ВОЙНА В Украине Дневник бойца на Востоке или как начиналась служба

Дневник бойца, который в данный момент находится в гуще событий на востоке Украины. Записано и литературно обработано со слов, редких SMS-ок и прочих форм сообщений автора.

Я был прорабом на стройке, потом несколько лет работал дилером в казино, потом переехал в Киев, стал копирайтером и живу в Киеве уже лет пять. На Майдане не стоял и политикой не интересуюсь вообще, абсолютно. Я совершеннейший ноль в политических историях и раскладах. Вплоть до того, что еще на прошлой неделе я чистосердечно считал, что фамилия Коломойского — Коломоец, а что он контролирует группу «Приват» я узнал уже здесь, в Днепропетровске, пару дней назад.
 
Не понимаю, зачем людям смотреть новости про политику, когда есть «This is Хорошо», которое и веселее, и остроумнее. Если в стране произойдет что-нибудь важное, мне сообщат друзья. Пока что эта практика меня не подводила.
 
Но одно дело политика, и совсем другое дело — война. Я еще раз повторяю, я не разбираюсь в политических раскладах, они мне неинтересны. Но в данном случае речь не о политике, а о войне. Даже моего дилетантского понимания вполне достаточно для того, чтобы понять, что сепаратистов поддерживает иностранное государство, а значит, эти ребята решили быть солдатами, только не нашей армии, а иностранной, с тем, чтобы впоследствии отдать территорию моей родной страны этому другому государству.
 
Мы с женой давным-давно, еще три месяца назад определили, что когда начнется полноценная война, я запишусь на нее добровольцем. Тогда еще казалось, что полноценная война — это Путин пускает танковые колонны через границу, и нам приходится партизанскими методами не давать ему удержать Киев, Харьков и Днепропетровск, а он их бомбит, как Грозный в Первую Чеченскую.
 
Поскольку дела пошли совсем не так, как мы ожидали, война началась не внезапно, а постепенно, по чуть-чуть. Поэтому, возможно, многим кажется, что это и не война, а что-то другое.
 
А я вижу, что когда включается артиллерия и авиация, когда 200-е едут по домам в обе стороны, это именно что война, полноценная, в полный рост. Просто пока еще Путин ее ведет не только руками своих солдат, но и частично руками местного населения. А значит, пора включаться. Как говорится, копай, трупы сами себя не трахнут.
 
Проблема моего личного участия в войне заключается в официальном оформлении и зарплате.
 
С одной стороны, у меня есть жена и новорожденный ребенок. Их необходимо кормить, им нужны деньги. Если я ухожу на войну, я должен быть уверен в том, что они не умрут с голоду.
 
С другой стороны, записываться в солдаты и заключать контракт на три года (да хотя бы и на год) — это меня совершенно не устраивает. Я хочу на войну, а не на послевоенную строевую подготовку и покраску травы, и не думаю, что война протянется три года. А тех денег, которые получает рядовой и сержантский состав в армии, моей семье на то, чтобы снимать квартиру в Киеве и жить, не хватит никак.
 
Добровольческие батальоны, те, которые постоянно на фотографиях в балаклавах, тоже носят маски неспроста. Очевидно, что правовой статус этих ребят довольно шаткий, и в какой-то момент, то есть сразу после войны, наше доброе государство может решить, что оно устало от «героев в масках», и пора их всех пересажать за военные преступления или же сдать в РФ по-тихому. Поэтому я искал такое подразделение, в котором даются хоть какие-то документы, но при этом нет необходимости трубить три года от звонка до звонка.
 
Про деньги

Сначала, где-то месяц назад, активно озвучивалась цифра в 15 тысяч гривен за службу в добровольческих батальонах. По моим меркам 15 тысяч — отличные деньги, поэтому я обратился к этим ребятам, в батальон *** (нет, я не буду сообщать никаких конкретных имен, названий и локаций). Оказалось, что 15 тысяч — это рекламная акция. А на самом деле должны платить 5 тысяч. А вообще не самом деле, хотя и должны, но никто этих денег до сих пор не увидал.
 
Кроме этого, несколько недель назад я съездил в Днепропетровск, записываться в батальон «Днепр». Оказалось, что в него очень тщательный отбор (по крайней мере был на тот момент), а я в военном билете написан как ограниченно годный. Такая нескладуха, оказалось, что пятнадцать лет назад косить не стоило, сейчас это помешало.
 
