8 декабря Евгению Стеблову исполняется 65 лет. Актер всегда играл интеллигентов и аристократов, хотя впервые появился на экранах в фильме «Я шагаю по Москве» в образе простоватого московского паренька. Сегодня Стеблов предпочитает работу в Театре имени Моссовета. Корреспонденту «Известий в Украине» Валентине Сериковой знаменитый артист рассказал о людях, с которыми его сводила жизнь и работа — Любови Орловой, Фаине Раневской, Никите Михалкове, а также о своем особом отношении к театру, кино, актерской дружбе.
Мы варились в эстетической среде
известия: Вы рано снялись в кино — и сразу стали известным. Накануне юбилея сознайтесь, правильно ли тогда выбрали профессию?
евгений стеблов: Я с детства играл в театр, очень серьезно занимался кукольным театром. Потом написал письмо Сергею Владимировичу Образцову, и мне ответили. А когда куклы надоели и захотелось живого, человеческого театра, я вышел из-за ширмы. И в результате попал в студию при Театре Станиславского, которым в ту пору руководил народный артист СССР Михаил Яншин. Я занимался с 1959 по 1961 год, и это было очень славное время — к нам приглашали Окуджаву, много других интересных людей, мы варились в такой эстетической среде.
Я помню молодого Евгения Урбанского, его роман, который развивался на наших глазах. Он жил в комнатке за нашим репетиционным залом со своей женой Дзидрой Ритенбергс, известной латышской актрисой. Урбанский погиб, когда она рожала дочку, это известная и трагическая история.
В нашей студии занимались Никита Михалков, Инна Чурикова, Виктор Павлов. И после этой студии было естественно, что я решил поступать в театральный институт.
и: Не всегда юношеские привязанности вырастают в дружбу, как у вас с Михалковым. Вы с ним случайно не кумовья?
стеблов: Нет, мы не кумовья. Но мы и сейчас нечужие люди, хотя видимся теперь реже, каждый на своей орбите крутится. Да и необязательно каждый день встречаться, мы все равно с ним люди, связанные судьбой. Хотя сейчас у каждого своя семья. К тому же Никита стал заниматься режиссурой, ушел во ВГИК, а сначала, как и я, учился в Щукинском училище, только на курс младше.
и: Ваш сын еще работает в фирме Михалкова «Три Т»?
стеблов: Он там работал, но потом ушел. Сережа очень признателен Михалкову, он многому у него научился. Никита даже одобрил его дебют как режиссера: «Ты можешь заниматься этой профессией». Сын окончил высшие режиссерские курсы у Владимира Хотиненко, снял кино. В «Три Т» он занимался телевидением и достаточно освоил эту профессию, был и режиссером, и исполнительным продюсером, и рекламу снимал. А сейчас Сережа, наверное, другие направления будет осваивать, которые ему более интересны.
и: Сын, кажется, и другие ваши таланты унаследовал...
стеблов: Да, он в кино снимался и со мной, и без меня. Потом написал пьесу «Пришельцы», а я ее поставил в театре «Вернисаж». Это был его первый драматургический опыт и довольно неплохой. Он меня удивил. И сейчас он еще готовит какой-то сценарий. Встает в шесть утра и пишет, потом едет на работу.
и: Дисциплинированный он у вас. И вы такой же?
стеблов: Понимаете, я все время существую в таких обстоятельствах, которые меня заставляют быть дисциплинированным. Вообще я созерцательный человек, люблю гулять на природе, но жизнь вынуждает придерживаться другого ритма. Много нагрузок в театре и антрепризе, в кино снимаюсь. Еще я вице-президент Гильдии артистов российского кино, ответственный секретарь Союза театральных деятелей. К тому же я пишу, две книги уже вышло. Первая называлась «Не я», а вторая «Против кого дружите?» Ну, и публицистикой одно время активно занимался, портреты коллег писал. Так что отчасти ваш коллега. Если ссылаться на авторитет, то еще Юрий Трифонов, прочитав мою первую повесть «Возвращение к ненаписанному», благословил на это занятие. И я, в общем, профессионально к этому подхожу. Отвечаю за свои слова (смеется).
и: У вас за плечами работа с Эфросом и Завадским. А в Центральном театре Советской Армии вы как оказались? Отдавали долг Родине?
