Это интервью с выдающимся философом Александром Зиновьевым появилось во французской Le Figaro ровно 15 лет назад! 24 июля 1999 года. Тогда он рассказал о стратегии США по отношению к России и Европе, технологии перманентного насилия и конфликтов, диктатуре политического либерализма и других явлениях сегодняшнего времени. Спустя годы стало понятно, насколько провидческими оказались высказывания философа.
– С какими чувствами вы возвращаетесь на Родину после столь длительной ссылки?
– С чувством, что когда-то покинул сильную, уважаемую, даже внушающую страх державу, а вернувшись, обнаружил побежденную страну, всю в руинах. В отличие от других, я бы никогда не покинул СССР, если бы у меня был хоть какой-то выбор. Эмиграция стала для меня настоящим наказанием.
– Тем не менее вас приняли здесь (в Германии. – Прим. пер.) с распростертыми объятиями!
– Это правда... Но, несмотря на триумфальный прием и мировой успех моих книг, я всегда чувствовал себя здесь чужим.
– После краха коммунизма основным предметом ваших исследований стала западная система. Почему?
– Потому что произошло то, что я предсказывал: падение коммунизма превратилось в развал России.
– Выходит, борьба с коммунизмом прикрывала желание уничтожить Россию?
– Совершенно верно. Я это говорю, потому что в свое время был невольным соучастником этого для меня постыдного действа. Российскую катастрофу хотели и запрограммировали здесь, на Западе. Я читал документы, участвовал в исследованиях, которые под видом идеологической борьбы на самом деле готовили гибель России. И это стало для меня настолько невыносимым, что я не смог больше находиться в лагере тех, кто уничтожает мой народ и мою страну. Запад мне не чужой, но я рассматриваю его как вражескую державу.
– Вы стали патриотом?
– Патриотизм меня не касается. Я получил интернациональное воспитание и остаюсь ему верным. Я даже не могу сказать, люблю или нет русских и Россию. Однако я принадлежу этому народу и этой стране. Я являюсь их частью. Нынешние страдания моего народа так ужасны, что я не могу спокойно наблюдать за ними издалека. Грубость глобализации выявляет недопустимые вещи.
– Тем не менее сегодня многие бывшие советские диссиденты отзываются о своей прежней Родине как о стране прав человека и демократии. И теперь, когда эта точка зрения стала общепринятой на Западе, вы ее пытаетесь опровергнуть. Нет ли здесь противоречия?
– Во время холодной войны демократия была оружием в борьбе против коммунистического тоталитаризма. Сегодня мы понимаем, что эпоха холодной войны была кульминационным моментом в истории Запада. В это время на Западе было все: беспрецедентный рост благосостояния, подлинная свобода, невероятный социальный прогресс, колоссальные научные и технические открытия! Но в то же время Запад незаметно менялся. Начатая в то время робкая интеграция развитых стран была, по сути, предтечей интернационализации экономики и глобализации власти, свидетелями чего мы сегодня являемся.
Интеграция может служить росту общего благосостояния и иметь положительные последствия, если, например, она удовлетворяет легитимное стремление братских народов к объединению. Однако та интеграция, о которой идет речь, была с самого начала продумана как вертикальная структура, жестко контролируемая наднациональной властью. И без успешного проведения российской, против Советов, контрреволюции Запад не смог бы приступить к глобализации.
– Значит, роль Горбачева не была положительной?
– Я смотрю на вещи немного под другим углом. Вопреки устоявшемуся мнению советский коммунизм развалился не в силу внутренних причин. Его развал, безусловно, самая великая победа в истории Запада. Неслыханная победа, которая, я повторюсь, делает возможным установление планетарной власти. Конец коммунизма также ознаменовал конец демократии. Сегодняшняя эпоха не просто посткоммунистическая, она еще и постдемократическая! Сегодня мы являемся свидетелями установления демократического тоталитаризма, или, если хотите, тоталитарной демократии.
– Не звучит ли все это несколько абсурдно?
– Ничуть. Для демократии нужен плюрализм, а плюрализм предполагает наличие по крайней мере двух более или менее равных сил, которые борются между собой и вместе с тем влияют друг на друга. Во время холодной войны была мировая демократия, глобальный плюрализм, внутри которого сосуществовали две противоборствующие системы: капиталистическая и коммунистическая. А также неясная, но все же структура тех стран, которые нельзя было отнести к первым двум группам. Советский тоталитаризм был восприимчив к критике, идущей с Запада.