В конце концов эта волынка с постоянными «может быть» и «мы перезвоним» надоела настолько, что я собрался и поехал под Киев, на базу Правого Сектора. «Жизнь дала трещину, еду на Троещину». Там, как на пиратской Тортуге, принимают совершенно всех. Пришел, назвался «Федором», и служи, тебя сразу же записывают на довольствие, выделяют постель и записывают в «чоту».
 
Кормили в этом лагере хорошо (прим.ред. — у автора забавная фиксация на том, как его кормят, мы будем стараться вырезать эти куски, потому что иначе история получается слишком похожа на похождения хоббитов Толкиена).
 
Тренировали из рук вон плохо. Правда, к моему приезду большую часть лагеря сняли и отправили на какие-то операции, и хорошие тренера кончились. Ребята, которым я доверяю в плане подготовки, которые были в лагере до меня, рассказывают, что раньше тренировки были отличные, вполне хорошего армейского уровня.
 
При мне тренировки были совсем никакие, и в целом заняться было особенно нечем. Режим тоже, скажем прямо, не поражал жесткостью: надоело жить в лагере — собирай вещи, езжай в Киев. Решил вернуться — возвращайся.
 
Так что я жил около недели в лагере, но параллельно искал, куда бы вписаться на войну. В общем-то тренировки в этом лагере мне ничего не давали, в физической и тактической форме я и так подготовлен лучше почти всех в лагере, а кричать перед обедом «Путин — ....!» трижды, это, конечно, задорно, но к победе не приближает никак. А я собирался приближать победу, а не жрать и кричать бессмысленные оскорбления. Подозреваю, Путину наплевать, что про него кричат в лагере под Киевом.
 
В конце концов открылась возможность заехать в Днепр и там уже устроиться на полноценные боевые действия. Это очень воодушевляющая история, поэтому я тут же согласился и мы поехали.

 *  *  *
 
Скажу немного о людях, с которыми довелось жить.
 
Люди в целом, хорошие и простые. Задружились с группой ребят из Харькова. Ребята веселые, постоянно смеются, но в целом тоже постоянно жалуются на беспорядок и неопределенность. Ребята все бросили, бизнес, работу, семью, потому что поняли, что Харьков надо защищать. Поэтому они приехали в Днепропетровск, чтобы научиться воевать, получить оружие и постараться распределиться на родину, чтобы охранять город и область. Я их отлично понимаю и уважаю, ребята молодцы.
 
Взамен им выдали заламинированные картонки с печатью Правого Сектора, которые они в шутку называют «визитки Яроша», тренируют из рук вон плохо, но высылают на блокпосты по области регулярно.
 
Ребята рассказали, что на блокпостах в самой Днепропетровской области в целом порядок и никакой опасности, стой себе и проверяй документы, ничего особенного. С такой работой бы и милиция справилась.
 
Про милицию. Говорят, милиция всех без разбору ополченцев страшно боится, отдает честь и убегает. Лайфхак для автомобилистов — представляйтесь гаишникам «Правым Сектором», сообщайте, что едете на войну. Залог успеха.
 
Среди харьковчан много шуток про кадыровцев. В группе много бородачей, ребята увидели пафосные фоточки кадыровцев с поднятым вверх пальцем, и теперь чуть что тоже подымают палец вверх и все объясняют Кадыровым и Аллахом. Показывали собственные фоточки в телефонах — тоже все сплошь с поднятыми вверх пальцами.
 
Сказал им, что смешно получится, если фоточки попадут в СМИ. Журналисты, которые во всем разбираются примерно никак, с радостью заявят, что на стороне Украины тоже воюют чеченские наемники Кадырова. Смеялись.
 
На самом же деле смешного не очень много. В нашей группе на шесть человек два нормальных бронежилета, один ненормальный, 2-го класса, который защитит, если в тебя бросят ПМ, ни одной каски, и все. Да и в целом ребята в группе, конечно, хорошие, но хороший человек — не профессия, и если я с этими людьми попаду на войну, то мне будет очень страшно. Как эти ребята будут себя вести в военное время — трудно сказать, а проверить негде.

 
*  *  *

Вариантов устроиться на службу рассказали несколько.
 
