Встречаются как-то два приятеля, которые давно не виделись и один другого спрашивает: «Ты где пропадал?» «Нервы в больнице лечил», — отвечает другой. Первый, не расслышав, переспрашивает: «Что делал?» Тут другой как заорет: «Нервы я лечил, тетеря ты глухая!»
Это я к тому, что перед праздниками нервы у людей никуда не годные. В жизни ведь все должно быть ритмично. Напряжение — расслабление, вдох — выдох, разгон — торможение. И равновесие человеческой психики достигается за счет взаимодействия зон возбуждения и зон торможения. А некоторые так разгоняются и напрягаются, что у них, даже когда пытаются остановиться или хотя бы сделать вид, что расслабляются, вместо торможения и расслабления силой инерции просто сносит башню. А как иначе можно расценить тот факт, что 200 банкиров, (это такие все при костюмах, всегда вежливо, хоть и сквозь зубы, всем улыбаются) собравшись на Новогодний корпоратив, так «накорпоративились», что один из финансовых гениев перепутал мужской туалет с женским. Ему охрана сделала замечание. Человек с уравновешенной психикой что сделает? Извинится и пойдет по назначению. А наш герой попытался по-народному указать направление охраннику. Товарищи-банкиры вызвались помогать коллеге — и все переросло в массовое побоище с разрушением интерьеров, и чуть не привело даже к человеческим жертвам.
Я, в принципе, праздники особо не люблю. Как раз по той причине, что большая часть праздников для меня выглядят, как золотые елочные игрушки: блестят, но не греют и радости от них никакой. Возможно, потому что стали они наполнены порожней праздностью. Тогда как праздники наших предков совпадали с их жизненными, в частности земледельческими ритмами, а с приходом на нашу землю христианства на эти ритмы наслоился вселенский круговорот Рождества и Воскресения с другими великими праздникам, каждый из которых преисполнен смысла. Смысла, согревающего душу, наполняющего ее умиротворением, причастности к чему-то великому.
А когда праздники стали делиться на поводы напиться и на поводы устроить очередную распродажу сердечек, мишуры и открыток с прочими милыми ненужностями, душа стала подобна колодцу, из которого черпают, а он не пополняется.
Потому и полнятся предновогодние новости сообщениями одно другого краше. Вон, кто-то на вечном огне сосиски с яичницей пытался пожарить. Стражи порядка вроде как пресекли надругательство над памятью погибших, но видимо, у их начальства тоже с нервами все не так просто. И милиционеров поувольняли, и хулиганам уже чуть ли не криминал вместо хулиганства шьют.
Люди постарше, которые слышали об истории с яичницей на Вечном огне, даже не возмущаются. Они скорее удивляются: мол, как могло такое прийти кому-то в голову. А ведь вот так оно и приходит, когда в душе и в голове образовывается пустота от бесконечной гонки за призрачным счастьем потребления. Буддисты тоже говорят о пустоте. Но о другой. Пустота может быть местом, куда человек готовится принять некое новое ощущение мира, или знание, или прозрение. Но это только если человек хочет этого прозрения, и потому в праздники заботится о своем внутреннем состоянии и своей душе. И высвободившееся время использует не для впадения в забытье, а для актуализации себя как человека не только разумного, но и духовного.
Роман Коляда, журналист
