Китайцы начали захват перспективных европейских рынков Игорь Шевырев

В Пекине состоялся китайско-европейский саммит. Первый акт в серии двусторонних мероприятий в ознаменование 40-летия дипотношений.

Отмечу, что это первый китайский саммит, организованный новым составом Еврокомиссии, вступившим в полномочия с ноября прошлого года.

К тому же, проводится в юбилейный год, когда отмечается 40-летие со времени установления между Брюсселем и Пекином дипломатических отношений, ведущих отсчет с мая 1975 года.

Подчеркну, в последнее время китайско-европейские отношения особенно заметно интенсифицировались. Причем не только как традиционно на двустороннем уровне, но и на общеевропейском уровне, где Брюссель выступает как единый геополитический субъект. Например, в конце марта Пекин посетила делегация Европарламента во главе с Мартином Шульцем, на нынешнем саммите главный гость – Федерика Могерини, Верховный «дипломат» ЕС. Причем это только начало: пик визитов только впереди. По сути, сейчас Могерини приехала готовить брюссельский саммит, который запланирован на июнь. А в мае состоится несколько торжественных мероприятий. Для Китая, который традиционно уделяет повышенное внимание церемониалу, такие мероприятия наполнены особенным символизмом.   Так, в Брюсселе сначала состоятся культурные «Дни Китая в ЕС», а затем отдельное знакомство с традиционной китайской оперой.

«Очень вдохновляет, что Китай и Евросоюз в полной мере воспользовались 40-й годовщиной установления дипотношений для того, чтобы всесторонне углубить между ними мир, стратегическое партнерство, экономическое сотрудничество и реформы, а также диалог цивилизаций», -  отмечает в комментарии Reuters Ян Яньи, глава представительства КНР при ЕС. «Китай и Евросоюз определяют курс на перспективу», - подчеркнул китайский посол.

Отмечу, европейско-китайское партнерство развивается на взаимовыгодной основе.

Зачем это Пекину? Во-первых, чтоб полноценно выйти и закрепиться на перспективном европейском рынке. Китайцы заинтересованы, чтоб европейцы закупали больше их потребительских товаров. Правда, на сей счет весьма осторожна Европа, которая традиции неохотно настроена на увеличение своих импортных квот. По крайней мере, сейчас китайцам обещано повысить квоты по каждому из отраслевых рынков лишь к концу следующего года.

Во-вторых, чтоб сбалансировать собственную внешнюю политику. И прежде всего, чтоб снизить зависимость от рисковых рынков США, а также нестабильного доллара. Правда, большой вопрос, насколько Евросоюз способен сбалансировать отношения с США. Учитывая тот фактор, что трансатлантические отношения в последнее время еще более укрепились. Под вопросом также гарантии от нестабильности доллара. Учитывая финансовые привязки «зоны евро» к долларовой системе. В общем, китайско-европейские отношения – это тест на самодостаточность Европы.

В-третьих, продвижение собственных инфраструктурных проектов. Речь, прежде всего, о возрождении Великого Шелкового пути и продвижении в рамках этого курса новой стратегии «Один пояс – один путь». Кстати, не меньший интерес в данном контексте имеют и китайские строительные компании, у которых сейчас на внутреннем рынке накопилась избыточная ликвидность, создающая риски образования новых «финансовых пузырей».

В-четвертых, геополитический фактор. Китай заинтересован в таком реформировании существующих механизмов глобального управления, чтоб снизить заметно доминирующее влияние Вашингтона.

Зачем это Брюсселю? Во-первых, присоединение к новосозданному прокитайскому Азиатскому банку инвестиций и инфраструктуры (AIIB). На сегодня это наиболее актуальный и перспективный вопрос.

Во-вторых, привлечение китайских инвестиций. Такова специфика ситуации, сложившейся сейчас на финансовом рынке: девальвация юаня и ревальвация доллара (учитывая перспективу отмены ФРС своей политики «смягчения») стимулируют китайский экспорт и вывоз капитала (при всей массе внутриэкономических вызовов). Разумеется, международные партнеры могли б воспользоваться такой ситуацией. В том числе, Украина. В Европе также проявляют интерес и к китайским «шелковым» инфраструктурным проектам (но об этом более детальный разговор предстоит на июньском брюссельском саммите). По результатам 2014 года, двусторонний европейско-китайский товарооборот уже достиг 467 млрд. евро. И это, разумеется, далеко не предел, учитывая сложный кризисный период, через который проходят обе страны.

В-третьих, сотрудничество в сфере безопасности. Учитывая, фактор роста китайского влияния на международной арене. Об этом, например, речь шла во время нынешнего пекинского визита Могерини, которая вместе с коллегой Ян Цзечи обсудили ситуацию в Ираке и Сирии, Йемене и Ливии, растущие угрозы от ИГ и борьбу с пиратством, а также отдельно ситуацию в Украине («на основе полного уважения украинской территориальной целостности»). Европа очень заинтересована в укреплении безопасности на своих южных рубежах (в Средиземноморье). И в этом, кстати, совпадает с интересами Китая (который на предстоящей неделе на пару с Россией проведет в Средиземном море свои первые военные учения). Правда, несмотря на интерес к безопасности между Брюсселем и Пекином все еще остается действие оборонного эмбарго, введенного в далеком 1989-м году по факту трагических событий на площади Тяньаньмэнь. Во время прошедших переговоров вопрос о снятии эмбарго по-прежнему не подымался.

Вместе с тем, наряду с общими выгодами, имеются также риски, способные сдержать европейско-китайские отношения.

Во-первых, фактор США, которые по меткому выражению Обамы Pacific nation и ревностно относится к любым проникновениям на емкий китайский рынок. Разумеется, в Вашингтоне прекрасно понимают, чем чревато сближение Пекина и Брюсселя и со своей стороны будут удерживать его в строго определенных рамках. Чтоб Европу – удержать в трансатлантической интеграции, в орбите своих интересов. Чтоб сдержать самодостаточность Китая.

Во-вторых, фактор Британии, «младшего» партнера США, который в свою очередь, не заинтересован в укреплении континентальной Европы. А британский «рычаг» - это Гонконг (Сингапур), где в любой момент можно возобновить очередной этап «революции зонтиков». Примерно так же как у США остается «вечный рычаг» Тайваня, который в ближайшие месяцы войдет в сложный президентский предвыборный период.  

В-третьих, фактор Японии, основного соперника Китая за влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Токио, старательно подготавливая геополитический реванш и наращивая свои военные усилия, пока только выжидает любой момент, чтоб отыграть упущенное в отношениях с Пекином.

В-четвертых, внутренняя слабость Европы, которая после «волн» расширения ослаблена и текущими кризисными долговыми проблемами,  и внутренними конкурентными спорами. В том числе, вооруженными конфликтами в Восточной Европе (речь об Украине), которые искусственно создают новые «разделительные линии» в регионе.

В-пятых, модернизационные проблемы современного Китая, который сейчас ускоренно пытается форсировать реформы. Многие европейцы по-прежнему критикуют и ситуацию с правами и свободами человека в КНР, и слабую экономическую структурированность (госкапитализм, ограничение свобод, государственное субсидирование национальных предприятий в ущерб свободной конкуренции с иностранцами).

…В общем, европейко-китайское сближение звучит многообещающе, но на практике обставлено многими важными сдерживающими факторами.

Ну, и где во всем этом есть Украина? Безусловно, для нашей страны укрепление отношений между Пекином и Брюсселем тоже имеет значение. Это наши надежные партнеры, искренне заинтересованные в стабильном, устойчивом, демократическом и европейском развитии.