Во-первых, можно попытаться устроиться в батальон «Днепр». Но это трудно, в том смысле, что туда — двухнедельная проверка всех документов, прошлого, связей родственников до двенадцатого колена и так далее. Тем более, в «Днепр» меня уже один раз не взяли.
 
Во-вторых, можно устроиться в Правый Сектор. Туда устраиваться, похоже, вообще дело нехитрое. Назовись, как хочешь, скажи «Героям слава!», и все — теперь ты в армии. Тоже обещают какое-то денежное довольствие, хотя и не дают, ну и непонятно, чем заниматься, будет ли он на передовой, или его функции — полицейские, блокпосты охранять.
 
В-третьих, разговоры о каком-то батальоне «Шахтерск». Чем он занимается, непонятно, но судя по карте, Шахтерск — это точка на трассе между Донецком и Снежным. Если он действительно базируется там, то это очень круто, в том смысле, что это война на все фронты сразу, плюс с юга — открытая граница с РФ. Героически, только не очень умно, как по мне.
 
В общем, пока я рассуждал и прикидывал, на базу заехали совершенно другие ребята. По виду и разговорам — очень боевые, обстрелянные, действительно повернутые на войне и заточенные на боевые действия, то есть не просто планктон патриотов, которые знают только, что «Путин — ***», но и разбираются и интересуются военным делом.
 
Какой батальон — не скажу, по очевидным причинам, тем более что в итоге оказалось, что это сводная боевая группа, но, в общем, мы немного раззнакомились, и я выехал уже с ними и дальше планирую воевать тоже в их составе и приписаться к ним с концами.
 
С утра заступил на боевое дежурство на блокпосту. Работа простая — проверять документы выезжающих из донецкой области машин. Выезжает, кстати, очень много народу.
 
Люди, выезжающие из Донецка, рассказывают, что в Днепропетровске и Славянске — полная задница, что в Днепропетровске по улицам уже открыто ходят сепаратисты. Поскольку я только вчера из Днепра, звучит это смешно. Тем не менее, люди это говорят, то есть они в этом мире волшебных слухов и фантазий «все пропало» и живут. Людей из Донецка едет много, примерно каждая третья легковушка — люди покидают Донецк, бегут от войны. Грузовики, кстати, отлично катаются как в донецкую область, так и наружу, снабжения всякими товарами не остановлено, так что регион не отрезан от снабжения и в этом смысле все нормально.
 
Из Амвросиевки, люди выезжают семьей, пара, говорит, что у них стояла украинская армия, но вчера соседям в дом прилетело из «Града», и теперь они решили уехать. Да, я знаю, что «Град» так не стреляет. У людей в голове каша полная.

 
*  *  *
 
Оказывается, стоять на блокпосту утомительно. Вроде бы ничего не делаешь, только ходишь туда-сюда от машины к машине, а устаешь очень. Выдали автомат, полный боекомплект, 6 рожков, ходишь, проверяешь.
 
Людей с Донбасса едет очень много. Очень многие решили бежать. При этом говорят вещи довольно дикие. С одной стороны, рассказывают про бомбежки Градами. Понятно, что с нашей стороны стрельбы Градов нет, но все разговоры только о них. Интересовался у людей, знают ли они, как выглядит Град, как он стреляет, какие оставляет повреждения. Нет, не знают. Но знают, что обстрел производится именно Градами. Кажется, российская пропаганда создала прекрасный деструктивный мем. Люди знают про Грады, люди боятся, люди уезжают.
 
Другая история, которая заставляет людей уезжать — сами боевики. Говорят, что они ходят по домам и требуют записываться в армию ДНР. Люди, понятное дело, боятся, ни в какую армию не хотят, и уезжают. Но, опять же, речь не о конкретных боевиках и конкретных требованиях, а о том, что «говорят». То есть на марше еще один деструктивный мем. Если его запустила наша пропаганда — ну, неплохо, молодцы.
 
В целом надо заметить, что люди, с одной стороны, страшно боятся бомбежек, но с другой стороны и ждут их с нетерпением. Общее настроение выезжающих — пускай уже армия придет и закончит этот бардак побыстрее. Люди настроены проукраински в подавляющем большинстве. Видимо, поэтому они и выезжают на украинскую сторону, а не на российскую. Надо полагать, на блокпостах россиян в Луганской области разговоры совсем другие.
 