стеблов: Была такая история, когда меня после института, реально известным актером взял Анатолий Эфрос, который тогда возглавлял Театр Ленинского комсомола. Потом театр разогнали, Анатолия Васильевича перевели на Бронную, а меня через военкомат мобилизовали в Театр Советской Армии. Но те, с кем я имел счастье играть у Эфроса, остались навсегда людьми понятийно своими. И Шура Ширвиндт, и Миша Державин, и Валя Гафт, и Саша Збруев, и Лева Дуров, и Оля Яковлева, и появившийся под конец из Еревана Армен Джигарханян. А потом меня пригласили в Театр Моссовета, и с 1969 года я здесь служу. Один год только не работал.
и: Почему?
стеблов: Попал в автомобильную катастрофу на съемках сказки «Принцесса на горошине» в Чехословакии. Из-за этого не снялся у Михалкова, за мной была роль Трелецкого в «Механическом пианино», Никита его потом сам сыграл. Ну а в «Рабе любви» я играл Канина, звезду кино. У Никиты существовал прототип этого персонажа, герой-любовник немого кино Витольд Полонский. Я ему придумал тонкий голос, к тому же сделал Канина «голубым». Это была моя ироничная месть Виктюку. Роман репетировал со мной пьесу Арбузова «Вечерний свет». Ни пьеса, ни роль мне не нравились. А он ставил палки в колеса, на съемки не отпускал. В общем, это уже другая история.
и: А часто у вас экстремальные обстоятельства на съемках возникали?
стеблов: Случалось. Помню, когда мы с Никитой в «Перекличке» снимались, у нас в группе была несколько рассеянная гримерша, поклонница знаменитого эстонского певца Георга Отса. Постоянно выжигала паяльником по дереву его портреты. Однажды она забыла прихватить на съемку глицерин, которым делают пот. «Ничего, мальчики», — говорит, — я сейчас разведу сладкой водички и нанесу вам тампоном на лица. А нам предстояло снимать сцену боя, стрелять боевыми зарядами весом 25 килограммов. Пушка в том танке не стреляла с войны. Ну, я зарядил снаряд, крикнул Никите «Готово!», и он нажал гашетку. Взрыв был такой силы, что нас землей чуть не засыпало, а танк разгерметизировался. Сладкая вода высохла, и наши небритые рожи стали похожи на засахаренные марципановые булки. Пришлось перегримировываться, переснимать. И я уронил 25-килограммовый снаряд с капсульным взрывателем. Но он упал на тряпки и не взорвался. Так Господь нас с Никитой уберег. Может, потому что тогда он как раз был сильно влюблен в Настю Вертинскую. Андрей Миронов к ней тоже сватался, но она выбрала Михалкова.
и: А вы женились, когда уже в Театре Моссовета служили?
стеблов: Да, я женился в 1972 году. Нам с женой было по 26 лет, когда расписались. Сейчас уже не работает, по она профессии экономист, последние лет десять работала в Союзе театральных деятелей.
Искусство — вещь небезопасная
и: Как думаете, вам повезло в том, что роли вас сами находят?
стеблов: Да, а я выбираю. Что я буду лукавить? Не люблю играть...
и: Вот те раз! Может, я ослышалась?
стеблов: Не ослышались, не люблю я играть. Мне не нравится исполнять одну и ту же пьесу годами. Два-три сезона поиграть можно, но годами, как раньше было заведено, Боже сохрани! Я больше десяти лет выходил в спектакле «Миллион за улыбку». Куда это годится? Но на «Вишневый сад» прихожу с удовольствием, да в общем все, что я играю, делаю с удовольствием. А там, где без удовольствия — ухожу, отказываюсь. Даже если это имеет успех, но мне самому процесс не доставляет радости.
и: А что для вас ценнее: счастье на сцене или вне ее?
стеблов: Я думаю, что для каждого человека есть свое предназначение. И мои проявления на экране, на сцене, в литературе, театральной режиссуре, педагогике (я преподавал в Щукинском училище) и в жизни — все это как бы разные ракурсы одной и той же судьбы. Потому что часто бывало, что я играл какую-то ситуацию в театре или в кино, а потом она случалась со мной в жизни. Я очень осторожно к этому отношусь и стараюсь не касаться положений, которые для меня в реальной жизни нежелательны.
