Объектив моего фотоаппарата - это как бинокль или микроскоп, который позволяет видеть лучше и ближе, чем обычный глаз.
Объектив моего фотоаппарата - это как бинокль или микроскоп, который позволяет видеть лучше и ближе, чем обычный глаз. С его помощью я вижу каждую пору кожи, волоски, торчащие из носа, состояние ногтей, модели часов на руках и кто какую носит обувь.
Я вглядываюсь в лица людей, слушаю их истории и пытаюсь понять, почему их судьба сложилась так, а не иначе. Почему удача улыбалась тем6, чьи моральные принципы построены на лжи и жестокости, и почему достойные люди уходят из жизни первыми. Можно назвать это кармой, но для меня это не ответ на вопрос почему семилетний мальчик с замечательным именем Вася, который рос с матерью, без отца в Чеченской станице в январе 1995 года, пошел на реку за водой, где его увидел боевой самолет и, приняв за боевика, пустил ракету. Мальчишке оторвало обе ноги. В чем вина мальчишки перед Господом и в чем вина летчика, пустившего ракету? Может, его или его сына тоже зовут Васей?
Не только на войне, но и в мирной жизни первыми погибают романтики. Те, кто не станет стрелять в спину, те кто не станет отнимать у стариков и детей последнее.
В Афганистане я снимал историю про племя хазариев. Они живут высоко в горах Гиндыкуш. За бесстрашие и жестокость их боятся и не любят во всем Афганистане. Их женщины прикрывают лицо только платками и не носят "глухую" чадру.
Многолетняя война и засуха сделали свое дело. Страшный голод, люди стали есть траву с глиной и умирать десятками. Узнав, что на севере Афганистана в городе Мазари Шариф находятся западные журналисты, к нам пришли племенной вождь и мулла с одной просьбой рассказать миру об их беде и дать возможность получить гуманитарный груз - в основном это мука. Не буду рассказывать, как мы добирались в этот закрытый регион страны, скажу только, что это было не просто. Сопровождали нас тот же племенной вождь с муллой и несколько воинов, охранявших от неожиданностей.
Поднявшись в горы и добравшись в селение Хазариев, вокруг нас собрались те кто смог ходить и тут племенной вождь сказал: Эти люди пришли нам помочь. И тут началось самое трудное. Женщины несли больных детей с одной просьбой -Помогите-, а что я могу сделать, только сфотографировать. Меня сопровождали по селению, заводя в дома, где все умерли или где еще теплилась жизнь. Меня потрясло то, что в домах умирали все взрослые, а дети продолжали жить, и только потом я увидел, что взрослые отдают всю еду детям и первыми умирают, давая шанс прожить им хоть на несколько дней больше.
Американские войска начали войну в Афганистане, и журналисты со всего мира стремились попасть на эту войну. Моя дорога в Афганистан проходила через Узбекский городок Термез. Тот самый, через который покинули эту страну Советские войска. Два месяца город наводняли западные журналисты, ожидая когда можно попасть на другой берег.
Мой французский коллега, изнывающий от скуки и совсем не говорящий на русском, предложил: может, девочек закажем? Это в маленьком городе, где все знают друг друга… Смешно. Впрочем, местный водитель получил задание и на следующий день прибежал, весь взволнованный: Нашел, красавица, русская, пальчики оближешь...
Я не стал рисковать репутацией своего коллеги и перевел ему, что лучше встретиться с дамой в местном духане. И вот встреча состоялась. Это было непонятное создание, толстое, с редкими волосами и лицом, усыпанным прыщами. Старые спортивные штаны с белой полоской ставили окончательную точку. Увидев, что нас двое, она объявила цену: С вас двоих пять долларов. Мы выдали ей десятку. Хочу заметить, что средняя зарплата в Термезе 8 долларов в месяц. За время мы заплатили, но кувыркаться с ней не возникало желания, так почему бы просто не поговорить. Мы ведь журналисты. Долго говорили о том, что нет работы, что человеку другой национальности без родственных связей очень трудно жить. И тут она высказала гениальную мысль: Не всем же так ПОВЕЗЛО. Вот ты родился в Париже, а ты в Киеве. А я в Термезе. Куда мне деться?
Неужели опять карма, подумал я. Но ведь как-то попадают в обойму, схватывают удачу или она их находит.
На моих глазах видео оператор заводского клуба становился членом нац.совета по телевидению и радиовещанию, бывший омоновец, которого разыскивал Интерпол, становился одним из хозяев страны, пусть маленькой и непризнанной, но страны. Впрочем, в нашей стране это на каждом шагу, и дело не в уме и образовании, скорее наоборот.
Ответ на все это я нашел в ситуации, которая произошла со мной в середине 90-х в Одессе. Я делал материал про хоспис, тот что раньше был лепрозорием. Теперь в нем умирали больные СПИДом. Точнее, те, у кого совсем не было денег. Мрачное место. Отработав весь день, я вернулся в гостиницу. Это была отличная гостиница, "Лондонская", прямо на набережной. Рядом бродили красивые дамы, желающие заработать на своей красоте. Приехал я поздно, уже был первый час ночи. В гостиницу посторонних не пускали, серьезная охрана. Я вспомнил, что не ел весь день и пошел в бар. В баре кроме меня была страшная проститутка с большим животом и маленькой грудью и в жутком парике. У меня сработал профессиональный рефлекс и я завел с ней разговор, уж больно любопытно было сколько она зарядит за свою сомнительную любовь. Я спросил и она ответила: 300 долларов! Ты, что, возмутился я, откуда такая цена, на улице красотки по 15 долларов. Но их то сюда не пускают, заметила она. А как ты-то попала в гостиницу, спросил яю. И тут произошло самое главное. Она изрекла: Сама не понимаю, ПОВЕЗЛО. Я поспорил, что ее не заберут и через 30 минут проиграл. Ее забрал чернокожий моряк, она победоносно посмотрела на меня и удалилась с ним в номер.
Герой смутного времени в Грузии Джаба Иоселиани сказал человеку, жаловавшемуся на то, что его ограбили, дом сожгли, а жену изнасиловали: Что ты мне жалуешься, у тебя в руках оружие, так пойди и возьми….
Так что же такое Карма?
