«Миллионер из трущоб» продолжает собирать по миру четвертую сотню миллионов долларов. Тем временем дети, сыгравшие в кино главные роли, остаются трущобными обитателями. Мировая слава пока не вытащила их с помойки. «Известия в Украине» продолжает рассказывать подробности этой грустной истории, которые в Индии выяснил наш спецкор.
Продолжение.
Начало читайте здесь
Десятилетние Азарудин Мохаммед Исмаил и Рубина Али, сыгравшие в оскароносном фильме Салима с Латикой, — соседи. Их нищенские кварталы на окраине Мумбаи расположились через дорогу, в каких-то 800 метрах друг от друга. Только что я отобедал вместе с мамой маленькой звезды Рубины, а теперь по бесконечному мусорному покрывалу спешу в гости к другой мировой знаменитости. На улице плюс 38, все плавится, в воздухе пыль и навязчивый шум железнодорожной станции Бандра.
Курево нищих и аристократов
Трущобы могут быть хуже трущоб. Быт в квартале Азарудина еще «трущобнее», чем у его коллеги-актрисы Рубины. Никаких деревянных построек: сон на пакетах, газетах и тряпках, что стелятся прямо на землю возле шпал. Крыша над головой — самодельный каркас из старых досок, на который небрежно накидывается полиэтилен. Например, изношенные упаковки от товаров.
Что характерно для таких мест в Индии — жуть не мешает жить. Полное отсутствие бытовых удобств не смущает людей, многие из них сознательно становятся многодетными. А дети, которых много, ползают по мусорным кучам, выискивая для себя импровизированные игрушки. Тут же подростки сражаются в крикет. А если биты нет, заменяют обломком бревна. Барышни занимаются «постирушками» в канаве с нечистотами. Их суженые разглагольствуют или читают свежие газеты с рассказами о звездных соседей. И курят «биди» — самое популярное в Индии «курево». Каждая сигарета размером со спичку внешне похожа на маленькую сигару — табачная стружка обернута в лист. Кстати, эти же сигареты стоимостью от трех до шести рупий за пачку выбирают не только нищие. Не раз замечал их в зубах людей богатых и очень непростых. «Потому что в жизни что-то понимаю», — поясняют те и делают затяжку. Есть что-то в этих мини-сигарах с привкусом махорки. Даже я, некурящий, в Индии часто коротал время вместе с «биди».
На парапете возле железнодорожного полотна те самые «биди» курит худощавый мужичок в аккуратных белых одеждах. Это 45-летний Мохаммед Исмаил — отец Азарудина. Болен туберкулезом, поэтому мизерные гонорары за большую роль сына семья потратила на лекарства. У Шами Шек Исмаил — жены Мохаммеда Исмаила — какие-то проблемы с глазом. Едва открывается. Основной бизнес супругов — продажа старой древесины, стройматериала для будущих трущоб. Так и зарабатывают на жизнь, да на приличные шмотки для сына. Ему теперь выглядеть нужно — человек-то публичный.
Вся округа сегодня называет правительство врагами, а съемочную команду «Миллионера из трущоб» — подлецами. Ведь пресса и интернет пестрит новостями о том, как герои нации жилье получили. «Мы тоже все время читаем, как нам квартиры дали. Но к нам никто не подходил», — иронизирует мать Азарудина. Когда может, изъясняется сама, когда нет — подключает соседей в роли переводчиков. Вообще, когда здесь находишься, забавно читать новости в отечественном интернет-пространстве. Индия далеко, бредовую информацию и фантазии распространяют по принципу «скопировал-вставил». Кто ж проверит. Там же рассказывают, что многие индийцы якобы неодобрительно восприняли фильм, демонстрирующий нищету их страны. Быть может, не исключаю. Но я за три месяца не встретил ни одного индийца, которого бы фильм обидел. Напротив, «Миллионером из трущоб» гордятся и восторгаются.
За год Азарудину пришлось выезжать на длительные съемки 5 или 6 раз. Из каждой командировки он привозил домой от 100 до 200 долларов в рупиевом эквиваленте. Жители низов Индии тогда не предполагали, что киноленту ждут «Оскары» и «Золотые глобусы». А по трущобным меркам и сто долларов — деньжища. Вот и ответили дети на заманчивое предложение «ача-ача», то есть согласием. Обида и отчаяние пришли к ним вместе с триумфом «Миллионера из трущоб». Задумались: а не «кинули» ли? И почему Гарри Поттер купается в деньгах, а Салим с Латикой — в мусоре?
