(Что помогло победить "плексигласу"?)
Отгремели президентские выборы в Франции, стихли даже голоса их комментаторов. И нас интересуют уже не какие-то тонкие, мелкие нюансы этой политической гонки, сколько ее результаты и перспективы нового французского президента. Первая очевидность состоит в том, что никакой громкой сенсации итоги голосования не принесли.
Прыгнуть выше себя
Ле Пен сделал все или почти все, чтобы приблизиться к победе. Известно, что вышедший во второй тур, неожиданно даже для себя отец Ле-Пен даже не смог выйти на дебаты с Шираком, так как последний от дебатов отказался. Но результаты, полученные ей в первом туре, не позволяли сопернику совершить такой демарш. За 12 лет лидеру «Народного фронта» удалось провести масштабную работу по дедемонизации движения, сближению с широкими слоями населения на основе насущных интересов французов.
Она столь успешно оседлала главные головные боли предпринимателей, антиглобалистов, противников исламизации страны, неоправданных и разрушительных санкций против России, что во Франции и Евросоюзе истерично закричали о возможности ее победы на выборах.
В душной политической атмосфере французской политики, которая не проветривалась с 1972 года, господствуют старые политические нравы, когда политики могут обвинять друг друга в сталинизме. В этих условиях Ле Пен не удалось переубедить большую часть электората, что с момента создания Национального фронта прошло 45 лет и его политике многое кардинально поменялось. Так что голосовать за лидера «Нацфронта" считалось чуть ли не преступлением, по крайне мере, как свидетельствовали некоторые ее сторонники, говорить о своём выборе они бы публично не хотели.
Конечно главным шлагбаумом для Мари Ле Пен были даже не предрассудки избирателей, а ее заявление на дебатах о равноудаленности политики Парижа как от Москвы, так и от Вашингтона. И, тем более, визит к Путину.
Да, она совершала ошибки в ходе выборов, в т.ч. и на финальных очень важных дебатах, на нее спустили всех европейских и национальных юридических, судебных и медийных «собак», ее забрасывали яйцами на митингах, проводили обыски и не сумели сломить политика. Она набрала по итогу более трети голосов избирателей. Многие политики и эксперты прочат ей хороший результат на будущих выборах.
Слепили из того, что было
Но главный урок прошедшие французской кампании вообще не в противниках Макрона. Оказывается, не только в недодемократических странах ничтожествоможет стать президентом. Вытащенный из ниоткуда, олландовский министр, ответственный за одну из самых непопулярных реформ президента. Кандидат, заработавший обидное среди французов прозвище "плексиглас", не представивший даже вразумительной программы, сумел взойти на президентский трон, точнее, его "продавили" с помощью ультрапопулизма. Европейские и национальные французские глобалисты сумели - таки убедить доверчивый плебс, что "новый олланд" будет лучше старого.
Еще четыре-пять лет назад о Макроне никто не знал и, скорее всего, через пять-шесть лет его также забудут. "Также", потому что лидер доселе неизвестного и практически ничего не сделавшего для французов движения "Вперёд", предложил согражданам "олландизм" только в более яркой, на первый взгляд, привлекательной упаковке, которую раскусили только 25-30% думающих французов.
Невиданные зигзаги общественного сознания.
Как известно, уходящий с позором Олланд, даже не выставил свою кандидатуру на выборы и на праймериз. Потому что задолго до выборов его президентский рейтинг был на уровне 15-18%. И вот мы видим, что кандидат, фактически из команды беспомощного Олланда, за витиеватыми формулировками предвыборной программы которого просматривается неизменность прежнего курса, среди граждан, которые презирают Олланда, набирает более 60% голосов избирателей. Как это могло произойти?
Невообразимо непопулярному политическому курсу удалось сменить интерфейс, как выразился один эксперт, наиболее дружественный к пользователю, и вновь заработала "фабрика согласия". Попробуй проголосуй против Макрона, если мировая медиа-империя с утра до позднего вечера вещает о «новом политике» и о «фашиствующей Ле Пен», когда у штабов в разных уголках Франции беснуются толпы противников «Нацфронта», когда к французам попеременно обращаются лидеры западных стран, ЕС, а противника Макрона лишают неприкосновенности в Европарламенте. Когда соседи с пеной у рта говорят, что голосовать за Ле Пен – это дурной тон, а родственники не делятся своими планами на выборах. Именно таким образом, глобалистам удалось накачать более 60% «согласий» у избирательных урн. И это первый урок.
Вывод второй. Лозунги и обещания Макрона - это вовсе не будущая "realpolitik" будущего главы французской республики. Плоть от плоти евробюрократии "новый интерфейс Олланда» (как его называла Ле Пен), атаковал с предвыборных трибун "брюссельскую евробюрократию", хотя последующие его шаги, как и ожидалось, направлены на ее умножение и укрепление.
В немецкой прессе на днях возникло обсуждение «плана Макрона», который предусматривает реформирование еврозоны, т.е. зоны евро, которая будет управляться новым европарламентом (бюджетным). Эта «инициатива» новоявленного президента Франции не только умножит число евробюрократов, но и заставит жителей Европы (в т.ч. и французов) опять раскошелиться, а также вновь поставит под сомнение сверенные интересы стран Европы. Об этом, горячо похвалив Макрона, цинично написал министр финансов Германии Шобле:„Страны ЕС должны передать свой национальный суверенитет Евросоюзу, что обеспечит им стабильность“.
Ну что же Брюссель может пока спать спокойно. Так желаемых европейцами глубоких, глубинных перемен французская президентская кампания не подтвердила. Неоконы - глобалисты ещё достаточно сильны и решающие сражения в будущем.