Один из наших на блокпосту — интересный тип. Отслеживает машины с донецкими и луганскими номерами и начинает до них доколупываться. Учит жизни, рассказывает, что это они сами виноваты, что впустили в область российских боевиков, а теперь нам приходится за вами расхлебывать. Интересная теория. То есть подразумевается, что вся украинская армия со всей ее авиацией и артиллерией уже второй месяц не в состоянии справиться с одним Гиркиным, но вот мирные жители если скажут боевикам «чего это вы тут у меня во дворе поставили, давайте валите!», то боевики извинятся и пойдут домой в РФ. Ну-ну.
 
Также выезжающие говорят, что на блокпостах ДНР у них активно выпрашивают еду. Не так, чтобы силой вымогают, но просят настойчиво. Мы вроде бы от голода не страдаем, кормят отлично, за день дважды привозили горячее. Проезжающие тоже пытаются подкормить, но мы отказываемся.
 
Говорят, несколько дней назад на нашем блокпосту задержали репортеров из РФ, мужчину и женщину (прим.ред. — похоже, речь о репортерах российского телеканала «Звезда»). Отправили их в МВД, что там с ними дальше, не знаю. У нас в лагере вчера были украинские журналисты, тоже снимали что-то патриотическое, при полном содействии местных.
 
Замечу, кстати, больше. Российские репортеры ехали не сами, у них был местный водитель и проводник из местных. Их арестовали, и держат тут, на базе, в подвале. Кормят, разумеется, не издеваются, но что дальше с ними делать — непонятно. С одной стороны, отпускать их смысла нет, они идейные враги, с другой — предъявить им что-либо внятное, вроде сотрудничества с врагом, тоже можно только по законам военного времени. А время у нас, как мы все отлично понимаем, мирное. Просто из Градов пальба и танки ездят. В общем, местных коллаборационистов пока просто держат в подвале. До выяснения.

На блокпосту простояли целый день, где-то полсуток, примерно с девяти утра до девяти вечера. Потом нас сменили и отвезли на базу. База, кстати — бывший пионерлагерь. С утра сделали зарядку, позавтракали, и вот, появилось немного свободного времени отписаться.
 
Важно понимать, что нормального интернета, в котором есть куча разных информповодов, которые постоянно опровергаются и подтверждаются, тут нигде не имеется. И люди в целом тоже живут без интернета. Работу интернета отлично выполняют слухи. Тоже ничего нормально не подтверждается, и мерилом в итоге всегда оказывается только твой здравый смысл.
 
Что заставляет задуматься о том, какие изменения претерпел наш здравый смысл за последнее время. Ведь если бы представить, что я уехал куда-нибудь на необитаемый остров на полгода, и потом вернулся, и мне рассказали о том, что на трассе на выезде из Донецка будут стоять блокпосты, а на нем будут стоять вчерашние страйкболисты и прочий офисный планктон, и проверять документы у беженцев из Донецка — я бы не поверил ни за что. Подобные новости никогда бы не прошли фильтр моего здравого смысла.
 
А так вчера я слушал про то, что россияне на границе выкрашивают танки в белый цвет, чтобы косить под миротворцев, и загоняют их сюда через луганскую границу. И тезис «россияне гонят на Украину танки» мой здравый смысл признает правдоподобным, а тезис про белый цвет отвергает.
 
Возможно, в будущем границы допустимого расширятся еще дальше. Это, конечно же, заставляет задуматься о том, как все изменилось, и главное, из-за кого. Возможно, предобеденная кричалка в лагере правосеков про то, кто такой на самом деле Путин — самое ценное, что нам всем следует вынести из этой войны.
 
 
*  *  *
 
Сегодня весь день провели на базе. Много тренировались. На самом деле тренировалась только наша группа, человек пятнадцать, а храбрые правосеки находятся на серьезном мнении, что они и так уже все умеют. Ну, это их дело. Кто любит умирать за родину, тот может не тренироваться, конечно.
 
Второй день ждем, когда подвезут основной груз оружия и боеприпасов. До тех пор по оружию мы довольно сильно ограничены. В том смысле, что отбиться хватит, но устроить фейерверк, пальбу в воздух и крики «Аллах акбар!» не на что. Сегодня должны были привезти, но машина сломалась. Ждем завтра.
 