Несладкая слава
Его я узнал сразу. Сыгравший Салима Азарудин бодрился и искусственно улыбался. Опыт общения с прессой и камерами — налицо. «Ну, привет, что ты хочешь от меня узнать», — с ходу начинает маленькая звезда большого кино. И инсценирует двумя руками стрельбу из пистолета в сторону объектива. Через полминуты нас плотным кольцом окружает весь квартал. «Салим» злится, что-то шепчет на ухо матери, та выкрикивает призыв вслух. Понятно, что просят не толпиться, разойтись. Безрезультатно. Азарудин взрывается — орет, расталкивает толпу и «прорубает» дорогу к отцу, по-прежнему курящему «биди» на парапете. Я не понимаю их язык. Но из мимики, жестов и интонации смысл ясен: «Папа, надоели они мне! Ходят попятам! Устал! Что мне делать?!» Сегодня парню не побыть одному — «хвост» следует неизменно. Каждый второй, если не первый, называет себя его другом. Таких — полные трущобы.
На помощь приходят крепкие мусульмане — помогают разогнать зевак. «Мои друзья говорят, что лучше вернуться в Америку. Я тоже этого хочу. Да и режиссер обещал подыскать роль», — говорит мальчик. «К тебе теперь каждый день приходят журналисты. Это проблема для тебя?» — звучит один из моих вопросов. Но нервы Азарудина, очевидно, расшатаны до предела. Он хватается за слово «проблема» и снова взрывается. Импульсивно подорвавшись с места, парень берет меня за руку и тащит в сторону своего шалаша. Выбор мата в английском невелик — «фак» да «факен». Если деликатно перевести на русский язык то, что вырвалось из уст ребенка, звучать фраза будет примерно так: «Твою мать, есть ли у меня проблемы? Пойдем, я покажу свои проблемы. Мой дом — моя проблема. Я не хочу спать в мусоре на земле, я хочу нормальную квартиру. Но это «факен» государство ничего не дает». В глазах отчаяние. Очевидно, парень еще не в состоянии разделить позавчерашний сон и жестокую реальность. Была красивая жизнь, дорогие машины, лучшие гостиницы и элитные рестораны. Стоп. А что это? Где я? Объясните. Ущипните. Разбудите! Была же сцена, по которой прогуливался в модном смокинге и крутил в руках статуэтку «Оскара». А теперь — один из самых нищенских в округе «домов»: три с половиной квадратных метра земли, небрежно укрытые некогда рекламным плакатом на покосившемся деревянном каркасе. Вместо двери — грязное одеяло. Вот и сказочке конец.
За кадром
Куши, мать Рубины, дружит с родителями Азарудина. Вечерами они вместе обсуждают сплетни о себе и обмениваются вырезками из газет. Семья мальчика предлагает мне поесть. Сославшись на недавние угощения в доме Куши, отказываюсь. Той трапезы мне хватило минимум на следующие сутки, которые я пролежал в номере с отравлением. Я ожидал его, сделав два глотка воды за обедом. Внешне чисто, а вкус подозрительный. Меня вода свалила, а народ не жалуется. Для них эти грязь c микрофлорой — родные.
В понедельник вернулся в Бандру. Куши дремала на полу, Рубины не было. Я отправился к отцу девочки, домик которого всего в минуте ходьбы отсюда по лабиринтам. Вот эта улица — узкий проход между коробками из металлического шифера. Рядом неизменный спутник — зловонная канава. Дверь мне открыла она — та самая Латика из кино. Улыбнулась и знакомым по фильму голоском прощебетала: «Хинди, хинди». Чтобы переводчика пригласили. В отличие от Азарудина девочка совсем не говорит по-английски и совсем не выпендривается. Напротив, этот милый ребенок опускала глаза и отводила взгляд. Я застал ее на полу, за сортировкой гардероба перед большой стиркой.
Рубинка бегло пробормотала, что мечтает стать настоящей актрисой большого кино. Видимо, еще не осознала, что это произошло. Добавила, что сейчас очень счастлива. Завернув охапку одежды в тряпку, взвалила тюк на спину и вдоль канализационной канавы пошлепала в сторону водоема почище. Стирать. Примечательно, что обула красивые позолоченные вьетнамки. А ведь и жизнь ее перевернулась почти по сказке «Золушка»: нищета, бал, карета и снова нищета.