В свою очередь, Запад находился под влиянием СССР, в особенности через собственные коммунистические партии. Сегодня мы живем в мире, где господствует одна-единственная сила, одна идеология и одна проглобализационная партия. Все это вместе взятое начало формироваться еще во время холодной войны, когда постепенно, в самых различных видах появились суперструктуры: коммерческие, банковские, политические и информационные организации. Несмотря на разные сферы деятельности, эти силы объединяла их транснациональная сущность.
С развалом коммунизма они стали управлять миром. Таким образом, западные страны оказались в господствующем положении, но вместе с тем они находятся и в подчиненном положении, так как постепенно теряют свой суверенитет в пользу того, что я называю сверхобществом. Планетарное сверхобщество состоит из коммерческих и некоммерческих организаций, влияние которых выходит далеко за пределы отдельных государств. Как и другие страны, страны Запада подчинены контролю этих наднациональных структур. И это притом, что суверенитет государств тоже был неотъемлемой частью плюрализма, а значит, и демократии в планетарном масштабе.
Нынешняя господствующая сверхвласть подавляет суверенные государства.
Европейская интеграция, разворачиваемая у нас на глазах, тоже ведет к исчезновению плюрализма внутри этого нового конгломерата в пользу наднациональной власти.
– Но не кажется ли вам, что Франция или Германия продолжают оставаться демократическими государствами?
– Страны Запада познали настоящую демократию во время холодной войны. Политические партии имели подлинные идеологические различия и разные политические программы. Органы прессы тоже сильно отличались друг от друга. Все это оказывало влияние на жизнь простых людей, способствовало росту их благосостояния. Теперь этому пришел конец. Демократичный и процветающий капитализм с социально ориентированным законодательством и гарантиями занятости был во многом обязан существованию страха перед коммунизмом. После падения коммунизма в странах Восточной Европы на Западе началась массированная атака на социальные права граждан. Сегодня социалисты, находящиеся у власти в большинстве стран Европы, ведут политику демонтажа системы социальной защиты, политику, уничтожающую все социалистическое, что имелось в странах капитализма.
На Западе нет больше политической силы, способной защитить простых граждан. Существование политических партий – чистая формальность. С каждым днем между ними все меньше и меньше будет различий. Война на Балканах была какой угодно, но только не демократической. Тем не менее ее вели социалисты, которые исторически были против подобного рода авантюр. Экологисты, тоже находящиеся у власти в некоторых странах, приветствовали экологическую катастрофу, вызванную бомбардировками НАТО. Они даже осмелились утверждать, что бомбы, содержащие обедненный уран, не представляют опасности для окружающей среды, хотя при их зарядке солдаты надевают специальные защитные комбинезоны.
Так что демократия постепенно исчезает из общественной организации стран Запада. Повсюду распространяется тоталитаризм, потому что наднациональная структура навязывает государствам свои собственные законы. Эта недемократичная надстройка отдает приказы, дает санкции, организовывает эмбарго, сбрасывает бомбы, морит голодом. Даже Клинтон ей подчиняется. Финансовый тоталитаризм подчинил себе политическую власть. Холодному финансовому тоталитаризму чужды эмоции и чувство жалости. По сравнению с финансовой диктатурой, диктатуру политическую можно считать вполне человечной. Внутри самых жестоких диктатур было возможно хоть какое-то сопротивление. Против банков восставать невозможно.
– А что насчет революции?
– Демократический тоталитаризм и финансовая диктатура исключают возможность общественной революции.
– Почему?
– Потому что они совмещают грубую всемогущую военную силу с финансовым удушением планетарного масштаба. Все революционные перевороты получали когда-то поддержку извне. Отныне это невозможно, так как больше нет и не будет суверенных государств. Более того, на самой низкой общественной ступени класс рабочих заменен классом безработных. А чего хотят безработные? Работу. Поэтому они находятся в менее выгодном положении, нежели класс рабочих в прошлом.
