Сегодня «Эпицентр украинской политики» в формате пресс-клуба. Наш гость – народный депутат от «Оппозиционной платформы ‒ За жизнь», бывший судья Конституционного Суда Украины, генерал-полковник юстиции Василий Иванович Нимченко.
‒ Как вы оцениваете то, что произошло в четверг (2 сентября. ‒ Ред.) с этим судилищем над Медведчуком? С чем мы в данной ситуации имеем дело?
‒ Это юридизм, термин, который используется в духовном мире, что Бог всегда прав. В данном случае юридизм используется для политических репрессий против лиц, которые не разделяют идеологию и деятельность власти. По сути, это работа маховика политических преследований в нашей стране. Абсолютно бездоказательны те обвинения, которые выдвинуты Виктору Владимировичу ‒ и со стороны допустимости доказательства, и со стороны достоверности. Нет достоверных доказательства. А те, которые есть, недопустимы. Это все придумано, проинсценировано и выходит за рамки УПК. Я уже не говорю о материальной части Уголовного кодекса, где идет речь об обвинении в измене Родине и нарушении обычаев ведения войны. Я хотел бы напомнить прокурорам, что субъектами по этому преступлению могут быть государство, должностные лица, представляющие государство, но никак не физическое лицо. Это уже даже не смешно, а печально. Мы утратили начисто показатель правового государства по этому делу.
‒ Чувствуете ли вы, что за действиями украинской власти стоят кураторы, в частности, из США?
‒ Я хочу ответить фактажом и отослать к марту 2014 года. В марте 2014 года некий Яценюк доложил в Овальном кабинете Президенту Обаме, что украинское общественное движение «Украинский выбор» и непосредственно Виктор Медведчук были организаторами выведения на Банковую автогрейдера и беспорядков, что привело к покушению на конституционный переворот. Поэтому были введены санкции в отношении Виктора Медведчука – на лживых суждениях. Они видят, что воспринимаются все идеи, которые излагаются Виктором Владимировичем и политической силой, которую он возглавляет, и поэтому создана целая группа по вопросам правовой политики, куда входят работники американского посольства в нашей стране. Им надо кого-то прикрыть, кого-то показать, а кого? Лицо, пользующееся авторитетом в обществе, стоящее на иной платформе, чем система власти.
‒ Вы говорили, что в СБУ также создана группа, занимающаяся Медведчуком. И на эту структуру осуществляется влияние со стороны американцев?
‒ Идет речь о той группировке, которая ведет борьбу с идеологией и непосредственно с Медведчуком с 2013‒2014 годов. С начала этих событий, с конституционного переворота, который имел место у нас, который, со слов Юры Сиротюка, получил название "Революція гідности", к власти в СБУ пришел некий Левус. Он подобрал людей, которые занялись слежкой, прослушиванием Медведчука и подготовкой его убийства. Был суд, и суд указал, что это имело место, проводилась подготовка убийства Медведчука. Был сожжен дом Медведчука в 2014 году, в 2015 году – второй дом. Шел моральный террор, и уголовное преследование – это моральный террор. Левус ушел из СБУ, но его прихвостни там остались. То, что вменяется Медведчуку, идет ссылка на никчемные доказательства – факты прослушивания его в 2013‒2014 годах. Это как раз время, когда расцветала банда Левуса, который сейчас привлекался к уголовной ответственности за незаконное обогащение. Есть ли связь у Левуса с американцами? Он был народным депутатом, замом главы СБУ. На здании СБУ даже был вывешен флаг США.
‒ Как вы оцениваете продвигаемую властью реформу СБУ, чем она грозит в будущем?