В канаве купались сверстники Рубины. Ей тоже не терпелось окунуться. Знаменитость быстро намыливала вещи и грузила в таз, где отстирывала ногами — топаньем и прыжками. Завершив стирку, звездочка бросила клич — и ребята на руках спустили ее в глубокую бетонную канаву. Прямо в одежде. Минут сорок актриса ныряла, брызгалась и хулиганила в грязной воде. Выглядела вполне счастливой. В отличие от Азарудина, она легко перенесла расставание с позавчерашней роскошью. По крайней мере, так кажется.
Возле дома я увидел Рафика Али Куреши — отца Рубины. Молодой, крепкий, приличный мужчина. Он возвращался с железнодорожной станции, куда ходил за свежей прессой. В руках Рафика — глянцевый журнал с изображением дочери на обложке. За съемки ей заплатили меньше, чем соседу Азарудину. Гонораров детей за главные роли, пожалуй, не хватило бы даже на несколько бутылок дорогого вина для фуршета по случаю «Оскара». В том, что государство подарит квартиры, Рафик не уверен. Ведь жизнь показывает: от государства жилья ждать — всю жизнь в нечистотах купаться.
После водных процедур девочка закрылась в доме. Пока я ждал ее, подошло два фотокорреспондента из мумбайского новостного агентства и глянцевого журнала. Постучались, Рубина открыла, бросила пару фраз на хинди и спряталась. «Она сегодня больше не хочет фотографироваться», — спокойно сообщили индийские журналисты и пошли. Оказывается, не приняла их Рубина и вчера. Счастье коллеги снова попытают завтра. А сейчас я вместе с ними еще раз пошел в гости к Азарудину. Там изменения. На месте шалаша из полиэтилена — другой, из металлического шифера. А в остальном картина прежняя — Мохаммед Исмаил сидит на земле, режет овощи и курит «биди». «Азарудин в госпитале Мумбаи. Плохо перелет перенес, тошнит его, живот болит», — сообщил отец мальчика. И с едва заметной улыбкой кивнул мне головой, когда в его нагрудный карман я положил 300 рупий. В знак символической благодарности.
Прорвутся
После первого посещения трущоб я сразу поехал в суперсовременный кинотеатр в центре Мумбаи, чтобы еще раз посмотреть кино. Мумбайцы подъезжали на новых BMW и Range Rover. Самый дорогой билет — около 300 рупий. Это бюджет для трущобной семьи дня на три. Люди хрустели попкорном, смотрели на улыбающегося с экрана хулигана Салима и смеялись. Мне было грустно: пацана я видел час назад и точно знал, что в эту самую секунду он пытается уснуть, лежа на земле, в запахе мусора, под шум поездов.
С другой стороны, этим детям повезло. В отличие от миллионов индийских коллег по трущобам их заметили. И теперь обязательно пригласят на съемки в какой-нибудь рекламе или задействуют в проектах. Так, сыграв на экране самих себя, ребята получили шанс на новую жизнь.
Райдер
Для полноты картины о жизни юных звезд «Миллионера» мне не хватало юного актера Аюша, сыгравшего главного героя Джамала в детстве. Оказалось, этот мальчик не из трущоб, а доступ к звездному телу непрост. Я вышел на подругу семьи, после долгих переговоров она согласилась продиктовать телефон родителей мальчика. Папа Аюша в обмен на встречу с сыном потребовал рекомендательные звонки. Сначала подруги, потом кого-нибудь из индийских медиа. Я смиренно выполнял задания. В частности, помогли фотокоры, с которыми я познакомился возле домика Рубины. Позвонили, отрекомендовали.
Но стало очевидно, что родня маленького актера поймала «звездочку». Отец продолжал переносить встречу и придумывать новые задания. Просто «квест» какой-то. Теперь шанс увидеться с мальчиком у меня появится только через два дня, а прибыть в гости я был обязан с эскортом индийских журналистов. Такой «райдер» меня не устроил, и мы распрощались.
Серия публикаций про экспедицию в Индию:
Часть 1. Новогодний мираж
Часть 2. Мери Индия
Часть 3. Пан или пропал
Часть 4. День хобота
Часть 5. Возвращение Индианы Димс
Часть 6. Осторожно, окрашено!
Часть 7. Бханг для народа
Часть 8. Жизнь после «Оскара»
