эмоций по поводу реакции солидарности мировых лидеров с действиями спецназа США, завершившихся смертью бен Ладена. Эти же западные лидеры осуждали способ, которым российские спецслужбы умертвили в Катаре Зелимхана Яндарбиева, которого, кстати, тоже вносили в «списки террористов». И бен Ладен, и Яндарбиев действительно отличаются. Масштабом.
Усама бен Ладен давно выбрал свой путь и свою смерть — если он действительно убит, этот мастер мистификаций, а не просто взял паузу, чтобы вновь выйти в эфир и посмеяться над происходящим. Бен Ладен, наследник 250 миллионов долларов и владелец крупнейшей строительной империи Саудовской Аравии, был искренним, когда в Афганистане во время войны 1979—1989 годов на деньги американцев воевал на стороне афганцев против ограниченного контингента советских войск. Он не был тогда «террористом», он был тогда борцом против, «муджахиддином», то есть «борцом за веру», «душманом» для СССР. «Террористом» он стал позднее, когда начал воевать против воспитавших его.
Вместе с бен Ладеном погибла одна из его жен
Усама бен Ладен отрицал стяжательство, но не грех тщеславия. Любимым его героем был Салах-ад-Дин, в европейской традиции Саладин, египетский султан с 1175 года, основатель династии Айюбидов, возглавивший борьбу мусульман против крестоносцев. Жизнь которого тоже иллюстрация к плехановскому тезису о роли личности в истории.
Саладин — «террорист» своего времени, организатор государственного переворота в арабском Египте и резни без объявления войны рыцарей Иерусалимского королевства. Государственный деятель, заключивший в сентябре 1192-го с английским королем Ричардом Львиное Сердце перемирие на три года, действовавшее намного дольше.
Своей смертью бен Ладен добился того, к чему стремился всей своей жизнью. Он дал отчаявшимся массам, миллионам людей в переулках и на базарах Ближнего и Среднего Востока то, что им было нужно больше всего. Он дал им себя — как «икону», символ веры. Символ наплевательского отношения к богатству. Символ принципиальной недоговороспособности с теми, кого считает злом.
У Запада и у Востока не хватило ума ввести в радикальный исламский мир другую «икону» вместо Усамы бен Ладена. Видимо, этим и объясняется то, что ведущие правоохранительные агентства разных стран и эксперты по терроризму сейчас считают повышенным уровень террористической угрозы по всему миру. Впрочем, это уже совсем другая история. Длинная. Ведь о Саладине в его мире вспоминают до сих пор.
