Василий Вовк, генерал-майор СБУ, ныне смещенный с должности главы следственного управления Службы, был тем самым человеком, который инициировал обмен пленными, заложниками. Сейчас этот процесс превращен в торговлю людьми – утверждает генерал. Вот что он нам сообщил по этому поводу:
- В следственном управлении СБУ мы сразу стали заниматься делами по сепаратизму, терроризму, захвату зданий – по всему, что происходило тогда но востоке страны. Пошел вал по 100 – 200 задержаний, подозрений, направлений в суд. Все это шло круглые сутки - и через меня, и через председателя Службы
Первый вопрос по поводу заложников возник, когда к нам приехал премьер Арсений Яценюк 25 марта поздравлять с Днем СБУ. Тогда Игорь Стрелков («лидер ДНР») захватил троих наших сотрудников подразделения «Альфа». Яценюк нам кричал, что мы не может даже их освободить.
Я запросил добро от Петра Порошенко и главы СБУ Валентина Наливайченко, чтобы заняться этим вопросом.
У нас тогда в СИЗО СБУ в Киеве, на Аскольдовом переулке, сидел лидер сепаратистов Павел Губарев и «зам. самопровозглашенного мэра Славянска» Игорь Перепечаенко, которого мы прихватили, когда он возвращался из Москвы с деньгами для «лидера ЛНР» Валерия Болотова.
Задача стояла забрать наших альфовцев. Я начал переговоры со Стрелковым, тогда он производил договороспособное впечатление. Он попросил о телефонном разговоре с Губаревым, и мы обеспечили ему такую возможность.
В итоге Стрелков согласился обменять Губарева и Перепечаенко на наших «альфовцев». Со своей стороны мы это юридически оформили как изменение этим двоим меры пресечения. Вроде бы мы их отпускаем и они сами едут на Донбасс.
Обмен назначили на 7 мая, перед этим они, освобожденные, вместе со мной ночевали в гостинице в Киеве, и в 5 утра мы двумя бусами двинулись в сторону нашего штаба в Харьковской области, в Изюме.
Перед этим 6 мая там был бой, много их людей погибло в Славянске, и Стрелков отказался ехать на нейтральную территорию. Он предложил мне ехать прямо к нему, назвав гарантией слово офицера. При этом он даде безопасного гарантии проезда блокпостов мне не обещал. Гарантом нашей безопасности фактичнски стал Перепечаенко. Мы шли без оружия, по территории, которая простреливается, мы встретились с Губаревым и окончательно договорились об обмене .
В итоге бойцов нам вернули с повязками на глазах, мы боялись, что им глаза выкололи, но они оказались целыми.
С этого обмена стартовали все последующие. 31 июля мы уже участвовали в заседании трехсторонней контактной группы. Я, экс-президент Леонид Кучма, посол РФ Михаил Зурабов вместе летели в Минск, в резиденцию «Дрозды». Я тогда подумал, что Петр Порошенко с украинским представителем угадал – к Кучме относились с уважением, шла нормальная коммуникация. Также на встрече были Хайди Тельявини, Пургин, небритый, без носков и в зеленых туфлях и «уполномоченный по правам человека в ДНР» Даша Морозова и числившийся у меня в розыске «глава госбезопасности ДНР» Леонид Баранов. А также - специальный представитель председателя ОБСЕ в Украине Хайди Тальявини.
Мы начали искать варианты решений. Между мной и Зурабовым возник конфликт. Он, умный начитанный человек, вдруг заявил, что тут сидят представители "так сказать государства" Украина. Все промолчали, а я не дипломат, я не выдержал и сказал, что тогда он - представитель так называемого государства РФ. Все начали успокаивать Зурабова. По итогам мы с ним конфликт преодолели и стали нормально общаться.
Список поенных на обмен мы утрясали с Морозовой и Барановым. Они не могли даже список наших плененных предоставить. В итоге мы договорились менять 20 на 20.