‒ Я являюсь первым заместителем председателя Комитета по вопросам правовой политики. Этот законопроект на сегодня прошел первое чтение. По сути, идет речь о ликвидации той структуры, функционал которой должен обеспечивать национальную, экономическую и правовую безопасность государства. Так записано в статье 17 Конституции Украины. АТО обеспечивала СБУ, а не Кабмин. В СБУ погибли более 40 человек. В том самолете, который сбили, с г-ном Кульчицким, были мои студенты (я когда-то преподавал в Академии СБУ). Поэтому все попытки реформирования – это подачи извне. Во время поездки Зеленского к Байдену тоже стоял вопрос о реформировании СБУ. СБУ – это та структура, которая еще что-то может сделать правовым или силовым методом. То, что они хотят отобрать у СБУ все эти функции, сократить их, переживая за налогоплательщиков, но не здесь надо переживать. Статья 3 Конституции говорит, что честь, достоинство, жизнь и здоровье человека – это наивысшая социальная ценность и обеспечение прав и свобод человека является основной обязанностью государства. Как раз СБУ и должна это обеспечивать. И это хотят нивелировать, завести туда экспертов-иностранцев. Предусмотрено установление гражданского контроля. Работники СБУ ‒ самые материально незащищенные. Но каждый службист СБУ – один в поле воин. И такая их судьба. И об этом никто не говорит, они тихо работают и тихо гибнут. Там все патриоты. Но есть и негодяи, о которых я вам сказал. Думаю, что этот закон не пройдет. Там около 400 поправок, и вдруг около 400 поправок зашли с Банковой уже после того, как сроки внесения поправок были исчерпаны.
‒ Хочу дополнить по поводу подготовки покушения на жизнь Виктора Медведчука. В 2015 году состоялось сборище группы майдановцев, куда входил не только Левус, но и народные депутаты Княжицкий и Высоцкий. Княжицкий до сих пор является депутатом и не понес ответственности за подобные террористические методы, которые он хотел использовать против Виктора Медведчука.
С каких пор 30-летия независимости Украины начался этот этап юридизма? Судебная система целиком и полностью зависит от наших иностранных кураторов. Об этом заявляет посол Великобритании в Украине, которая сказала, что она лично будет контролировать реформу судебной системы в Украине. Понятно, что речь идет о дальнейшем проникновении иностранных граждан в судебную систему, в органы судебного управления. Чем бы вы занялись в первую очередь, какие основные положения этой реформы вы бы обозначили?
‒ Если говорить о судебной реформе, то мы должны возвратиться в трехзвенной ступени допуска к правосудию граждан. Это первая инстанция, апелляция, кассация. Следовать жестко Конституции Украины. Если Конституция указала, что у нас может быть один Верховный Суд, единое правосудие, то мы должны ликвидировать Высший антикоррупционный суд? Он создан для элиты, формировали его иностранные эксперты. Надо ликвидировать те рудиментарные структуры, которые на сегодня созданы. За последние 12 лет как никто претерпела эта судебная система. Они это называют реформированием, но они ее просто уничтожают – идет приспособление системы к диктаторскому управлению страной. Суды перестают быть независимыми. В какой правовой стране может быть, что Президент выносит свой вердикт о прекращении деятельности Конституционного Суда? Наверное, на Банковой никто не знает, и Президенту не доложили, что акты Президента по своей юридической силе ниже решений Конституционного Суда. Конституционный Суд является стражем Конституции – вот такое восстановление должно иметь место в нашей стране. Или появился законопроект (это уже клиника, глубоко эшелонированная шизофрения в законодательных процедурах), когда предложили ввести эксперта-консультанта в Конституционный Суд с правом решающего голоса. И это иностранец. Оно не дошло, потухло, но такое было.
‒ Как бы вы назвали то, что сейчас происходит в Конституционном Суде?
‒ Идет узурпация власти – уголовно наказуемые действия. Конституционный Суд принял решение, что глава государства не может быть привлечен к уголовной ответственности вообще, но мы говорим об общественно опасных действиях. И то, что идет узурпация власти, ни у кого не вызывает сомнения. Даже Европейская комиссия ему сказала, что Конституционный Суд — это единственный орган конституционного правосудия. А Венецианская комиссия назвала Конституционный Суд стражем Конституции. Я вчера был в Конституционном Суде – там рассматривается дело по обращению ОПЗЖ, и я представляю интересы 56 народных депутатов, которые считают, что предложенная система образования связана с дискриминацией и дискредитацией учителей. Дошли до того, что сказали, что учитель, достигший пенсионного возраста, переходит на контрактный договор, и его потом уволят, когда захотят. У нас доступ к образованию ограничен на русском языке, особенно для русскоязычного населения. На языках, которыми владеют члены ЕС, нам можно учиться, а на других языках мы учиться не можем. Это печально.
‒ Как вы оцениваете управление Конституционным Судом со стороны Головатого?