и: Расскажите об этом подробней.
стеблов: Я стараюсь не брать на себя какие-то негативные инвальтации — вот так бы сказал. Есть такое довольно расхожее выражение: ради Бога. Все имеет смысл делать ради Бога. А ради себя ничего не имеет смысла делать. Я глубоко убежден в том, что занятие искусством тогда только оправдано, когда тобой руководит и движет позитивная цель, а не разрушительная. Потому что в искусстве можно быть и разрушителем. Мне это неинтересно по многим причинам. Во-первых, по причине нравственного выбора, а во-вторых — это просто легче, чем нести позитив.
и: Ну да, зло часто заманчивей, выигрышней выглядит.
стеблов: Это только кажется, что выигрышней, а на самом деле это проигрыш. Вот когда в постсоветском кинематографе пошла так называемая чернуха, сколько артистов достаточно убедительно играли и бандитов, и проституток, и наркоманов, а вот героев, которым хотелось бы подражать, мало.
и: И все-таки, что вы конкретно имели в виду, когда говорили о нежелательных ситуациях, которые потом возникали в жизни?
стеблов: Есть такая история, она не со мной случилась, но это пример поучительный. Покойный Леонид Васильевич Марков, с которым я в последние годы был в дружеских отношениях, играл на нашей сцене Егора Булычева. А Булычев умирает от рака желудка. Леонид Васильевич так подробно это воплощал, настолько был убедителен в высоком смысле слова! И как это ни трагично и ни странно, Марков тоже умер с таким же диагнозом. Вообще занятие искусством — вещь небезопасная. И публичная жизнь тоже вещь небезопасная. Это определенная ответственность. Для меня пример — Любовь Петровна Орлова. Она была суперзвездой отечественного экрана, я ее любил, писал о ней, мы вместе много работали в нашем театре. Орлова остается удивительным примером того, как надо высоко нести свой крест в этом, может быть, затруднительном смысле. Потому что слава — не только радость, это иногда и печаль, но главным образом — большая ответственность.
и: Вы ведь застали в театре не только Орлову, но и Веру Марецкую, Фаину Раневскую.
стеблов: Да, с Марецкой и Раневской я тоже работал. С Верой Петровной я очень долго играл в спектакле «Миллион за улыбку». А с Фаиной Георгиевной играли спектакль «Правда хорошо, а счастье лучше».
Вера Петровна была человеком невероятной воли, она очень долго болела, перенесла много операций, ее из больницы привозили на спектакли, но она всегда оставалась образцом удивительного мужества. А Любовь Петровна Орлова ведь не была драматической актрисой, а певицей, танцовщицей и звездой киномюзикла, говоря современным языком. Но она представала очень ответственной, дисциплинированной и интеллигентной, причем интеллигентность ее такого английского толка. Хотя у нее был кураж внутри, но сдержанно. А вела она себя примерно так, как играла профессора в фильме «Весна», в жизни тоже походила на этот образ, но не буквально.
и: Суммарным образом ваших ролей можно назвать застенчивого интеллигента. Насколько это совпадает с вашим темпераментом в жизни?
стеблов: В театре я чаще всего играю неврастеников. Хотя я устаю от этого, такие роли требуют большой отдачи — физической, нервной. В принципе, я человек достаточно импульсивный и очень эмоциональный, проблемы возбудимости для меня не существует, гораздо важнее проблема торможения. Поэтому обычно я веду себя несколько вяло (смеется), чтобы не тратить себя зря. Я очень легко перехожу из одного состояния в другое, с нуля могу в истерику войти. И в жизни я довольно нервный человек. Но стараюсь владеть собой.
и: А что для вас нынче стало дефицитом, когда купить можно практически все?
стеблов: Во-первых, деньги дефицит. Не могу сказать, что я совершенно обеспеченный человек, поэтому мне приходится думать, как заработать. Но я никогда не работаю только из-за материального вознаграждения. Сочинил даже формулу, что как профессионал я работаю не из-за денег, но за деньги. То есть за какое-то барахло ради выгоды не возьмусь. И как показывает практика, о хлебе насущном, как Господь сказал, думать не надо. Когда ты о нем не думаешь, нежданно-негаданно то, что тебе надо, и приходит. Нужно довольствоваться тем, что есть. А что вы еще имели в виду под дефицитом?
