Состоялся знаменитый вокальный конкурс Пласидо Доминго, ради чего испанский певец целую неделю провел в российской столице. Мэтр выслушал более полутора сотен арий и много занимался с молодыми певцами, однако нашел время и для интервью «Известиям».
Большой театр пригласил вас 28 октября принять участие в гала-концерте по случаю открытия исторического здания после реконструкции. Вы примете приглашение?
К сожалению, это проблематично. Накануне, 27 октября, я праздную 40-летие своей сценической деятельности в Лондоне. Запланирован очень большой концерт, после которого будет еще и прием. Когда я закончу день в Лондоне, в Москве будет уже часа четыре утра. Не знаю, как я это все выдержу. Мне хотелось бы присутствовать в Большом театре — если не петь, то дирижировать. Но в таком случае все должно работать как часы, как некий космический спутник, что маловероятно. Во всяком случае, я обещаю постараться.
Вы не раз говорили, что вам безумно хочется исполнить партию Онегина. Это желание еще в силе?
По образу мне сейчас больше подходят партии отцов или роли, в которых нет определенного возраста. А Онегин — «золотой мальчик», которому максимум 30 лет. Но мне безумно нравится петь по-русски! Германа в «Пиковой даме» я обожаю.
Как вы считаете, что сделало вас оперным певцом номер один в мире?
А я номер один? По-моему, я просто делаю то, что умею и люблю. Не знаю, когда уйду с оперной сцены. Конечно, это очень тяжелое дело. Концерты гораздо проще. И с материальной точки зрения концерты более привлекательны. Но живу я именно на сцене. У меня подписаны контракты на три года вперед. А потом надо будет решать, остаюсь ли я в опере или полностью перехожу на концерты.
Ваша популярность давно перешагнула границы оперы. Вам нравится, когда вас приглашают озвучивать мультик, как это было в «Истоках небес», учить пению Гомера из «Симпсонов»?
Не могу сказать, что я в восторге от своего участия в «Симпсонах». Но сегодня мир столь огромен и технологически изощрен, что для популяризации оперы, я считаю, многие способы хороши. А комментировать победный матч мадридского «Реала» было для меня наслаждением.
Вы такой заядлый болельщик?
Сумасшедший! Это настоящая неизлечимая страсть. Если бы у меня не вышло с оперой, я бы точно постарался стать футболистом.
У вас есть страничка в социальных сетях?
В Facebook.
Вы заходите туда лично?
Мы с сыновьями решили, что будем иногда там появляться, но лично я никогда этого не делаю. Не думаю, что это лучший способ времяпрепровождения. Предпочитаю реальную жизнь виртуальной.
А как вы относитесь к закрытию знаменитого британского таблоида?
Мы в плену у высоких технологий, которые становятся порой соучастниками ужасных поступков. Иногда мне хочется перенестись в ту эпоху, когда только начинали узнавать, что такое газета, телефон, телеграммы, когда для передачи информации требовалось много дней и недель...
Но в те времена не было самолетов. Гораздо меньше людей могли бы услышать ваше пение.
Может, это и к лучшему — жизнь была бы спокойнее... Шучу!
Вы приехали в Москву с женой, двумя сыновьями и младшими внуками. Причем внуки здесь впервые. Что им больше всего понравилось?
Дети есть дети. Если их поведут в Кремль, они, конечно, будут восхищаться. Особенно старший — у него уже есть способность чувствовать красоту. Но больше всего им нравится развлекаться.
Какую музыку предпочитают ваши внуки?
Они обожают то, что я делаю. Но, мне кажется, со своими друзьями этим не делятся. У младшего внука, думаю, будет хороший голос. Старший, Доминик, которому сейчас 22 года, тоже хочет петь. Еще четыре моих внучки рвутся в артистки, у них хорошие голоса, но пока я не знаю, что из этого выйдет. Единственное, чего я всем им желаю, — чтобы они были счастливы. А с фамилией Доминго в музыкальном и актерском мире их будут всегда разглядывать под микроскопом и подвергать пристрастному сравнению.
Ваша супруга Марта, традиционно работающая с вами в жюри Operalia, профессиональная певица. Но она оставила сцену ради вас. А вы способны бросить карьеру ради любви?
Честно скажу — вряд ли. Я женат на Марте полвека и никогда не смог бы жить с женщиной, которая не любит музыку.
Как вам работалось на конкурсе с Галиной Вишневской?
Галина — великая артистка, страстная, с прекрасным голосом и уникальной харизмой, за которые ее всегда очень ценила публика. К сожалению, только однажды, в конце 1970-х годов, мне посчастливилось петь с ней вместе. Это была «Тоска». На спектакле случилось нечто невероятное. Когда Тоска-Вишневская пошла убивать Скарпиа, в пылу страсти она даже не заметила, что у нее от подсвечника загорелся парик. Скарпиа начинает сдирать с нее парик, она не понимает, что происходит, отбивается от него, и тут прихожу я, Каварадосси, и начинаю поливать ее водой из стакана. Сцена была незабываемой. После чего сразу дали занавес минут на сорок... Что касается конкурса, думаю, мы примем решение солидарно.
Чем московская Operalia отличается от предыдущих конкурсов?
Главное — уровень конкурса из года в год очень высокий. Процент певцов, сделавших успешную карьеру после Operalia, просто огромен. И осознание этого делает меня абсолютно счастливым. Я не только смог открыть новые таланты, но они продолжают общаться со мной, я могу передать им свой опыт. Сейчас в центрах поддержки Пласидо Доминго в Лос-Анджелесе, Вашингтоне и Валенсии занимаются три группы молодых певцов, и я собираюсь открыть еще один центр — в Монте-Карло.