‒ В Конституционном Суде находятся дела о неконституционности попытки продажи земли, о неконституционности действий Президента, который за деньги МВФ уговаривал парламентариев проголосовать за продажу основного национального богатства ‒ единственного природного источника существования нации. И когда суд дошел до того, что надо выносить решение по этому вопросу, суд разогнали. Суд согласился с нами – признал неполномочным Президента назначать руководителя НАБУ. Там же находится наше обращение о неконституционности создания Высшего антикоррупционного суда и ряд других. Мы заявили отвод г-ну Головатому, когда рассматривали вопрос о референдуме. Г-н Головатый заявил: «Я таким образом выписал нормы Конституции, чтобы народ не мог воспользоваться своим правом на референдум». И я ему заявил отвод по референдуму. И вчера я обратился, чтобы они приняли решение об участии в рассмотрении дела председателя Тупицкого и судьи Касминина. Они пришли в очередной раз в суд, но поступила команда, и их не пускают в здание суда. В какой демократической стране может такое быть? Исполняет обязанности председателя суда как самый старший по возрасту Головатый. Мы предложили ему сложить полномочия и принять решение, что есть председатель, но на это он не пошел и объявил перерыв.
‒ Вы так расхваливали своих бывших студентов, которые работали или работают в СБУ, но они так топорно фальсифицировали дела, в конце концов, и по делу Виктора Медведчука видно, что они либо альтернативно одаренные, либо интеллектуально стерильные.
‒ Я не хвалю, и я сказал не о следователях – я сказал о работниках Службы безопасности – экономической, социальной, о спецподразделениях. Мы же не можем сказать, что там негодяи. Пацаны рискуют жизнью. Они работают в условиях риска для своей жизни и для своего здоровья. Сейчас идут гонения, весь репрессивный аппарат государства работает против одного человека ‒ Медведчука Виктора Владимировича и его семьи. И как раз там работают те, кто выполняет заказ. Это как рекруты-негодяи. Негодные для службы. От них надо очищать орган. А с другой стороны, мы должны защищать орган, который призван по Конституции решать функции защиты граждан Украины.
‒ В суде что, было решение, что Медведчук может уничтожить эти тома дела?
‒ Они начали борьбу с идеологией Медведчука, а все это началось после того, как по земле возникли вопросы, по референдуму, ведь Медведчук является соавтором закона о референдуме по народной инициативе. В нашей фракции 11 докторов наук, профессоров, кандидатов юридических наук только в области права. И если мы что-то пишем в Конституционный Суд, то он с нами соглашается. Но это увидели на Банковой, а там тщеславие, черная зависть и давление извне. Во фракции 7 людей, против которых открыты уголовные дела – где они находят доказательства? В прошлый раз Виктору Владимировичу продлили срок следствия до ноября. И вдруг 20 августа они уже закончили расследование дела. А если расследование закончено, то человек не находится под судебным следствием ‒ и как быть с мерой пресечения? Тогда они быстренько придумывают, что он может уничтожить 67 томов уголовного дела. Это уже клиника, и мне как человеку, проработавшему более 30 лет судьей, очень печально от того, как на сегодняшний день запрессовали судебную систему. Общественные слушания, обсуждения, волонтерство судебно-процессуальное, когда ходят по судам, вынюхивают и начинают обливать грязью судью. Вот так же, как и вчерашнюю судью, о которой уже сказали, что она отпустила «беркутовцев».
‒ Виктор Медведчук подал уже вторую жалобу в ЕСПЧ о том, что незаконно ему продлевается мера пресечения и вообще его незаконно держат под домашним арестом. По вашему мнению, понимают ли украинские судьи, что рано или поздно им придется нести ответственность за все, что они делают?
‒ Ни один судья, решения которого были отменены ЕСПЧ, не понес наказания. А то, что подал Виктор Владимирович, – речь идет о вопиющем факте нарушения процессуальных норм, затрагивающих и его материальное право – право на допуск к защите.
‒ Каков ваш анализ, что дальше будет по так называемому делу Медведчука?
‒ Пройдут и эти два месяца, и они будут вынуждены положить дело под сукно суда. Думаю, что будут попытки тихонько похоронить это уголовное дело и не доводить до суда, если они не хотят международного скандала. Стоит вопрос не только о месторождении «Глубоком». Мы же знаем, кто причастен из американцев к этому месторождению. В перспективе судебного рассмотрения никакого вердикта, кроме оправдательного, быть не может. Какое расположение воинской части он мог сообщить? Детский сад. Это говорит об уровне службистов СБУ. Именно из-за таких нерадивых спецов и стоит вопрос о реформировании СБУ. Из-за таких, как представитель СБУ, которого ввели в комиссию по азартным играм, и он уже организовал там систему взяток. Но тут на взятках они уже не проедут. ГБР будет дальше вести это следствие, и они побоятся по политическим и идеологическим соображениям идти с ним в суд.
