2015 год стал напряженным в отношениях между США и Китаем. И как бы сдержанными в своих заявлениях ни были Вашингтон и Пекин, но устойчивая конкуренция между ними налицо. Пока что скрытая, но в перспективе страсти могут перейти через край.
США планомерно продолжают работу по возвращению в Азию. Китай, свою очередь, заметно укрепив свои международные позиции, работает над дальнейшим расширением свое го в лияния в Азии.
Саммиты Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) в Маниле и АСЕАН в Куала-Лумпуре, которые состоялись на уходящей неделе, стали еще одним полем противостояния между США и Китаем.
Что можно фиксировать в этом противостоянии на данный момент?
США объявили о создании Транстихоокеанского партнерства (ТТР). Стратегически мудрый ход. Уступив в чем-то в собственной выгоде в пользу развивающихся азиатских демократий, США через ТТР намерены восстановить в Азии баланс сил. И прежде всего, не допустить доминирования Китая. Значение Транстихоокеанского партнерства выходит за пределы азиатского региона и безусловно, окажет свое влияние на мировую экономику. Однако, на данном этапе ТТР предстоит пройти через ратификацию в каждой из стран-партнеров. И прежде всего, в Конгрессе США, где критически выступают не только республиканцы, но и даже представители демократов.
Китай для упрочения своих позиций создал собственный региональный банк – Азиатский банк инвестиций и инфраструктуры (АИИБ). Причем китайцам удалось привлечь в соучредители Азиатского банка ключевых американских союзников: Британию, Германию, Францию, Италию, Израиль. В то время как США с их солидной долей в мировых финансах оказались вне азиатского банка, выступая против него с принципиальной критикой. Остаются только вопросы: как отразится создание Азиатского банка на стабильности международной финансовой системы? Какие риски при этом могут возникнуть? И как сделанный политический вызов «гегемонии» США повлияет на экономическом развитии обеих стран?
С точки зрения экономики, сейчас не самое подходящее время для «бросания» вызовов. Экономика Китая, с одной стороны, замедлилась до критической отметки, сотрясаемая финансовыми обвалами. В то время как экономика США, с другой стороны, наоборот, едва ли не впервые за время глобального кризиса демонстрирует рост. Хотя формальную разницу в росте - +6,9% у Китая и +2,6% у США, - при этом конечно же, тоже нужно учитывать.
Кстати, Вашингтон, со своей стороны, в адрес Пекина «добрый жест» делал, официально предложив присоединиться к ТТР. В то время как Пекин к своему банку «присоединять» США не стал. Что, в свою очередь, только подтверждает: Китай рассматривает США как конкурента, неохотно идет на компромисс и всячески стремится подстраховаться от американских рисков, пытаясь выстроить собственную финансовую систему.
Укрепление позиций китайского юаня на финансовых рынках, получение им статуса резервной валюты МВФ, что вероятно произойдет до конца этого года также рассматривается в контексте конкуренции американским долларом. Хоть доля юаневых торгов на мировых рынках по-прежнему незначительна.
Переговоры о создании региональной восточноазиатской зоны свободной торговли ( RCEP ), которые уже на финальной стадии между Китаем, Южной Кореей и Японией, также можно рассматривать как ответ на ТТР. Однако, значение Трехсторонн его саммита , возобновившегося в Сеуле спустя трехлетн ий перерыв, все-таки нужно рассматривать двояко. Здесь есть ряд выгод как для Китая, так и для США. С одной стороны, укрепление сотрудничества между ключевыми азиатскими тиграми будет способствовать сдерживанию ядерной угрозы КНДР, у которой нет иной альтернативы, кроме как мирно открываться окружающему миру и проводить реформы. С другой стороны, долгожданное восстановление отношений Китая и Южной Кореи с Японией – это та цель, которую давно преследуют США, стремящиеся сбалансировать отношения между своими союзниками в регионе.
Китайский председатель Си Цзиньпин за последние три месяца сделал несколько успешных визитов в США, Британию, Вьетнам, Сингапур. Кроме того, впервые в истории за последние 65 лет состоялась прямая встреча лидеров Китая и Тайваня, которая завершает политику «Одного Китая» и открывает «новую страницу» в отношениях по оба берега Тайваньского пролива.
Однако, торжественная императорская поступь Си Цзиньпина быстро замедлилась и сошла на нет. На саммитах АТЭС и АСЕАН китайскому председателю пришлось столкнуться со спорами, растущим недовольством и критикой. Не только со стороны США, но и от всех своих соседей.
США последовательно выступают в поддержку свободы навигации в Южно-Китайском море и обеспокоены по поводу заметного роста китайской военной силы в регионе. Причем усиление китайского влияния наблюдается именно в спорных морских территориальных спорах. Намыв в спорных водах несколько искусственных островов и тем самым, передвинув в свою пользу морские границы, Пекин уже контролирует около 80% морской акватории. В свою очередь, США для того, чтобы соблюсти баланс, усилили в регионе свое военное патрулирование (направили в регион собственный авианосец, стратегические бомбардировщики).
Китай, несмотря на накаляющуюся обстановку, продолжает настойчиво гнуть собственную силовую линию. Остается только вопрос: зачем Пекин взял за основу такую тактику, оказавшись в позиции одного против всех? Прежде всего, мотивы такого поведения имеют внутриполитическую основу. Во-первых, подыгрывая тем самым, росту националистических настроений, распространенным сейчас в Китае. Разумеется, власть стремится быть популярной среди населения. Во-вторых, Си Цзиньпин старается также усилить свои позиции во внутрифракционной борьбе, оп ираясь на влияние китайских военных генералов.
США, в свою очередь, тоже важно не перегнуть палку. В конце концов, в случае обострения американо-китайского противостояния наибольшие риски понесут прежде всего, азиатские союзники США.
По крайней мере, шаг к цивилизованному урегулированию морских споров сделан: с 29 октября в Международном суде в Гааге по иску Филиппин началась подготовка к рассмотрению территориального спора с Китаем. Хотя в Пекине на сей счет уже официально заявили, что не признают ни юрисдикцию Гаагского трибунала, ни соответственно любое решение этого международного суда…