Следующий этап переговоров был 1 сентября. От Луганска в Минске был «спикер Народного совета ЛНР Алексей Карякин, редкой бестолковости человек, утверждавший, что «они пойдут на Харьков». И это в тот момент был, когда мы, украинцы, могли брать Луганск и Донецк.
На переговорах он сообщил, что он получил поддержку России. Мы занялись обменом пленными, понимая, что ситуация затягивается. Мы инициировали процесс «всех на всех». Продавить его было трудно. Тут нам помог «представитель ДНР» Денис Пушилин, бывший украинский политик, который в 2012 году баллотировался в Киеве от партии МММ («Ми маємо можливість»).
Нам он предоставили список менее 200 человек, но и это уже было хорошо. Наш же список растянулся на сотни людей, сведения собирались из разных источников, использовали все возможные варианты написания, поэтому один человек в списке мог фигурировать по нескольку раз.
Я лично докладывал президенту Украины о ходе обмена. Я при был к нему 6 декабря. Он был простужен и расстроен , я ему докладывал о ситуации, говорил, что представителей украинского народа осталось и по ту строну линии разграничения. Общался о том, что говорили мне представители «ДНР» и «ЛНР» Александр Захарченко и Андрей Пургин. Они тогда понимали, что Россия их не примет и у них нет иного выхода, кроме как оставаться на территории «народных республик».
Президент же спрашивал, почему мы меняем 150 на 225, находящихся у нас под арестом. Я объяснял. В итоге президент дал добро и меня стали рвать на части - приехала Оксана Билозир, она, оказывается, тоже занималась обменом. Потом Руслана Лыжичко стал помогать.
Окончательный список обмена мы потом уже согласовали в Минске. На них поставили подписи я и «представители ДНР и ЛНР» Владислав Дейнега и Денис Пушилин. Они подписывать отказывались, я крыл их матом, Кучма и Тальявини не вмешивались. В итоге они согласились и 26 декабря обмен произошел
Меня из переговоров после этого выбросили, ввели Виктора Медведчука. На этом процесс «всех на всех» закончился, стали менять 10 на 10, 13 на 13, стали вспоминать даже тех "друзей ДНР", которые лет 10, как сидят у нас в тюрьмах по невоенным преступлениям.
Обмен пленными превратился в работорговлю, провоцирующую воровство людей. Их воруют, чтобы потом отдавать в обмен. Тут стали хватать кого угодно, там тоже . Владимира Рубана, который очень много занимался делом обмена, стали вытеснять из процесса и называть пророссийским сепаратистом.
Что касается "заблудившихся" костромских десантников, то их фактически привезли в Киев, накормили и отпустили. Они не знали, куда их отправили. Они были тщедушны, жалки и на десантников не очень походили. Они рассказывали, что им показывали кадры разбомбленных Харькова и Киева. Когда они увидели эти города в нынешнем состоянии, они были в шоке. Мы их связали по телефону с матерями, затем прокурор их задержал, а потом - отпустил .
Их не стали менять на Надежду Савченко и Олега Сенцова, потому что они находятся в российской юрисдикции, не под "контролем ДНР". Единственный вариант обмена – это обменять их на задержанных бойцов ГРУ после из осуждения украинским судом. То есть украинцы отправляются на Родин , а россияне – в России с предписанием «для отбывания наказания». А далее украинский суд принимает решение по освобождению Савченко и Сенцова. Этот вариант я зафиксировал в рапорте и подал его руководству.
Я уверен, что много грустных историй нас ждет потом, когда будут раскопаны могилы, в которых и наши, и их убитые лежат. Пока же политики ведут свою игру на пленных. К примеру, Юлия Тимошенко не получила бы такой результат на выборах, если бы не сделала первым номером своего списка Надежду Савченко. Многие начинают понимать, что Надежда Савченко нужна украинским пиитикам, пока она там в тюрьме, а не здесь - на свободе.
