О чем будут говорить Си Цзиньпин и Трамп Игорь Шевырев

6-7 апреля состоится первая встреча Си Цзиньпинаи Трампа. Это будет неофициальная встреча, на территории роскошной виллы Мар-а-Лаго, во Флориде.

Напомним, практика неофициальных встреч, предваряющих межгосударственные переговоры, является распространенной в американо-китайских отношениях. В 2013 году Обама проявил инициативу к знакомству с Си Цзиньпином, на тот момент только что избранным на должность председателя КНР. Обама и Си Цзиньпинвстретились в калифорнийском Саннилэнде, а первый официальный визит Си Цзиньпина в США был только в 2015 году. Сейчас Си Цзиньпинупредстоит познакомиться с Трампом. Инициативу о встрече проявил Трамп, принимающая сторона.
Разница только в деталях.

«Партия в гольф в программе встречи не предусмотрена», - раскрыл некоторые подробности Вашингтон. Напомним, первым почетным иностранным гостем в Мар-а-Лаго стал японский премьер Синдзо Абэ, с которым Трамп не только провел переговоры, но и сыграл партию в гольф.Это стало своеобразным продолжением официального визита, который японский премьер перед этим совершил в Вашингтон в середине февраля.

«Лидер Китая останавливаться на вилле Мар-а-Лаго не планирует, встреча пройдет в комплексеEau Palm Beach Resort (на территории виллы)», - сделал уточнение Пекин. Для сравнения: к Обаме в Саннилэнд Си Цзиньпин ездил «с ночевкой». К тому же, взял с собой в поездку супругу ПэнЛиюань (что не обязательно для формата неофициальных визитов).

Итак, о чем будут разговаривать Си Цзиньпин и Трамп.

На первый взгляд, для бывшего бизнесмена Трампу больше всего было бы интересно обсудить торгово-экономические вопросы. Однако, для президента США на первоочередном плане всегда стоят стратегические вопросы, нацбезопасность и оборона. Тем более, что для экономики США, где традиционно огромный удельный вес занимают военные заказы, значение тематики обороны и нацбезопасности особенно возрастает.

Если допустим, на первый план за столом переговоров поставить торговлю, то что конкретно могло б стать темой беседы обоих лидеров? Пекин, в целом, нынешние расклады, позволяющие с каждым годом наращивать профицит, полностью устраивает. Ну а как конкретно Трамп планирует сократить дефицит в торговле с Китаем и что конкретно он мог бы предложить на переговорах Пекину? Тем более, что внешне Трамп демонстрирует жесткий прагматичный настрой и бескомпромиссность. А по сути, ни Трамп, ни Си Цзиньпин не готовы (да и и не готовятся) обсуждать во Флориде именно вопросы торговли.

Если же в повестку встречи на первый план поставить вопросы безопасности, то в этом контексте наиболее актуальный вопрос противодействие «северокорейской угрозе». США и Китай к настоящему времени уже и так достаточно активизировали соответствующий диалог, (в том числе, нынешняя администрация Трампа). Правда, выросла не только частота двусторонних американо-китайских встреч(причем, если брать только один «северокорейский вопрос»), но и Пхеньян тоже зачастил проводить свои ракетные испытания. Смогут ли США и Китай договориться по «северокорейскому вопросу»? И как США и Китай могли б повлиять на КНДР, которая в своей агрессивной политике вообще игнорирует международное сообщество?

Во всяком случае, на данный момент в «северокорейской теме» больше вопросов, на которые только предстоит сформулировать ответы. Перефразируя известное выражение, «стакан скорее пуст», а все заинтересованные стороны находятся пока только в начале процесса урегулирования.

Станет ли Трамп в переговорах с Си Цзиньпиномвзаимоувязывать между собой вопросы торговли и тематику нацбезопасности? Например, прежняя администрация Обамы целенаправленно не разменивала (и не смешивала) одно с другим. Торговля и оборона в политике администрации демократов шли параллельно друг другу. Бывший нобелевский лауреат мира на первый план ставил дипломатию, торговлю, экономику. В то время как интересы оборонного бизнеса не входили в список его приоритетов. Обама использовал тактику «мягкой силы» (soft power). В то время как Трамп, наоборот, в своей политике по отношению к Китаю взял за основу тактику «силового сдерживания».

Что уже можно фиксировать в политике Трампа в американо-китайских отношениях на данный момент.

Во-первых, США официально вышли из Транстихоокеанского партнерства (ТРР). Это был один из первых президентских указов Трампа. Таким образом, проект первой многосторонней зоны свободной торговли, обещавшей светлые перспективы многим азиатским тиграм (от Вьетнама до Малайзии) и в последнюю очередь США, сейчас отложен. Во всяком случае, на время президентства Трампа. По мнению большинства экспертов, отказ Трампа от ТРР является наиболее выгодным для Китая. И сейчас уже многое зависит от Пекина. От того, какую альтернативу для динамично развивающейся Азии сможет предложить Китай.

Во-вторых, США составили «список 16», в который вошли крупнейшие импортеры, с которыми у американцев имеется наибольший дефицит в двусторонней торговле. Очевидно, что Трамп этот список подготовил аккурат к нынешней встрече в Мар-а-Лаго. Учитывая тот факт, что Китай имеет крупнейший профицит в торговле с США ($347 млрд. или более 50% от общего объема дефицита внешней торговли США), который к тому же, еще и из года в год прирастает. Напомним, Трамп еще в ходе предвыборной кампании раздавал обещания существенно сократить дефицит торговли. Среди других стран в «списке 16» фигурируют Германия, Япония, Мексика, а также динамично растущие азиатские тигры (Вьетнам, Малайзия, Индонезия, Тайвань, Южная Корея), которые и так оказались обделенными вследствие отказа Трампа от ТРР, а сейчас еще и станут объектами «жесткого протекционизма» Трампа. Это опять же, станет дополнительным фактором, который будет подталкивать Азию ближе к Пекину.