Водитель и проводник российских журналистов оказались наркоманами. Говорят, их ломает. Наверное, удобно их сейчас допрашивать. Непонятно только, о чем. Что они такого могут рассказать, чего они знают, а мы нет. Видимо, ничего. Так и сидят в подвале. Кстати, в подвал к ним ведет эпических масштабов железная дверь, заворачивающаяся, как в подводной лодке или в фильмах про банковские хранилища. Интересно, зачем такой подвал в бывшем пионерлагере. Не так все просто с этими пионерлагерями…
 
Армейское командование намеренно дает невыполнимые задачи. Чувствуется, что военные всеми силами хотят от нас избавиться. Считается, что мы разведывательно-диверсионное подразделение, поэтому нам поступают совершенно невыполнимые команды выдвинуться глубоченный тыл и оттуда доложить о состоянии дел. Очевидно, что никуда мы при таком вооружении, снаряжении и численности не дойдем, а только героически поляжем по дороге. В целом есть подозрение, что в какой-то прекрасный момент армейцы могут решить нас валить уже напрямую. Но пока что этот момент еще не наступил.
 
Оперативный максимум, который нам доступен на данный момент — это захватить блокпост сепаратистов и какое-то время удерживать. На это и ориентируемся.
 
Тренируемся срабатываться в группе. Редкий тяжелый навык, но на самом деле он полезнее, чем любая другая форма тренировок. Пачка одиноких Рэмбо, не умеющих взаимодействовать друг с другом, спокойно крошится на фарш аналогичных размеров группой очкариков-середнячков, если только между ними налажена постоянная коммуникация и у них есть нормальное оперативное командование. Так что тот факт, что мы тут тренируемся срабатываться — огромное преимущество конкретно нашей группы перед всеми остальными, кого я пока что успел увидеть на этой войне.
 
Завтра попробуем еще сделать коротенький марш-бросок километров на 10-20, чтобы проверить уровень взаимодействия. Если мы разведгруппа — мы будем разведгруппой, и сделаем для этого все правильно, по науке. Если только война раньше не кончится, конечно.
 
Наркоманы в подвале не дают покоя. Интересно, как там журналисты, которые их наняли, не беспокоятся за своих подручных? Журналистам-то проблем никаких, я думаю. Допросят и сдадут на родину, а в РФ их уже встретят, как героев-мучеников. А этих наркоманов в итоге, не исключено, что и расстреляют по законам военного времени за сотрудничество с врагом. И не думаю, что у российских журналистов от этого что-то в душе екнет или вздрогнет. Ну, поднаняли себе каких-то люмпенов местных в услужение, по дешевке, деклассированых. Ну, попали они в плен, ну так и что ж, на то война. В общем, жалко дураков, пропадут в итоге ни за что, просто по своей глупости. А вывод один — сотрудничать с российскими журналистами опасно для жизни и здоровья.

 Вторник, 17 июня
 
Сегодня оружие так и не заехало, продолжаем ждать.
 
Есть карты. Карты — двадцатилетней давности. Ориентируемся по Яндекс-картам и Гугл-картам.
 
Вместо оружия заехали приказы. Выдвинуться в район боевых действий и разведать объект типа склад. Особенностью объекта является то, что он находится в двухстах метрах от того района, который постоянно утюжит наша артиллерия. С любой точки зрения это называется «войти под дружественный огонь». Не в зону, а именно под огонь.
 
Думаем, как быть. Если записки прервутся — дисциплина победила здравый смысл, мы выдвинулись под огонь собственной артиллерии и все пошло именно так, как запланировано — матери цветы, героям слава.

 Среда, 18 июня
 
Узнал неприятные новости про оружие. Оказывается, оружие, которое мы ожидаем — это не оружие от МВД или Минобороны. Ни МВД, ни Минобороны нас оружием не снабжает и не собирается. «Воюете, ребята? Ну идите, воюйте. Мы тут ни при чем». Оружие, которое мы ожидаем — это оружие, которое на свои собственные деньги наши ребята покупают. Боюсь представить, как это оформляется документально, и у кого это оружие покупается, у каких контрабандистов и черных копателей. Да, кстати, часть оружия у нас на руках — копаное, из схронов еще второй мировой.
 
Хочу выразить благодарность руководству АТО, МО, МВД и всех прочих аббревиатур. Мы стоим вот здесь, на границе, воюем кого-то, задерживаем кого-то, то есть выполняем вашу, суки, работу. Но за свой счет мы должны не только снаряжаться и доезжать до войны, но даже и вооружаться.
 