– У всех тоталитарных систем была своя идеология. Какая идеология у этого нового общества, которое вы называете постдемократическим?
– Наиболее влиятельные западные теоретики и политики считают, что мы вошли в постидеологическую эпоху. Это потому, что под словом «идеология» они подразумевают коммунизм, фашизм, нацизм и т.п. На самом деле идеология, сверхидеология западного мира, развивавшаяся в течение последних 50 лет, намного сильнее коммунизма или национал-социализма. Западного гражданина гораздо больше оболванивают, нежели когда-то обычного советского человека посредством коммунистической пропаганды. В области идеологии главное – не идеи, а механизмы их распространения. Мощь западных СМИ, например, несравненно выше, чем сильнейшие средства пропаганды Ватикана во времена его наивысшего могущества.
И это не все; кино, литература, философия – все рычаги влияния и средства распространения культуры в самом широком смысле слова работают в этом направлении. При малейшем импульсе все, работающие в этой сфере, реагируют с такой согласованностью, что невольно возникают мысли о приказах, исходящих из единого источника власти. Достаточно было принять решение заклеймить генерала Караджича, или президента Милошевича, или еще кого-нибудь другого, чтобы против них заработала вся планетарная пропагандистская машина. В итоге, вместо того чтобы осуждать политиков и генералов НАТО за нарушение ими всех существующих законов, подавляющее большинство западных граждан убеждено, что война против Сербии была нужной и справедливой.
Западная идеология комбинирует и смешивает идеи исходя из своих потребностей. Одна из таких идей – западные ценности и образ жизни являются наилучшими в мире! Хотя для большинства людей на планете эти ценности имеют гибельные последствия. Попробуйте-ка убедить американцев в том, что эти ценности погубят Россию. У вас ничего не выйдет. Они и дальше будут утверждать тезис об универсальности западных ценностей, следуя, таким образом, одному из основополагающих принципов идеологического догматизма.
Теоретики, политики и СМИ Запада абсолютно уверены, что их система – самая лучшая. Именно поэтому они без всяких сомнений и со спокойной совестью навязывают ее во всем мире. Западный человек, носитель этих наивысших ценностей, является, таким образом, новым сверхчеловеком. На термин наложен табу, но все сводится именно к этому. Конечно, данное явление необходимо изучать научно. Однако, смею заметить, в некоторых областях социологии и истории стало крайне тяжело проводить научные исследования. Ученый, который вдруг воспылает желанием изучить механизмы демократического тоталитаризма, столкнется с неимоверными трудностями. Из него сделают изгоя. С другой стороны, те, чьи исследования обслуживают господствующую идеологию, утопают в грантах, а издательские дома и СМИ борются за право сотрудничать с этими авторами. Я это испытал на собственной шкуре, когда преподавал и работал исследователем в зарубежных университетах.
– А разве нет в этой не любимой вами сверхидеологии идей толерантности и уважения к ближнему?
– Когда вы слушаете представителей западной элиты, все кажется таким чистым, великодушным, уважительным по отношению к людям. Делая это, они применяют классическое правило пропаганды: прикрывать действительность сладкими речами. Однако достаточно включить телевизор, пойти в кино, открыть бестселлер или послушать популярную музыку, чтобы убедиться в обратном: беспрецедентном распространении культа жестокости, секса и денег. Благородные речи призваны скрывать эти три столпа (есть и другие) тоталитарной демократии.
– А как быть с правами человека? Разве не на Западе их соблюдают больше всего?
– Отныне идея прав человека тоже все больше и больше подвергается давлению. Даже чисто идеологический тезис, согласно которому эти права являются врожденными, не отчуждаемыми, сегодня не выдержит даже первого строгого анализа.
Я готов подвергнуть западную идеологию такому же научному анализу, который я проделал с коммунизмом. Но это долгий разговор, не для сегодняшнего интервью...
– Есть ли у западной идеологии ключевая идея?
– Идея глобализации! Другими словами, мировое господство! А так как эта идея довольно неприятная, ее прикрывают пространными фразами о планетарном единении, о трансформации мира в одно интегрированное целое... В действительности Запад сейчас приступил к структурным изменениям в масштабе всей планеты. С одной стороны, западное общество господствует над всем миром, с другой стороны, оно само перестраивается по вертикали с наднациональной властью на самом верху пирамиды.