‒ Сегодня судебная реформа разрушает отдельно выделенную ветвь власти – судебную. Как скажется в будущем на государстве Украина эта реформа?
‒ Это не реформа. Это пришедший к власти синдикат выстраивает систему самозащиты, возможности использовать бюджетные средства, возможности вольного поведения. Для этого им надо обеспечить такой институт, как судебная защита, путем бездействия. От административной юстиции у нас остались только «уши» – человек не может себя защитить. Пример – ВАСК бездействует. Идет речь о намеренном правовом нигилизме – это паралич Конституционного Суда, реальное влияние на судей Верховного Суда. Суд выносит решение, оно еще не вступило в силу, а уже возбуждается уголовное дело по конкретному рассмотрению этого дела. Это и есть преступление, заведомо незаконные преследования судей – есть такая статья. Поэтому надо судить тех, кто возбуждал уголовные дела, кто это инициировал. А инициаторы там есть – инициатива идет с Банковой. Власть узурпирована, и мы, по сути, переходим на рельсы диктаторской системы управления ‒ единоличного управления всеми ветвями власти лицами и институтами, которые не принадлежат к этим ветвям власти. Какое отношение имеет к тарифам ОП? Хотят понравиться, к выборам готовятся? Почему заткнули исполнительную власть? Кого хотят убирают, реформируют, переименовывают. О чем говорит введение набсоветов? Это уровень той коррупции, при которой идет речь о пленении государства. 100% акций «Нафтогаза» в собственности у Кабмина. Но он не может распоряжаться доходной частью, прибылью, которая должна идти в бюджет, а решают набсоветы, на 90% состоящие из нерезидентов Украины. Разве не в нашей стране воевали незаконные вооруженные формирования – они и сегодня есть. Они заняли территорию «Большевика». Конституция запрещает такие формирования. Да, в добробатах были патриоты. Но и сколько прихвостней там было.
‒ То, что сейчас в Верховном Суде судьи уходят в отставку, связано с незаконными санкциями?
‒ Здесь есть толика причинной связи с тем беспределом, который исходит на сегодня от президентской вертикали. Сюда я вношу и СНБО – систему «даниловщины». Они могут толковать законы по-своему, выносить вердикты, подменяя собою суд. Эти санкции по правовой природе предназначены для правоприменения в отношении лиц, которые не являются резидентами Украины. У нас в Конституции написано, что страна не выдает своих граждан под суд других стран, а введя санкции относительно своих граждан, мы делаем еще хуже. Кроме того, что это неконституционно, это развращает морально лиц, находящихся у власти. Они поймали кураж безнаказанности и безответственности за свои поступки. А судей верховного суда привязывают к тому, что они должны выносить решения, которые не вписываются в рамки закона. Над каждым судьей есть надзиратель, примерно так.
‒ Прокомментируйте слухи о якобы расколе во фракции ОПЗЖ в связи с преследованием Виктора Медведчука. С какими проектами, инициативами будет выходить ОПЗЖ в новом политическом сезоне в условиях того, что один из лидеров фракции находится под домашним арестом до 31 октября?
‒ Мы работаем в правовом поле. Мы должны научиться себя защищать. У нас есть проекты законодательного характера. Не верьте: в суд над Медведчуком пришли представители всех течений нашей политсилы. На сегодняшний день мы ‒ монолит. Трения, конечно, же есть. Но мы находим приемлемый центр для того, чтобы наша политическая сила была неуязвима для наших политических оппонентов. Мы – украинская политическая сила, которая может прагматично принимать решения и их реализовывать. Кто раскрыл эти придуманные с целью наживы тарифы «Дюссельдорф+», «Роттердам+»? Медведчук. Наша партийная идеология – это народовластие, экономический рост и реинтеграция. А власть только бьет в себя в хилую грудь, что заботится о народе, и качает бюджетные деньги. Они не могут отчитаться – будете свидетелями, когда будет верстаться бюджет.
