Какое наследство досталось Петру Порошенко и что с этим делать — The New Times расспросил бывшего российского предпринимателя и грузинского реформатора
Кто, кроме вас, входит в Экономический совет?
Два американца — Андерс Аслунд* и Дарон Асемоглу**; два канадца украинского происхождения — Олег Гаврилишин, он лет двадцать назад участвовал в создании первого министерства финансов независимой Украины***, специалист в области политэкономии трансформации, и Василий Калимон (Basyl Kalymon, почетный профессор Richard Ivey School of Business (Онтарио, Канада). Они все ученые, это я — от сохи. Да, и еще министр экономики.
Павел Шеремета сохранит за собой пост?
Не знаю. В принципе, поскольку президент не является главой исполнительной ветви власти, то правительство не должно уходить в отставку. Скорее всего, сохранится и парламент, хотя парламент Порошенко мог бы распустить, и правильно было бы распустить. Я с целым рядом членов правительства беседовал, есть очень достойные люди, которые понимают, по крайней мере, что надо делать реформы, что времени нет, нельзя откладывать, надо спасать ситуацию.
Какие будут полномочия у этого Совета?
Слушайте, любой совет — это только совет. Говорить, о чем думаешь, рассказывать, показывать. Любую реформу должны провести все равно сами украинцы. Украина требует очень большого реформирования, и для этого нужно, чтобы правительство в целом хотело этим заниматься. У нас, в России, когда в 1990-х шли реформы, правительство как бы делилось на две части — экономисты-реформаторы и силовики-ретрограды, и так было во многих странах постсоветского пространства. В Грузии силовики, напротив, были одними из двигателей реформ. Я имею в виду не реформы силовых структур, а реформы как таковые. Надеюсь, что и на Украине разделения не будет, потому что это было бы гибельно для страны, которая в очень тяжелом положении. В этом году экономика будет съеживаться, сокращаться — падение ВВП будет от 3 до 7%. Дефицит бюджета в прошлом году был 9%, но не все учтено, процентов семьдесят, так что это только верхушка айсберга. Колоссальная налоговая нагрузка на бизнес: я разговаривал с украинскими предпринимателями, не с теми, которых называют олигархами, а теми, у кого средние бизнесы: почти сто процентов отрицают возможность работать вбелую. Это ужасно, конечно. Там комбинация налогов такова, что, в принципе, невозможно нормально жить.
Каков суммарный налог?
Доля государства, то есть то, что государство перераспределяло в прошлом году, — 48% ВВП. Это чуть меньше, чем в Финляндии, и близко к тому, что в Германии. Но одно дело, когда у вас есть качественные институты, которые прозрачно и открыто собирают и перераспределяют налоги — мне такая ставка может не нравится, но это результат общественного договора, заключенного демократическим путем, и совсем другое — когда институтов либо нет вовсе, либо они в кошмарном состоянии. Если институты работают и налоги высокие, то экономика может развиваться — не шибко быстро, но будет развиваться. Если же налоги собираются каким-то диким образом, по дороге из них подворовывают, а потом используют неэффективно и непрозрачно, то, конечно, это страшное давление на экономику. Это во-первых. Во-вторых, чем меньше развита экономика, тем ниже должен быть налог: известно, что если страна хочет, чтобы ее экономика много лет, больше двадцати, хорошо росла, то у нее налоговое бремя должно быть меньше 20%, ну 25% ВВП, но никак не 40 с чем-то процентов ВВП.
Украина, если брать данные с 1994 года, — чемпион по медленному росту экономики на постсоветском пространстве. А ведь Украина в СССР была пятой страной по богатству. На первом месте были Россия и прибалтийские страны. Сегодня Украина сползла на десятое место. Украина и Польша 25 лет назад были на одинаковом уровне, даже Польша была чуть беднее. Сегодня Польша в четыре раза богаче Украины. Притом что это страны с похожей историей, с похожим климатом, с похожим размером, примерно такое же население. Только там был Бальцерович, а тут Бальцеровича не было… Украина, которая была значительно богаче Болгарии или Румынии, она сейчас беднее Румынии и Болгарии в два раза, если говорить о покупательной способности. Хотя потенциал у Украины огромный: центр Европы — до Берлина 8 часов, экспортируй — не хочу, но огромные гособязательства, долги, бюрократия, коррупция — все съели. Чтобы вашим читателям было понятно, украинская экономика — это как российская экономика, но без нефти, поэтому бюджет в чудовищном дефиците.
По материалам: newtimes.ru