– Мировое правительство?
– Да, если хотите.
– Верить в такое – не значит ли быть жертвой бредовых фантазий о мировом заговоре?
– Какой заговор? Нет никакого заговора. Мировое правительство управляется руководителями всем хорошо известных наднациональных коммерческих, финансовых и политических структур. Согласно моим подсчетам, это сверхобщество, которое сегодня управляет миром, уже насчитывает около 50 миллионов человек. Его центр – США. Страны Западной Европы и некоторые бывшие азиатские «драконы» составляют его базис. Другие страны находятся под господством согласно жесткой финансово-экономической градации. Вот это реальность. Что касается пропаганды, то она полагает, что создание мирового правительства, подконтрольного мировому парламенту, является желательным, так как мир – это большое братство. Все это – россказни, предназначенные для толпы.
– Европейский парламент тоже?
– Нет, так как Европарламент существует. Но будет наивным верить в то, что Европейский союз явился результатом доброй воли правительств стран, входящих в его состав. Евросоюз – это оружие уничтожения национальных суверенитетов. Он является частью проектов, разработанных наднациональными организмами.
– Европейское содружество сменило название после развала Советского Союза. Словно чтобы заменить его, оно стало называться «Европейский союз». В конце концов, можно было назвать по-другому. Подобно большевикам, руководители Евросоюза называют себя комиссарами. Как и большевики, они возглавляют комиссии. Последний президент был «избран», будучи единственным кандидатом...
– Нельзя забывать, что процесс социальной организации подчиняется определенным законам. Организовать миллион человек – это одно, организовать 10 миллионов – это другое, организовать 100 миллионов – это тяжелейшая задача. Организовать 500 миллионов человек является задачей колоссальных масштабов. Нужно создавать новые административные органы, обучать людей, которые будут ими управлять и обеспечивать их бесперебойное функционирование. Это первоочередная задача. На самом деле Советский Союз – это классический пример многонационального конгломерата, возглавляемого наднациональной управленческой структурой. Европейский союз хочет добиться лучших результатов, нежели Советский Союз! Это вполне оправданно. Уже 20 лет назад я был поражен тем, что так называемые дефекты советской системы были еще сильнее развиты на Западе.
– Например, какие?
– Планирование! Западная экономика бесконечно больше планируется, чем когда-то планировалась экономика СССР. Бюрократия! В Советском Союзе от 10 до 12% активного населения работали в сфере управления и администрации страной. В Соединенных Штатах таких работников около 16–20%. Однако СССР критиковали именно за его плановую экономику и тяжесть бюрократического аппарата.
В Центральном Комитете КПСС работали 2 тысячи человек. Численность аппарата компартии доходила до 150 тысяч работников. Сегодня на Западе вы найдете десятки, даже сотни предприятий промышленности и банковского сектора, которые нанимают гораздо больше людей. Бюрократический аппарат советской Коммунистической партии был ничтожно маленьким по сравнению с персоналом крупных транснациональных корпораций Запада. На самом деле следует признать: СССР управлялся плохо именно из-за нехватки административного персонала. Нужно было иметь в два-три раза больше административных работников!
Евросоюз прекрасно понимает эти проблемы и потому принимает их во внимание. Интеграция невозможна без наличия внушительного административного аппарата.
– То, о чем вы рассказываете, идет вразрез с идеями либерализма, афишируемыми европейскими руководителями. Не думаете ли вы, что их либерализм – это всего лишь показуха?
– Администрация имеет тенденцию сильно разрастаться, что опасно для нее самой. Она знает об этом. Как и любой организм, она находит собственные противоядия для продолжения нормального функционирования. Частная инициатива – одно из них. Другим противоядием является общественная и индивидуальная нравственность. Применяя их, власть как бы борется с тенденциями к самоуничтожению. Поэтому она выдумала либерализм, чтобы создать противовес своей собственной тяжести. Однако сегодня быть либералом – абсурд. Либерального общества больше нет. Либеральная доктрина никак не соответствует реалиям эпохи беспрецедентной в истории человечества концентрации капитала. Движение колоссальных финансовых средств никак не считается с интересами отдельных государств и народов, состоящих из индивидов.