и: Например, качество человеческого общения. Ведь людей такой пробы, как та же Раневская и Орлова, наверное, нет.
стеблов: Может, со стороны и виднее, но я думаю, что в каждом поколении есть крупные личности, просто к ним не всегда приковано внимание современников. Нам трудно их разглядеть или оценить по достоинству. Я очень любил наших стариков, вот как-то мы сидели на кухне у Инны Чуриковой и Глеба Панфилова и рассуждали на эту тему. Вспоминали легенд МХАТа, Вахтанговского, Малого театров. И вдруг Глеб говорит: «А вот когда-нибудь и о вас так будут вспоминать». Я отвечаю: «Мне кажется, что не будут». Но он настаивал: «Нет, будут, это все относительно». Как говорится, «лицом к лицу лица не увидать», и пророков нет в своем отечестве, как и в поколении тоже. Мы ж не знаем, как относились друг к другу так называемые старики, хотя я, в общем, знаю. Это выглядело неоднозначно. Сложные отношения были между Орловой и Марецкой, Фаина Георгиевна тоже имела репутацию непростого человека в этом плане. Я так понимаю, что крупная индивидуальность не может не быть одинока. Она потому и индивидуальность, что ни на кого не похожа, избирательна и несет в себе некий невольный трагизм. Но это не значит, что надо так жить сознательно. Мне, в общем, не свойственно уныние, но когда оно на меня находит, как на всякого человека, я стараюсь прогнать молитвой. Потому что грустные минуты бывают у всех.
и: У вас с Раневской как складывались отношения? Она ведь не только пошутить, но и приложить словом могла.
стеблов: Конечно, я с уважением относился к ней и ее дарованию, но в момент работы для меня не существует авторитета. Есть просто партнер, с которым я стараюсь жить на сцене жизнью человеческого духа, по выражению Станиславского. И для меня никакой робости в этом смысле нет. А у Фаины Георгиевны нрав был еще тот, иногда мне приходилось, так сказать, группироваться, и наши партнерские отношения прошли через некий кризис, когда мне пришлось показать характер. Вот тогда она меня зауважала — и все стало на свои места, дальше у нас сложились очень хорошие отношения. Но Раневской надо было именно показать немножко зубы, иначе она не уважала человека, провоцировала его — такой уж характер. Тем, кто ей в рот смотрел, с ней было очень тяжело. У нас работала одна актриса, которая все время пребывала от нее в восторге. Но она и без конца от нее плакала, потому что Раневская над ней измывалась, что называется. Фаина Георгиевна уважала сильного партнера. А вы знаете, я тоже не люблю слабых партнеров, хотя некоторые любят — чтоб на их фоне выделяться. Слабый партнер — это всегда ущерб для произведения в целом.
Могу побыть и аскетом
и: Признайтесь, ностальгию вы испытываете?
стеблов: Вообще я человек ностальгический, люблю прошлое. Но в то же время, как сказал Гена Шпаликов, «по несчастью или к счастью истина проста — никогда не возвращайся в старые места». Эту истину я на собственном опыте понял. Воспоминания хороши в нашем сознании, можно писать, рассказывать, но буквально возвращаться в прошлое не стоит. Например, отправившись в то место, где когда-то жил и испытал счастье, ты уже не найдешь того, что было.
и: А с какими мелодиями связаны ваши воспоминания?
стеблов: В музыке я не очень большой специалист. У меня невестка консерваторию окончила, очень талантливая пианистка. Ее сценическая фамилия Соколовская, это ее собственная фамилия, но когда она вышла замуж, взяла фамилию сына, а свою оставила как сценическую. А у меня пристрастия прежние: я люблю классическую музыку, из легкой — диксиленд, традиционный джаз. Авангардные искания в музыке мне не близки. В юности я очень любил джаз, помню, из школы приходил — ставил пластинку и чечетку бил. Но в принципе, моя профессия столь публична, я столько бываю на людях, что отдыхая дома, предпочитаю покой. Мне его не хватает! Вот сейчас три дня жил один на даче. Я люблю природу, и у меня есть возможность там бывать. У моей племянницы на даче могу хоть круглый год жить. А еще у меня есть своя изба в деревне, тоже недалеко от Москвы, туда я в отпуск езжу. В сезон обычно живу, когда есть возможность вырваться на два-три дня, на этой даче.