Зато вы от нас ожидаете, что мы соберемся и пойдем через линию фронта за тридевять земель, на территорию, оккупированную врагом. И мы действительно пойдем. Туда, куда лично вам, дорогие интенданты Генштаба, решившие, что если у нас есть самовыкопанный довоенный автомат, то мы уже на все способны, пойти страшно, и поэтому вы отправляете тех, кого не жалко, то есть нас.
 
Мнение «вы там в Генштабе совсем е*** и хотите нас всех поубивать» — это не мое личное мнение, это позиция, которая в общем понятна всем в нашей группе.
 
Я понимаю разницу между уровнем восприятия солдата и уровнем восприятия генерала. Я догадываюсь, что в ряде случаев задача генерала — отправлять солдата на смерть. И с этим я готов мириться. Но исходя из каких соображений генерал лишает солдата оружия? Простого стрелкового оружия, я не говорю о чем-то запредельном, вроде пулеметов и снайперских винтовок. Хотя бы просто автоматы и патроны. Почему еды нам завозят достаточно, а патронов — нет?
 
Высказывается такая точка зрения, что командование боится вооружать патриотов, потому что опасается, что после войны патриоты оружие не сдадут, а некоторые еще и придут в Киев задавать тыловым предателям неприятные вопросы.
 
Мне кажется, что не вооружать патриотов — гораздо большая опасность, чем вооружать. Мы же действительно вернемся. Не все, потому что без оружия нас останется не очень много. Но когда вернемся, нам будет, что предъявить людям, которые нас подставили и своей подлостью убили наших боевых товарищей. И тогда наша решительность будет гораздо важнее оружия. Оружие-то в городе мы уже купим. А решительность и стремление отомстить — его не купишь, его нам уже сейчас подарили в МО и МВД.
 
19:00
 
Вношу поправку. Оказывается, наркоманы, которые у нас тут сидят — это не сопровождающие журналистов, а свои собственные наркоманы. Просто ребята катались по блокпостам, собирали информацию, планировали ее потом продать сепаратистам. Но при обыске у них нашли документы ДНР, за что они теперь и задержаны. Кормим их точно так же, и точно тем же, что и сами едим, но наркотиков не даем, поэтому их сейчас серьезно ломает.
 
Познакомился с одним парнем из Львова, разобщались, он рассказал, как попал сюда. Оказывается, человек вообще простой, как выстрел, даже завидно. Просто у себя дома нашел первого попавшегося человека в военной форме, расспросил, куда ехать на войну, потом своим ходом добрался до Днепропетровска, просто с улицы зашел и записался воевать, теперь вот здесь, с нами.
 
Наконец-то приехало оружие. Покупали на свои, совершенно нецентрализованно, и явно с нарушениями действующего законодательства, но лучше так, чем с голыми руками ходить на ополченцев, как это предлагает Минобороны.
 
Собрали самодельный станок и сегодня полдня пристреливали оружие. Один ствол — АКМ, захваченный у сепаратистов. Как они из него стреляли, непонятно абсолютно, ствол совершенно непристрелянный, его пристреливали дольше всего. Но зато теперь у нас достаточно огнестрелов, есть даже СВД и пулемет.
 
СВД, кстати, без пламегасителя. Впервые такое увидел. Вспышка на метр вперед и на полметра шириной. Дульным пламенем можно траву косить.
 
Кто раньше не стрелял, те при выстрелах сначала жмурятся, но довольно быстро вообще все привыкают, и потом уже не обращают внимания.
 
Снаряжение разнобойное, много реплик американского, еще больше британских РПС.
 
На тренировках определилось, что тактика у моей группы совсем не такая, как у меня. Не лучше или хуже, а просто совсем другая, часто до полной противоположности. К примеру, при прохождении коридора группе положено выстраиваться в так называемую «гусеницу». Мы тренировались по технологии «Альфы», там принято, что группа идет колонной, в которой самый первый человек идет гусиным шагом, следующий — чуть выше него, чтобы стрелять прямо у него над головой, третий уже в полный рост. Здесь все наоборот. Первый идет в полный рост и работает живым щитом, второй высовывается у него из-за правого плеча, третий — еще ниже, из-под плеча у второго. Технология совсем неожиданная, и мне кажется спорной, но уж какая есть, проще мне одному переучиться, чем всей группе. С другой стороны, она позволяет более эффективно пользоваться броней, в отличие от нашей техники.
 
