Понты Буковеля Александр Абаринов

История умалчивает, кто все-таки был тем первым, что порекомендовал толстосумам вложить деньги именно в эту карпатскую гору высотой 1139 метров. Кругом сотни таких же, чуть больше, чуть меньше?! Я рискну и первым сообщу почти правдивую легенду о том, как некий старец-гуцул привел богатеев к подножию горы Бẏковель (так её называют местные) и, сняв шляпу-крысаню, сказал, глядя в бумажку, написанную фельдшером сельского акушерского пункта: "Мои крули! Вот источники воды, которая лечит гастрит и менингит, насморк и повышенную потливость, приводящую к неудобствам. Украинские граждане полюбят скрип белейшего снега и узнают, что такое карпатские антицеллюлитные обертывания и иная наноперфорация!" И он замер, торжественно подняв палец. "Красота!", – согласились замёрзшие коммерсанты.
После этого заурчали пилы и зазвенели топоры – началось бурное строительство и получилось то, что мы видим сегодня. Имя вуйко, которому толстосумы подарили подержанный скутер и куртку Columbia, никто не помнит…
* * *
Двухполосная асфальтовая дорожка, проходящая через все село Поляница – центр курорта Буковель, и более напоминающая киевский тротуар, не способна безопасно пропустить весь поток модного автотранспорта, устремившегося сюда в поисках снежного счастья именно в эти дни.
Окрестности нашего Куршавеля застроены очень плотно. Крыша отеля "Жжж", соседствует с крышей отеля "Ххх". Не без жалоб, конечно: "…поселились в номере, выходящем на заднюю часть коттеджа. Фактически в задних номерах вида просто нет. Или в небо через мансардное окно, или санузла в соседний коттедж".
Что характерно – ледяное дыхание кризиса здесь не коснулось прежних услад почти вымершего среднего класса: в этом сезоне на известном курорте (а что – скоро 20-летие будем отмечать!-АА) обычная жвачка стоит 29 гривен, маленький шоколадный батончик «Сникерс» стоит 79 гривен, а большой - 110 гривен.
Обед. Первое, второе и компот-узвар в среднем обойдутся семье из троих в 600 гривен. ХЗ, может узвар готовят из золотых грушек, ведь ничем другим такую цену оправдать нельзя!
Но вы же не для того приехали, чтобы гороховый суп хлебать – вас ждут подъемники Буковеля: этой зимой один спуск обходится туристам в 75 грн, а один день катания - 700 гривен. Для сравнения, на Драгобрате один подъем на бугельных подъемника стоит 20 гривен, кресельный - 50.
Ночлег. Устраиваются по-разному. Есть совсем дешёвые, но там, что называется, спят вповалку. Получаются такие временные казарменные условия, которые, тем не менее позволяют небрежно обронить где-нибудь в Фастове: «Мы тут с малой мотнулись в Буковель…» и т.д. Возле трасс цены стартуют от 1800 за примитивную койку на ночь – туда не входят плата за ски-пасс, обеды и ужины; чуть больше получает чиновник районного ранга в месяц. Однако мало кого это настораживает: даже в супер-пупер пять звёзд продают всё, особенно предновогоднее – ну и что, что 43 000 за сутки?
В гостиницах теперь картинки примерно такие: раздвигается дверь, и с холодным вихрем входит глава семейства с мобильным телефоном в ухе. Он в Pal Zileri и Lloyd, налегке – прямо с Печерских холмов. Продолжая нервный разговор, он следует мимо reception далее, куда указывает boy. За ним влекутся водий с рюкзаком на шее и двумя чемоданами в руках, а далее жена с косметичкой Samsonite на колесиках и тоже с мобилой в ухе. Затем няня с детьми, каждый из которых одновременно дует мыльный пузырь, сосет чупа-чупс, гоняет танчики и капризничает.
* * *
Мы подвезли до развилки дядю из местных, который по дороге сообщил нам (на русском), что теперь стало жить вопшэ хуже и совсем не веселее. У него есть пока работа – он лично трудится истопником в отеле ("сутку роблю – сутку дома") и получает от этой тёплой и древней профессии 2 000 грн. в месяц. Совершенно счастлив. Отапливают отель исключительно буковыми дровами. Тут мы и приехали.
"А скутер у Вас есть?" – поражённые внезапной догадкой спросили мы, заметив на вуйко куртку Columbia. Но того уже и след простыл! Остался только стойкий запах горных трав и, кажется, серы...
* * *
На выезде из Буковеля – колыба; в центре зала очаг с тлеющими углями. Громкий разговор на странные темы: три дамочки, 0,7 "Хлебный дар", чанахи. Замерзшие, в парчовых нарядах с голыми пупами – аж жалко! Их водитель похлебал – и пошел себе спать в "Ланос" с печкой, а они, после трудов своих скорбных, заказали еще одну и еще одни. А потом стройно запели:
Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было? Чья победа?
Кто побежден? Кто побежден?
Всё передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том, для чего не знаю слова,
В том, для чего не знаю слова,
Была ль любовь?
Песня ширилась, росла, взметнулась ввысь под купол колыбы, вылетела ведьмой в морозное карпатское небо, гулким праздничным эхом прошлась по вершинам заснеженных смерек, ушла за Яблуницкий перевал, и Петрос с Говерлой замолчали вдруг, силясь понять цветаевскую тоску; остановили свое течение водопады; перестали кормить жерла открытых топок буковыми дровами тысячи счастливых истопников Буковеля. Всё стихло. И только слышен был грохот разрывов – то ли фейерверк в честь годовщины создания буковельского рекреационного комплекса, то ли миномёты бросались своей начинкой где-то под Дебальцево…