‒ 11 сентября 1973 года в Чили был осуществлен государственный переворот. Диктатор Пиночет был осужден чилийским судом за это, но из-за преклонного возраста его не стали сажать в тюрьму. Но суд состоялся над теми событиями, которые были в Чили, хотя страна была под патронатом США. В случае прихода к власти, в исполнительной в большинстве своем и в законодательной, ОПЗЖ будет инициировать судебные процессы по факту госпереворота в Украине в декабре 2013 года и массовых убийств на Майдане? По убийствам украинских граждан в Одессе 2 мая 2014 года? По введению, абсолютно антиконституционному, сухопутных войск на территорию Донбасса в 2014 году? И вообще, над теми, кто осуществил этот государственный переворот, нарушив тем самым соглашение, подписанное в присутствии иностранных чиновников из Европы 21 февраля. А это Парубий, Яценюк, Кличко и другие участники и зачинщики этого госпереворота.
‒ 100% мы примем все меры, чтобы восстановить справедливость. Мы изначально стояли на позиции дать правовую квалификацию, что это было с точки зрения права, реалий и общественных отношений, которые вышли из-под контроля. Семейные подряды вооружились и пошли стрелять с гостиницы «Москва». В суд были переданы материалы уголовного дела по Бубенчику, который рассказал, как он «замочил» старшего лейтенанта и капитана в затылок. И мы больше не видим этого Бубенчика. Мы не знаем, что предотвратили своей смертью 18 «беркутовцев». А как жгли работников милиции? Это в какой цивилизованной стране допустимо? Были ли на Майдане преступные группировки? Были. А как не восстановить справедливость, что 2 мая сожгли в Одессе 49 людей? А кому непонятно, что существует закон, который категорически запрещает использовать армию против своего народа? На каком основании 27 июня был дан приказ атаковать, и пошли Су-27 бомбить Донецк? За это должны ответить. А когда в луганском аэропорту сбили наших пацанов, среди которых были и представители СБУ, то я слышал, что там линию посадки не включили. Я не проводил следствия, не знаю. Но я знаю, что должна быть восстановлена справедливость. Первое, что нам надо, – уничтожить бациллу фашизма. У нас уже кустиками проросла фашистская идеология. Это же у нас превозносят тех, кто служил фашистской Германии. Разве не у нас воспевают бандеровцев, совершавших тяжкие преступления? Я не услышал среди легенд нации, названных Президентом, академика Юхновского. Этот человек кристально правдив и честен, и он говорит все, в том числе и в отношении бандеровцев, что это беда для Украины.
‒ При всей избирательности и фальсификации дела против Медведчука и этого политического заказа он все же говорит: «Посмотрите на ситуацию с ОАСК, на кризис в Конституционном Суде, надо с пониманием отнестись к тому, что судья Волкова приняла свое решение под давлением Банковой». Но если приурочить, что это беззаконие в суде было во время встречи в Вашингтоне, не означает ли это, что великий белый «хозяин» дал отмашку и репрессии будут продолжены? Нож будет резать масло до тех пор, пока он не упрется в доску, и станете ли вы с Медведчуком этой доской? И не начнется, в общем-то, вакханалия, не дай Бог?
‒ Не дай Бог, если наступит этап агонии: агонизирующий человек страшнее зверя, и этого я боюсь. У меня нет 100% уверенности, что мы можем надеяться на закон. Я, как судья, вижу, что творится. И не надо искать в суде – искать надо там, где все зарождается. А суды уже идут на решения, которые не соотносятся с законом. Это даже не «совковое» мышление, а мышление, спродюсированное извне наложением информационного пресса. У нас и раньше было «телефонное право» были и есть взятки в судах, но вопрос заключается в элементарном понятии ответственности судьи. Расшатали судей, разогнали профессионалов, вследствие закона о люстрации разогнали 80% людей. После событий на Майдане пошел «гон» на судей. Задерживали людей за хулиганство, за поножовщину, революционные действия ‒ все было смешано. Развозили по всем судам, и судьи рассматривали круглосуточно. Протокол привезли работники полиции, по нему судьи давали наказание. И потом начали судить судей за то, что они вынесли неправосудный приговор. А почему они не понесут ответственность за то, что ЕСПЧ указал, что люди были незаконно включены в люстрацию. На сегодняшний день исключено понятие порядочности, особенно в органах управления. Наши клерки от власти наезжают на суды открыто, и суды выносят решения. Есть заблуждения, есть заведомо неправосудные приговоры. Это надо признать.