Либерализм подразумевает личную инициативу и взятие на себя финансовых рисков.
Сегодня любое дело нуждается в деньгах, предоставляемых банками. Эти банки, число которых постепенно сокращается, ведут политику, которая по своей природе является диктаторской, дирижерской. Владельцы предприятий отданы им на милость, потому что все подчиняется кредиту, а значит, находится под контролем финансовых организаций. Важность индивида – основа либерализма – уменьшается изо дня в день.
Сегодня не имеет значения, кто управляет тем или иным предприятием, той или иной страной: Буш или Клинтон, Коль или Шредер, Ширак или Жоспэн, какая разница?
– Тоталитарные режимы XX века были чрезвычайно жестокими, чего не скажешь о западной демократии.
– Главное – не методы, а полученные результаты. Привести пример? В борьбе с нацистской Германией СССР потерял 20 миллионов человек (согласно последним данным МО РФ – 27 млн. – Прим. пер.) и претерпел колоссальные разрушения. В ходе холодной войны, войны без бомб и пушек, потерь во всех отношениях было намного больше! За последнее десятилетие продолжительность жизни россиян сократилась на 10 лет! Смертность катастрофически превышает рождаемость.
2 миллиона детей не спят дома. 5 миллионов детей школьного возраста не ходят в школу. Зарегистрировано 12 миллионов наркоманов. Всеобщим стал алкоголизм. 70% молодежи не пригодны к воинской службе из-за различных физических недостатков. Вот прямые последствия поражения в холодной войне, за которым последовал переход к западному образу жизни. Если это будет продолжаться, то население страны сначала быстро упадет со 150 миллионов до 100 миллионов, а потом и до 50 миллионов. Демократический тоталитаризм превзойдет все предшествующие тоталитарные режимы.
– В насилии?
– Наркотики, плохое питание, СПИД гораздо более эффективны, нежели военное насилие. Хотя после колоссальной по силе разрушения холодной войны Запад изобрел «миротворческую войну». Иракская и югославская кампании являются двумя примерами коллективного наказания и ответных действий исключительно большого размаха, которым пропагандистская машина придает смысл «благого дела» или «гуманистической войны». Направлять насилие жертв против них самих – это другая технология. Примером ее использования является российская контрреволюция 1985 года. Однако, развязывая войну в Югославии, страны Западной Европы повели войну против самих себя.
– По вашему мнению, война против Сербии была также войной против Европы?
– Совершенно верно. Внутри Европы есть силы, способные заставить ее действовать против самой себя. Сербию выбрали, потому что она сопротивлялась все подавляющей глобализации. Россия может быть следующей в списке. Перед Китаем...
– Несмотря на ее ядерный арсенал?
– Ядерный арсенал России огромен, но он устарел. К тому же русские морально разоружены и готовы капитулировать...
Мне кажется, что по чудовищности XXI век превзойдет все, что человечество видело до этого. Подумайте только о грядущей глобальной войне с китайским коммунизмом. Для победы над такой густонаселенной страной потребуется уничтожить не 10–20 миллионов людей, а где-то 500 миллионов.
Сегодня это вполне возможно, учитывая уровень развития достижений пропагандистской машины. Разумеется, во имя свободы и прав человека. Если только какая-нибудь PR-организация не выдумает новую, не менее благородную причину.
– А вам не кажется, что у людей может быть собственное мнение, что они могут голосовать и таким образом самовыражаться?
– Во-первых, люди уже сейчас голосуют мало, а впоследствии будут еще меньше. Что касается общественного мнения, то на Западе его формируют средства массовой информации. Достаточно вспомнить всеобщее одобрение войны в Косово.
Вспомните испанскую войну! Добровольцы съезжались со всего мира, чтобы воевать на одной или другой стороне. Вспомните войну во Вьетнаме. Отныне люди настолько ведомы, что реагируют исключительно так, как того желают хозяева пропаганды.
– СССР и Югославия были самыми полиэтническими странами в мире, и несмотря на это они были уничтожены. Не видите ли вы связи между разрушением полиэтнических стран, с одной стороны, и пропагандой полиэтничности – с другой?