Странно идет время. Я здесь меньше недели, а такое впечатление, что уже два месяца прошло. Звонишь домой, а там ничего особенного не произошло, пока меня не было. Тут время быстрее идет.
 
Выданное оружие каждый адаптирует под себя, обматываем изолентой, чтобы не дергалось и не дребезжало. Почти все двухточечный стандартный оружейный ремень переделывают под себя в одноточечный. Будем надеяться, что как уйдем в рейд, это стремление к боеготовности в ущерб походному удобству людей не подведет.
 
Тут очень тихий и спокойный лес вокруг. Речка почти неподвижная, пляжик небольшой, на нем часто купаются. В общем, пионерский лагерь, если не считать стрельбы. До нашего приезда лагерь был заброшенным, но для нас поставили бойлеры, заменили сантехнику, кровати. Кормят стабильно неплохо. Макароны, много мяса, в основном свинины. Даже не тушенка, именно мясо.
 
Видел на дороге зайцев уже неоднократно, совсем непуганые. Другие говорят, видели даже кабанов и прочую живность. Есть лисы, утки всякие. Природа.
 
Местные жители нас не боятся, знают, что в лагере какие-то военные. Но, тем не менее, сегодня наконец вышел приказ по лагерю без разрешения от командира за пределы лагеря не выходить, а с разрешением — только в гражданской одежде. Так что постепенно какой-то порядок налаживается. Так, глядишь, если война полгода продлится, совсем настоящими солдатами станем.
 
Новостей ни с фронта, ни из тыла никаких нет. Ориентируемся на слухи в основном. Говорят сегодня, например, что наши уже вошли в Луганск. С трудом это себе представляю.
 
К Порошенко тут относятся без пиетета. Считают, что скоро начнет воровать, и мы его потом от кормушки не оттащим. Турчинова вообще ненавидят и считают, что его место в тюрьме. Я уже говорил, я политикой не интересуюсь, и кто эти все люди за пределами своих должностей, понятия не имею.
 
Тем не менее все ждут, что скоро начнется полномасштабная война, а не позиционное медленное перестреливание, как сейчас. Всем страшно, но все ждут нашего наступления, считают, что без него войну не выиграть.

Четверг, 19 июня
 
Интересные ночные новости с блокпостов. Сразу две истории.
 
На блокпосту наши дежурят вместе с гаишниками. Гаишники внезапно решили, что раз ночь — то можно и поспать, а не работать, залезли в машину и там задрыхли. Наши долго думали, как их развеселить. Сначала планировали просто открыть вокруг них пальбу и кричать, что Путин пришел, сдавайтесь, правосеки. Но побоялись. С одной стороны того, что гаишники могут оказаться нормальными, и откроют спросонья ответный огонь. С другой стороны, что гаишники окажутся тем, кем выглядят, и начнут кричать, что они за Путина и сдаваться в плен. И что тогда с ними делать — непонятно, разве что вести к пленным наркоманам, и таким образом собирать свой карманный концлагерь сепаратистов.
 
Поэтому просто остановили самую большую фуру, подогнали поближе к машине гаишников и дали водителю команду жать на гудок. А сами стали орать и раскачивать гаишникам машину. Гаишники выскочили ошалевшие, ничего не поняли, только потом поняли, в чем дело, страшно обиделись и опять залезли в машину. Даже курили внутри.
 
Вторая история не такая смешная. Говорят, ночью на двух машинах через один из блокпостов проезжал известный «регионал» по фамилии Левченко из Донецка, две машины, три человека. В багажнике вез кучу налички. Ребята наличку тут же реквизировали, а ему самому начали заяснять за предательство национальных интересов. Левченко многословно извинялся и говорил, что раскаялся и все осознал, а тем временем его кореша куда-то названивали. В итоге они дозвонились до кого надо, ребятам позвонило их начальство и потребовало Левченку отпустить и наличку вернуть.
 
Сам я там не стоял, так что не знаю, правда или фейк (прим.ред. — нет, похоже, не фейк). Я на блокпост заступаю только вечером.
 
Еще смешная история. Сегодня утром нас построили во дворе всех, вышел батюшка в золотом переднике, и начал читать сначала длинную молитву, а потом целую проповедь. Проповедь была про то, что в Украине триста лет шел отрицательный отбор, что лучших убивали, а худшие оставались, и что в итоге это привело нацию на грань вырождения и все такое, но теперь у нее есть шанс взять реванш и встать с колен.
 