‒ Наша Конституция гарантирует доступ граждан к правосудию. Какая у нас с этим ситуация? У нас очень много судей в районах не назначено ‒ и эта статья Конституции превратилась в фикцию.
‒ Мы начали судебную реформу в апреле 1991 года. Я – автор внедрения административной юстиции. Нам помогала Германия. Считается, что благодаря их административной юстиции был подавлен Третий рейх, когда поставили под контроль деятельность клерков и власти. Мы ее ввели и у нас, и в основе всего лежало право граждан на доступ к правосудию. Очень многих людей освобождали от госпошлин, была возможность иметь адвоката – государство предоставляло. А они сейчас начали формировать судебную систему с Верховного Суда. Это надо быть или пьяным, или шизофреником. Внизу прорастает дух. Туда надо идти. У нас 4 млн дел – чтобы рассмотреть в Верховном Суде дело, надо ждать 4‒5 лет. И они принимают – не допускать кассации в Верховный Суд. Посмотрите на госпошлины, что обязательно адвокат должен участвовать. Где людям найти денег на адвоката по гражданским делам? Какой доступ к правосудию может быть, если они приняли законопроект безакцептно взыскивать с денежных счетов или описывать имущество и рассчитываться с долгами? А у нас 27 млрд долгов только за газ, 23,5 млрд ‒ за воду. Люди не платят, потому что не могут, а пойти в суд и защитить свое право тоже не могут. Человек ‒ под плинтусом. Вот вам и 3-я статья Конституции.
‒ Осенью Украина будет вынуждена отдавать по внешним заимствованиям долги ‒ около $3 млрд. Выдержит ли украинский бюджет это? Возможно, власть будет искать, где позаимствовать еще, чтобы закрыть предыдущие дыры?
‒ Расчеты по долгам уже пошли. Рассчитывают на подарочные 2,36 млрд. В МВФ же все продумали, когда кинули на весь мир 620 млрд. Сейчас начнет действовать механизм безакцептного взыскания и цены. У нас упало 48% промышленности, 600 тыс. предприятий прекратили существование, работать негде – ждите повышения штрафов, повышения цен. Таким путем можно наполнить казну. А наш Президент на внутренних облигациях отбил себе 5 млн. А сейчас уже к нам зачастили частные европейские инвесторы, которые дают миллиардные платежи под проценты. И там будут собираться деньги. Европа нам дает еще 500 млн, если разрешит МВФ.
‒ Что дальше будет происходить в отношениях с Россией?
‒ При такой идеологии, которая сейчас имеет место быть, Зеленский просто ничего не сможет сделать. Когда у нас на вопросы Минских соглашений посажены такие ребята, как Резников, о чем мы можем говорить? Когда мы публично, на глазах у всего мира, врем в Париже, что мы в течение четырех часов заведем правовые регуляторы, как нам завести выборы, как нам сформулировать законодательство на неконтролируемых территориях, но ни одного законопроекта не было заведено с декабря 2019 года ‒ о чем говорить? Оттуда мы слышим: скажите о предмете разговора. У нас звучало, что «ДНР‒ЛНР» ‒ террористические организации, но нигде не нашли, что они признаны террористическими организациями. И вопрос не об организациях, а о людях. Не надо определять, что территорию определяют структуры самоуправления. Территорию определяют люди. Это еще было до Люблинской унии. Это же наши люди – они имеют право на самоопределение. Это не стадо, а территориальные громады, и в Конституции написано, что государство туда не влезает, они сами самоопределяются. Поедьте и проверьте, как они это делают, если вы их считаете нашими. А если вы собираетесь строить стену, то как мы можем говорить с Москвой? О чем? А «ампутировать» Донбасс – это что такое? Сейчас мы говорим: поставить стену, а всем русскоязычным здесь делать нечего. Если это говорит обычный человек – это одно, но когда говорит глава государства, то как мы будем «сшивать» Украину? Кто поднял тезис: «сшить» Украину и вернуть Донбасс в Украину? Виктор Владимирович. И сказал, что конкретно надо для этого сделать. И он не просто говорил, а делал. И с 2014 года выводил оттуда ребят, иногда своих врагов. О чем мы можем говорить при такой философии восприятия раздела нашей страны? Я думаю, это на годы, и эта рана будет кровоточить десятилетия. По моим данным, только деток погибло 175. А в чем их вина? Говорить есть о чем, но не надо придумывать, как Арестович, переименовать Украину.
