Николай Поддубный - о том, когда раскроют преступления нового времени.
Николай Поддубный - первый начальник отдела по борьбе с организованной преступностью в Киеве и в Украине, бывший начальник ГУВД Киева и зам. министра внутренних дел Украины. Он и его команда в 90-х защитили столицу Украины от уголовного беспредела. О том, почему МВД работает сейчас не так, как прежде, Поддубный рассказал в интервью «Известиям в Украине». Сегодня мы публикуем вторую часть.
- Сейчас готовится реформа МВД, обещают преобразовать министерство в современное гражданское ведомство европейского образца. Как вы считаете, даст ли реформа результат?
- Есть требования Европы, поэтому и реформируют. Но если увеличится численность МВД увеличиться, то, наверное, за счет спецподразделений, «Беркута», и так далее. Все видели, как они стояли, пока не закончилось заседание Киевсовета. Разве это милиция? И зачем нам столько спецподразделений? Думаю, численность МВД можно бы сократить – оставив тех, кто реально борется с преступниками.
Думаю, что система, созданная в 60-е, в 70-е годы, была достаточно эффективной. Хотя численность была не такой большой. После войны на весь Переяславский район было два участковых – и они полностью владели ситуацией. У нас были свои традиции, которые надо бы продолжить. Милиция должна быть действительно народной, тогда и люди ей доверяют. Должен быть жесткий отбор, в милицию не должны попадать случайные люди.
Если бы был создан единый следственный комитет, как в Америке – ФБР, и оперативные подразделения, то это дало бы результат. Но у нас все распылено. В результате раскрываемость преступлений оставляет желать лучшего, нет эффективного надзора. И это самое страшное, когда преступник остается на свободе и продолжает совершать преступления. Поэтому нужно реформировать МВД таким образом, чтобы милиция могла защищать людей.
- Но считалось, что в СССР организованной преступности нет…
- Такая была обстановка. Советский Союз рушился, лидеры, возглавлявшие партию, предали страну. Сейчас принято ругать коммунистов, но я скажу, что рядовые члены партии в подавляющем большинстве были порядочными людьми. Кто был на целине, кто строил БАМ? Комсомольцы и коммунисты, это действительно был авангард общества.
Но в последние годы Союза чувствовалось, что система рушится – не те люди руководили. Они развалили государство. Потом к власти пришли лидеры организованных преступных групп. Да, можно сказать, что криминал завладел властью…
В Киеве не было до 90-х годов особой стрельбы, разве что при задержании. Потом появились группы тяжелые, в том смысле, что - вооруженные и опасные. Злые люди были, которые рвались к деньгам и к власти. Мы им противостояли. Всякое бывало. Тогда действовали группы Авдышева, Савлохова… Среди лидеров преступных групп были интересные люди. Много там было после развала Союза спортсменов и военных, которые оказались без работы.
Сейчас ситуация иная, с преступностью борются недостаточно. Была стрельба средь бела дня на Подоле – и никаких мер этим не последовала, тишина… Преступлений совершается больше, а раскрываемость низкая. Вот и вся оценка работы милиции. Если преступник вовремя не изобличен и не привлечен к ответственности, последствия могут быть тяжелыми.
ЧИТАЙТЕ первую часть интервью здесь
- Руководство МВД обещает с этим бороться.
- Если бы боролись, таких случаев не было бы. Это ведь не единичные проявления, а система. Задержали человека, отбили печенку… Или поймали наркомана, а что такое наркоман? Не дай ему наркотик, он признается в чем угодно, скажет, что это он революцию совершил. Вот такая «раскрываемость». И это все покрывается, люди боятся. Надзора как такового нет. А на это надо реагировать моментально. Настоящие преступники остаются на свободе.
Уровень преступности вырос потому, что работы, противодействия серьезного нет. Учета и контроля нет, нет надзора над теми, кто освободился из мест заключения. Раньше шесть месяцев давалось – и человек должен работать. Не устроился – отвечал не только участковый, но и опер нес ответственность за то, что ранее судимый человек не работает.
- Сейчас большая текучка в МВД, поэтому трудно ожидать высоких результатов. Но вы в своей книге пишете, что удар по профессиональным кадрам был нанесен еще после Щелокова.
- Да, в советское время оперативные службы работали на достаточно высоком уровне, при этом соблюдалась законность. Тогда попробуй кого-то незаконно прослушай – выгонят с позором. Прослушивала одна служба, КГБ. Это было контролируемо, прокурор давал санкцию. А сейчас во всех службах это есть. Какая необходимость? У них свой интерес, каждый руководитель хочет первым прийти и доложить, показать, что он владеет ситуацией. Не оперативной, подчеркну, от источников информации, а тем, что где-то подслушали. А под настроение люди что угодно могут говорить. Выдавать это за «живую монету» не надо.
- Будут ли раскрыты резонансные преступления периода новейшей истории Украины? Дело Гонгадзе считается раскрытым, но заказчики не названы. Или загадочная смерть Юрия Кравченко.
- Вы же понимаете, какие люди в деле Гонгадзе задействованы. Виновников нашли, но поиск заказчиков, наверное, кому-то невыгоден. Какая заинтересованность может быть у начальника седьмой службы в убийстве журналиста? Какая цель, мотив? Ясно, что ему приказали. А сам Гонгадзе – он был не простой человек. Он и в Грузии воевал… Там большую работу надо было проделать, чтобы все прояснить. Но все у нас быстро меняется, никто ничего не успевает. Вообще, очень большая ошибка в том, что все время меняются министры. Это не дело, человек должен быть на своем месте и он должен знать - где, кто и что.
А насчет Кравченко… Я считаю, что он застрелился. Его же вызывали в прокуратуру, он был под наблюдением спецслужб. Как можно было его убить? Это надо было диверсантов подсылать, да и то – их бы заметили.
Да и следователь не просто так выносит решение, что это было самоубийство. Оно подтверждается судебно-медицинскими экспертизами, другими материалами. Следователь не хочет, чтобы к нему через пять или десять лет, когда власть поменяется, пришли и спросили, почему он вынес неправильное решение. Нет, я не допускаю, что это было убийство.