– Советский тоталитаризм создал подлинное многонациональное и полиэтническое общество. Именно западные демократии приложили сверхчеловеческие пропагандистские усилия для разжигания различных видов национализма, потому что раскол СССР рассматривался ими как лучший способ его уничтожения. Такой же механизм сработал в Югославии. Германия всегда стремилась к ликвидации Югославии. Будучи объединенной, Югославия могла оказывать сопротивление. Суть западной системы заключается в разделении для того, чтобы было легче устанавливать свои законы сразу всем сторонам, а самим выступать в роли верховного судьи. Нет никаких причин предполагать, что подобная технология не будет применена по отношению к расчленению в будущем Китая.
– Индия и Китай выступили против бомбардировок Югославии. Могут ли они в случае чего сформировать полюс сопротивления? Все-таки 2 миллиарда человек – это что-то!
– Средства этих стран не входят ни в какое сравнение с военной мощью и технологиями Запада.
– На вас большое впечатление произвела эффективность военного арсенала США в Югославии?
– Не только в этом дело. Если бы было принято соответствующее решение, то Сербия перестала бы существовать в течение нескольких часов. По всей видимости, руководители нового миропорядка выбрали стратегию перманентного насилия. Один за другим теперь будут вспыхивать локальные конфликты для того, чтобы машина «миротворческой войны», которую мы уже видели в действии, тушила их.
По сути дела, это может быть технологией управления всей планетой. Запад контролирует большую часть природных ресурсов Земли. Его интеллектуальные ресурсы в миллионы раз превышают ресурсы остального мира. Это подавляющее превосходство обуславливает гегемонию Запада в области технологий, искусства, средств массовой информации, информатики, науки, а отсюда следует преобладание во всех других сферах. Было бы слишком просто всего лишь завоевать мир. Им ведь еще надо управлять! Именно эту фундаментальную проблему пытаются сейчас разрешить американцы... Поймите, во времена Христа на Земле всего было около 100 миллионов человек. Сегодня одна только Нигерия насчитывает такое количество жителей!
1 миллиард западоидов и ассимилированных ими людей будут управлять всем миром. Однако этим миллиардом, в свою очередь, тоже нужно управлять. Для управления западным миром потребуется, по всей вероятности, 200 миллионов человек. Их нужно подбирать, обучать. Вот почему Китай обречен на поражение в борьбе против гегемонии Запада. Этой стране не хватает управления, а также экономических и интеллектуальных ресурсов для того, чтобы внедрить эффективный управленческий аппарат, состоящий где-то из 300 миллионов человек. Только Запад способен решить проблемы мирового управления. Он уже приступил к этому. Сотни тысяч западоидов, которые находятся в бывших коммунистических странах, например в России, как правило, занимают там руководящие посты. Тоталитарная демократия будет еще и колониальной демократией.
– Согласно Марксу, колонизация, кроме насилия и жестокости, несла с собой и блага цивилизации. Может, история человечества повторяется на новом витке?
– Действительно, почему бы и нет? Но, увы, не для всех. Какой вклад в цивилизацию внесли американские индейцы? Практически никакой, так как они были раздавлены, уничтожены, стерты с лица Земли. А теперь посмотрите на вклад русских! И вообще сделаю важное замечание: Запад опасался не столько военной мощи СССР, сколько его интеллектуального, артистического и спортивного потенциала. Запад видел, насколько СССР был полон жизни!
А это главное, что нужно уничтожать у врага. Именно это и было сделано.
Российская наука сегодня зависит от американского финансирования. Она находится в жалком состоянии, так как США не заинтересованы в финансировании конкурентов.
Американцы предпочитают давать русским ученым работу у себя в США. Советское кино тоже было уничтожено и заменено американским. С литературой произошло то же самое. Мировое господство прежде всего проявляется как интеллектуальный или, если хотите, культурный диктат. Вот почему в последние десятилетия американцы с таким рвением стараются опустить культурный и интеллектуальный уровень во всем мире до своего собственного, что позволит им осуществлять этот диктат.
– Но не обернется ли это господство в итоге благом для всего человечества?
– Те, кто будет жить через десять поколений, действительно смогут сказать, что все произошло во имя человечества, то есть ради их блага. Но как быть с русским или французом, который живет сегодня? Может ли он радоваться тому, что его народ ждет будущее индейцев Америки? Термин «человечество» – это абстракция. В реальности есть русские, французы, сербы и пр. Однако если нынешняя тенденция продолжится, то народы, которые основали современную цивилизацию (я имею в виду латинские народы), постепенно исчезнут.