‒ Приближается отопительный сезон, а тарифный геноцид явно продолжается. Какие планы у ОПЗЖ в борьбе с тарифным геноцидом?
‒ На острие атаки был Виктор Владимирович Медведчук. Относительно тарифного геноцида он показал, что надо делать, и мы сделали. Были обращения в Конституционный Суд по защите чернобыльцев, военных пенсионеров, военнослужащих. У нас находится в Конституционном Суде 14 обращений. Это большая работа. Но Шмыгаль сказал, что решение Конституционного Суда есть, однако мы его не будем исполнять, потому что нет денег. Если на хабе в Европе газ уже поднялся более $600 за 1000 кубов, то ждите, что у нас будет. На сегодня РФ дает 145 млрд кубов газа Европе, чтоб они жили в тепле. Германия закрыла последнюю шахту полтора года назад. Франция идет к закрытию АЭС. Страны Прибалтики понимают уже, что надо закрывать АЭС. А нам по договорам намерений пытаются дать 30 млрд, чтобы построить блоки. Что строить, если у нас 7 блоков из 14 приостановлено? Запустите их – и все дела. Мы прекрасно понимаем, что им надо сбыть по более высокой цене свои энергетические ресурсы. Атомная электроэнергия стоит 69 копеек, а здесь мы имеем за 2. Вот они и продают то, что за 2 копейки. А мы за это платим. Они нас убаюкивают и боятся мнения людей, а у нас есть области, где цена уже 20 грн за куб. Мы войдем тяжело в зиму. У нас 90 млрд долгов, люди введены за уровень нищеты. Люди поехали пилигримствовать по всему миру, потому что не за что жить. А теперь и наши государственные мужи ездят с теми же вопросами и собирают по крупице.
‒ Как вы оцениваете деятельность и место парламента в современной конфигурации Зе-власти? Дайте оценку спикеру Дмитрию Разумкову с точки зрения вашего политического опыта?
‒ Достижения великолепные с точки зрения Конституции. Мы – парламентское государство. А вот то, что у нас творят, – там беды. Почитайте проект изменения Конституции, представленный Медведчуком. Он жестко и четко говорит: давайте сделаем двухпалатный парламент. Это и есть элемент полной децентрализации. Украинский парламентаризм – это ситуативный парламентаризм, исходя из большинства представительства идеологии в парламенте. По сути своей, это вредоносно, потому что нет демократических институтов для достижения консенсуса. К сожалению, мы должны констатировать, что идет речь о ситуативной идеологии. В эпоху «парубийства» 29 раз назначалось голосование за законопроект, и это преступление. Издевательство.
Что касается Разумкова, то на сегодня это единственный вариант, который был, что Дмитрий Александрович стал спикером. Он цементирует этот разношерстный враждующий парламент. Дмитрий Александрович держит ситуацию и держит удар. Его правовая интеллигентность заслуживает уважения. Он имеет свою точку зрения, которая опирается на правовую основу. Если это не вписывается в Конституцию, он об этом говорит. Нам повезло, по моей субъективной точке зрения, что у нас в парламенте есть такой парень.
‒ В чем ваш оптимизм относительно судьбы Украины?
‒ Для того чтобы прекратить противостояние, я вижу большой оптимизм в реализации прагматических взглядов, которые предлагает наша политическая сила. Идти на компромиссы, видеть там людей и заговорить с ними. Для того чтобы поднять Донбасс, только восстановить и накрыть крыши, надо $360 млрд. Это 10 наших годовых бюджетов. Мы сами этого не сможем сделать, поэтому мы говорим о свободной экономической деятельности и вошли с законопроектом, что заканчивайте воевать. Давайте возможность автономно работать этим областям, заключать договоры со всеми и работайте. Дайте свободу, а капитал будем искать. Как смогли в 1947 году по восстановленному своими людьми Крещатику уже провести парад? Отказаться от всех люстраций и допустить людей к работе в системе управления государством и гражданскими процессами. Не будет возобновлен рост промышленности – мы будем обречены на рабство.
‒ Спасибо.