Не вижу никакой логики, честно говоря, потому что если уж отрицательный отбор триста лет, и мы выродились в полное говно, то нам, говну, вставать с колен уже бесполезно, потому что мы тогда выходит, в любой позе говно.
 
Но об этом подумать во время проповеди как следует не удалось, потому что в близлежащем домике у кого-то оглушительно заиграл оставленный телефон. А на рингтоне был имперский марш из Звездных Войн. И пламенная речь батюшки, всего в черном, только в золотом переднике, под звуки имперского марша, привела к тому, что слов уже никто не слушал, все просто наслаждались картинкой и старались не ржать.
 
Вот такие смешные истории.
 
Пятница, 20 июня
 
Пленных наконец-то вывели на свежий воздух. Заняли их общественно полезным трудом, они убирали территорию.
 
Я растер ногу до волдырей, потом они лопнули, и на этом месте оказалось, что у нас на всю базу вообще нет аптечки. Поэтому дезинфицировать рану пришлось мылом. Тут, вероятно, нужно что-то прокомментировать про службу снабжения, которая не доперла, что если люди идут на войну, то им нужна аптечка, а лучше сразу и медик. Но, с другой стороны, ко мне претензий не меньше. В моем возрасте и с имеющимся опытом рейдов можно было бы догадаться и самому взять с собой аптечку, вазелин, стрептоцид и прочие полезные вещи.
 
(Аналогичная байка от наших друзей из батальона Азов. Их раненого пытались на днях вывезти на скорой, закупленной еще младшим Януковичем. Скорые, закупленные младшим Януковичем отличаются жесткой грузовой подвеской, поэтому пока бойца везли, он потерял почти поллитра крови. Когда его стабилизировали, оказалось, что для операции его нужно везти в Киев, но везти в Киев нереально, потому что не довезем. Стали искать санитарный самолет. Оказалось, что санитарный самолет у нас на всю страну аж один, и пять лет, как не на ходу. Самолет экстренно отремонтировали, заменили все, что показалось поломанным, он взлетел, сделал круг над аэропортом, сломался и сел на место. Так и живем, так и живем.)
 
В общем, если я срочно не поправлюсь, то окажется, что я сачок, а не разведчик-диверсант. Поэтому стараюсь ускорить выздоровление, как могу, чтоб не подвести народ.
 
Ночью начались сюрпризы. На соседней базе началась стрельба, причем не только из стрелкового. Скомандовали подъем, стали вооружаться, одеваться, разбегаться по постам. Оказалось, что навык «натягивать ботинки и броник, держа под рукой автомат и поглядывая в окно через щель» — редкий навык, которым не обладаю ни я, ни кто-либо еще в нашей казарме. Тем не менее, разобрались, разбежались, заняли позиции, стали ждать.
 
Через пару часов после того, как стрельба успокоилась, оставили только патрули и посты и разошлись досыпать. Но, скажем прямо, у многих на базе в глазах появилась такая, знаете, тоска. Отчетливо запахло страхом. Все отчетливо поняли, насколько плохо защищена наша база и что нам светит в случае чего. Но страх страхом (глупо было бы ожидать чего-то другого на войне), а в панику он не перешел, все действовали быстро и хорошо. Сегодня стрельба продолжается весь день, но все уже привыкли.
 
Нам подвезли еще патронов и магазинов. Магазины все еще в огромном дефиците, но по крайней мере уже больше уверенности в том, что при случае пойдешь на небо не в одиночку.
 
Приезжал какой-то армейский спецназ на БТР-е. Рассказали, что поймали несколько кадыровцев. Говорят, что страшно возвращаться домой без оружия. Говорят, что менты за деньги сливают сепаратистам информацию о том, кто воюет и координаты семей. Предпочитаю не верить, слухов тут и так уже слишком много, люди всякую ерунду несут, совсем уже запредельную.
 
Оказывается, многие тут не сказали семьям о том, куда на самом деле уехали. Это круто, круто. Один парень сказал домашним, что уехал по работе в командировку. Другой, молодой, сказал, что поехал в другой город к друзьям. В общем, с одной стороны, это, конечно, крайне геро

Еще по теме