Новый спектакль «Гости грядут в полночь» на сцене Театра драмы и комедии на левом берегу Днепра поставил один из популярных режиссеров-новаторов Дмитрий Богомазов. Теперь Дон Жуан — примерный семьянин. В пьесе сыграли известные киевские актеры Виталий Салий, Леся Самаева и Андрей Саминин.
Слава авторов, обессмертивших образ легендарного испанского любовника, до сих пор не дает покоя драматургам. За последние четыре века Дон Жуану приходилось бывать и романтиком, и скептиком, и пессимистом, и даже женщиной. Свою лепту решил внести Андрей Миллер, полностью изменивший ход событий и не давший любимцу женщин спокойно погибнуть от руки Каменного гостя. Его ловелас (Андрей Саминин) — премьерный семьянин, живущий в глубокой провинции с заматерелой супругой Донной Анной (Ирина Мак). Что загнало в такую глушь героя, имя которого некогда гремело на весь мир? Условия контракта, заключенного с убитым Командором. Согласно документу Жуан обязан воздерживаться от адюльтера определенное количество лет, получив за это право остаться в живых и унаследовать два чемодана денег. Как назло залегшего на дно беззаконника находит и пытается совратить поклонница его таланта Донна Лаура (Леся Самаева), а ее воспитанница-нимфетка Анжелина (Яна Соболевская) вообще щеголяет перед героем-любовником в одном пеньюаре. Словом, у миллеровского героя непростой выбор: остаться верным жене или своей славе ловеласа. Кроме имени, от Дон Жуана не осталось ровным счетом ничего — ни гипнотической сексуальности, ни умопомрачительной страстности, ни всепоглощающего демонизма, ни даже мало-мальски проступающей сексуальности. Как-то слабо верится, что герой Саминина способен вызывать чувства, которые приходится изображать окружающим его дамам. К счастью, частично компенсировать все эти черты характера удалось верному слуге Сганарелю (Виталий Салий), сполна удовлетворившему чаяния женской половины зрительного зала. В этой постановке Сганареля можно смело именовать и.о. главного бабника, тем более что в прошлом ему нередко приходилось «ходить на дело» вместо хозяина. Виталий Салий подкупает не только обаянием, но и искренней увлеченностью своей ролью.
Благо, режиссеру Дмитрию Богомазову есть чем увлечь — его новый спектакль в театре окрестили народной комедией. Не знаю, как насчет народной, видимо, имелась в виду фарсовость, нарочитая гиперболичность реакций и карикатурность персонажей, что присуще площадному театру и театру масок, но то, что спектакль оправдал высокое звание комедии, несомненно. Ведь сегодня на киевских сценах наберется от силы десяток постановок, над которыми смеются, потому что неожиданно и смешно, а не потому, что заплатили за билет. Чего стоят одни только безбашенные комики Сганарель и Пьетро (Александр Кобзарь), без устали заигрывающие с залом и выкидывающие номера похлеще кавээнщиков. А перепалки Донны Анны и Донны Лауры, поставленные не столько на тексте, сколько на мимике, пластике и жестах? Остроумных режиссерских находок в спектакле столько, что зрители дружно сдерживают хохот, боясь пропустить очередной финт. Если «Гостей…» и настигнет успех, то именно благодаря хулиганской, «стебовой» режиссуре и, конечно, раскрепощенным, готовым к экспериментам исполнителям ведущих ролей. Вряд ли пьеса Миллера могла бы произвести подобный эффект, попади она в руки менее изобретательного режиссера.
А вот во втором акте драматург наворотил такого, что пытаться понять сходу смысл задумки тщетно. На сцене вдруг воцарилась зловещая атмосфера, и среди кладбищенских плит стали разгуливать мумии-истуканы, заезженные компьютерные голоса которых явно позаимствованы из второсортных фильмов-ужастиков. Оказывается, это оскорбленные и убитые мужья бывших пассий Дон Жуана. Непонятно, то ли мумии требуют супружеской верности от героя, то ли странный договор, подписанный с покойным Командором. Ясно только одно — кто-то придет за бывшим бабником в полночь. Так спектакль плавно превращается в смешение комедии со страшилкой, морализаторская концовка которой (внезапное раскаяние Дон Жуана) окончательно сбивает с толку и наталкивает на мысль о том, что автор либо потерял добрый кусок текста, либо располагал несколькими финалами, но так и не смог определиться, как эффектнее завершить историю.