Западную Европу уже заполонили иностранцы. Мы об этом еще не говорили, но это явление не случайность и не последствия якобы неподконтрольных человеческих потоков. Цель – создать в Европе ситуацию, схожую с ситуацией в США. Мне кажется, французы мало обрадуются, узнав, что человечество будет счастливо, но без французов. В конце концов, оставить на Земле ограниченное число людей, которые жили бы как в раю, могло быть рациональным проектом. Оставшиеся люди уж точно считали бы, что их счастье – это итог исторического развития... Нет.
Значение имеет только та жизнь, которой мы и наши близкие живем сегодня.
– Советская система была неэффективной. Все ли тоталитарные общества обречены на неэффективность?
– Что такое эффективность? В США расходы на похудение превышают госбюджет России. И все равно число толстых граждан растет. Таких примеров – десятки.
– Можно ли сказать, что усиливающаяся на Западе радикализация приведет к его собственному уничтожению?
– Нацизм был уничтожен в ходе тотальной войны. Советская система была молодой и сильной. Она бы продолжала жить, если бы не была уничтожена силами извне. Социальные системы не уничтожают сами себя. Разрушить их может только внешняя сила. Это как катящийся по поверхности шар: только наличие внешнего препятствия может его остановить. Я могу доказать это, как доказывают теорему.
Сегодня над нами господствует страна, имеющая колоссальное экономическое и военное превосходство. Новый нарождающийся миропорядок стремится к однополярности.
Если, устранив всех внешних врагов, наднациональное правительство добьется этого, тогда единая социальная система сможет просуществовать до скончания времен. Только человек может умереть от собственной болезни. Но группа людей, пусть даже небольшая, уже будет стараться выжить через воспроизводство. А представьте себе социальную систему из миллиардов людей! Ее возможности предвидеть и предотвращать самодеструктивные явления будут неограниченными. В обозримом будущем процесс стирания различий в мире не может быть остановлен, так как демократический тоталитаризм – это последняя фаза развития западного общества, которое началось в эпоху Возрождения.
1999 год.
Биографическая справка
Известный философ и писатель Александр Зиновьев родился в 1922 году в семье крестьянина. После школы поступил в Московский институт истории философии и литературы, из которого он был исключен без права поступления в другие вузы страны за выступления против культа личности Сталина. Вскоре был арестован, бежал, скрывался от органов госбезопасности. От дальнейших неприятностей его спасла служба в армии, куда он ушел в 1940 году и прослужил до 1946 года.
Великую Отечественную войну начал в танковом полку, а завершил в штурмовой авиации, за боевые заслуги награжден орденами и медалями. После войны окончил философский факультет МГУ, одновременно учась на мехмате.
Во второй половине пятидесятых годов для студентов философского факультета МГУ имени Ломоносова имя Зиновьева было символом новых идей, борьбы против догматизма. В 1960 году Зиновьев защитил докторскую диссертацию, вскоре после этого он получил звание профессора и стал заведовать кафедрой логики в Московском университете.
Причиной высылки Александра Зиновьева из Советского Союза в 1978 году стал опубликованный на Западе социологический роман «Зияющие высоты», с которым пришла к нему литературная известность. На родине Зиновьеву отвели роль антикоммуниста со всеми вытекающими в те годы последствиями: он был исключен из партии, выгнан с работы, выслан из страны, лишен гражданства, всех научных степеней, званий, наград, в том числе военных. Вокруг него была создана атмосфера замалчивания. Все было организовано так, как будто вообще не существовало такого человека.
На Западе Александр Зиновьев опубликовал более 40 романов, переведенных на 20 языков, своим творчеством создав новый жанр социологического романа (социологической повести), в котором научно-социологические результаты излагаются в художественной форме. Понятия, утверждения, отчасти даже методы социологии используются как средства художественной литературы, а последние, в свою очередь, применяются как средства науки.
Вернувшись на родину, Александр Александрович продолжил свои социологические исследования и читал лекции в МГУ, публиковал очерки о новой России.