и: Если вы сами по нескольку дней живете, значит, и обслужить себя можете?
стеблов: Иногда жена из города приезжает, чтоб приготовить, но я и сам могу что-то сделать.
и: То есть с голоду не умрете?
стеблов: Нет, там есть магазин. Курицу с картошкой сваришь — получается одновременно и бульон и второе. Для меня это не проблема. В общем, я люблю вкусно поесть, но могу обходиться аскетическим питанием. Летом на даче еще что-то растет. Жена сажает овощи, зелень, хотя особо нам этим некогда заниматься. Все это больших сил требует, а у нас нет человека, который бы постоянно участком занимался. Летом, дай Бог, если нам удается месяц там отдохнуть. В деревне у жены сначала были позитивные опыты по выращиванию, но на другой год мы туда не приезжали, и в огороде все пропало, бурьяном поросло.
и: Активный отдых любите?
стеблов: Нет, я лучше в одиночестве по лесу погуляю, не люблю шумных компаний. Если же ко мне приезжают друзья, то я предпочитаю небольшие компании. Мы дружим несколькими семьями, встречаемся со своими старыми приятелями. Я это люблю, потому что ведь общительный человек, просто на работе очень устаю. А с годами ценность одиночества все больше ощущаю. Это жена у меня страшно общительная: любит гостей, застолья.
и: В вашей собственной истории есть что-то, о чем жалеете?
стеблов: Я, как любой человек, грешен: причащаюсь, исповедуюсь и, конечно, сожалею о каких-то своих мыслях и поступках. Но сказать, как горьковский персонаж «не на той улице я родился», не могу. На какой родился — на той и живу. Кстати, родился я на Первой мещанской, сейчас проспект Мира.
и: Вы себя определили как домашнего человека. В таком случае, какой «характер» у вашего дома?
стеблов: Им жена занимается. Я, конечно, тоже что-то делаю. Но, допустим, если надо повесить картину, она не будет меня ждать — сама забьет гвоздь. Она и в технике понимает больше меня. Опять же, если надо с электричеством разобраться, то я без понятия, а жена грамотный в этом вопросе человек. Потом она водит машину, а я нет.
и: А как же вы добираетесь с дачи в театр?
стеблов: Вот к вам ехал на электричке. Нормально доехал, потом одну остановку на метро. Иногда меня жена возит, иногда сын; когда снимаюсь, присылают казенную машину из киногруппы. А в Москве живу рядом с театром, одну остановку троллейбусом. Хожу пешком, а когда захвораешь — привезут служебной.
и: Исходя из своего опыта, вы как считаете, с годами качество такого чувства, как любовь, меняется?
стеблов: Конечно. Есть такое евангельское выражение «Бог есть любовь». Но у каждого своя любовь, и есть люди более талантливые в этом смысле, а есть менее. С годами это чувство углубляется, проходит через какие-то кризисы, все время требует большого труда души и творчества. Поверхностными страстями можно жить лишь в молодости. А потом — что посеешь, то и пожнешь. Любовь вообще тайна. Ведь это же помимо нас все происходит. Когда люди вместе переживают определенные трудности, находят выход из них, это их сближает. Жизнь постоянно нас проверяет — и на любовь тоже, и на отношение друг к другу.
и: Вы в этом смысле надежный человек?
стеблов: В смысле измены что ли? Для меня это не вопрос, у нас с женой такой проблемы не было. С позиции мужчины я даже не понимаю, честно говоря, зачем тогда жениться. Кто тебя заставляет вступать в брак? Живи, гуляй, пока не нагулялся. Семья — это ответственность. Вот мы венчались с женой в церкви Малого Вознесения только на серебряную свадьбу. У нас живые отношения, не без кризисов. Но когда из них есть какой-то позитивный выход, это и есть любовь. А если любви нет, появляется равнодушие, но и в равнодушии некоторые могут спокойно жить. По молодости нам всем хочется, чтоб нас любили, а с годами понимаешь, что самая большая любовь — когда ты любишь и ничего не просишь взамен.