В-третьих, Трамп только внешне занимает «жесткую протекционистскую» позицию впереговорах с Китаем. Во многом, здесь доминирует популистская риторика, которая мягко говоря, не всегда совпадает с реальностью. Например, Трамп неоднократно обвинял Пекин в «валютных манипуляциях». Но в действительности, Пекин наоборот, не только последовательно укрепляет курс юаня, но и непосредственно заинтересован в такой финансовой политике. Кроме того, одним из основных предвыборных обещаний Трампа было установление 45-процентной пошлины на импорт китайских товаров. Скорее всего, таким образом в команде Трампа рассчитывали сокращать дефицит в торговле. Но, по-видимому, крупный бизнес все-таки отговорил Трампа вступать в «торговую войну» с Китаем. Возможно, после того как были проведены конкретные расчеты, которые доказали: «торговая война» с Пекином очень сильно бьет по экономическим интересам США.

Вряд ли что-то изменят в торговой политике США советы ключевых советников, где главные роли принадлежат Питеру Наварро и Стиву Баннону. С одной стороны, внешняя демонстрация прагматичного и бескомпромиссного настроя, который, с другой стороны, часто является наигранным.

Отсюда можно сделать ряд выводов: а) дефицит в американо-китайской торговле сохранится, б) администрация Трампа до сих пор не имеет четкого плана действий, как этот дефицит сократить, в) если же дефицит не будет сокращен, значит, высока вероятность того, что он по-прежнему будет накапливаться. Но главное – г) решающую роль сыграет дальнейшая экономическая политика Китая, который сейчас интенсивно проводит внутренние структурные реформы. Как в будущем изменится китайская экономика? И какой в Пекине видят свою будущую экспортную политику? Соответственно, от того, насколько изменится китайская экономика, зависят и дальнейшие перспективы американо-китайской торговли.

Ну, и наконец, еще один сопутствующий вывод: если в экономической политике США по отношению к Азии ничего не изменится – значит, в будущем экономическое влияние Пекина в регионе будет стабильно большим. При том, что экономически Китай и так уже практически повсеместно доминирует в Азии.

«Мяч», в любом случае, в вопросах торговли и экономики находится на «поле» Пекина. Для Трампа – не приоритет, а стимул для выторговывывания тех или иных интересов.

Официальные заявления Белого Дома, сделанные в канун встречи Си Цзиньпина и Трампа, в полной мере укладываются в данный контекст. «Торговые переговоры конкретным пунктом обсуждения (на встрече в Мар-а-Лаго) не значатся», администрации нужно «установить рамки для обсуждения», а также «начать процесс побуждения Китая» (к сокращению торгового дефицита) – прозвучали ключевые «месседжи» новой администрации США.

Таким образом, официальный Вашингтон изначально постарался снизить ожидания насчет каких-либо «изменений» в американо-китайской торговле. Для прагматика Трампа торговля – это всего лишь стимул, чтоб решить те или иные конкретные проблемы. Например, сейчас наиболее конкретной проблемой для администрации Трампа является стратегия противодействия агрессии КНДР. Скорее всего, «северокорейский вопрос» и станет доминирующим на встрече в Мар-а-Лаго.

Американскому и китайскому лидерам есть много о чем конкретно поговорить. Для Трампа наиболее интересен конкретный вопрос КНДР. Для Си Цзиньпина конкретно интересует, чтоб Трамп придерживался принципа «Одного Китая» в тайваньском вопросе. Хотя по сути, тот факт, что Трамп обсуждает «тайваньский вопрос» именно с лидером КНР, уже сам по себе показывает, кого он признает «Одним Китаем».

Отметим, нынешняя американская администрация вообще очень много внимания уделяет отношениям не только с Китаем, но и Азиатско-Тихоокеанскому региону вообще. Для сравнения: Обама был более внимательным к трансатлантическим отношениям с Европой. Хоть он и провозгласил «возвращение в Азию», но транстихоокеанское партнерство изначально рассматривалось как средство для упрочения стратегических позиций в переговорах с Европой.
В Азии за первую стодневку Трампа уже отметились ряд ключевых лиц нынешней администрации.

Первый визит министра обороны Джеймса Мэтисса – в Южную Корею и Японию. Этот визит оказался более чем успешным. Проект по строительству системы ПРО (THAAD) в Южной Корее, растянувшийся на несколько предыдущих лет, наконец, был окончательно согласован и уже запущен в работу. Южнокорейская ПРО станет ключевым элементом в общей системе коллективной обороны, выстраиваемой сейчас в Азии.

Госсекретарь Рекс Тиллерсон и вице-президент Майкл Пенс, хотя и формально свои первые зарубежные поездки осуществили в Европу, но для участия в конференции (по безопасности, в Мюнхене), а также для консультаций с натовскими союзниками.

Тем не менее, первое официальное турне Тиллерсон осуществил именно в Азию (Япония – Южная Корея – Китай). Кроме того, принял также визит в Вашингтон своего китайского коллеги Ян Цзечи.

По результатам визита в Пекин, Тиллерсонпознакомился с председателем Китая Си Цзиньпином. В Мар-а-Лаго снова встретятся Си Цзиньпин и Тиллерсон. Трамп изъявил желание, чтоб Тиллерсон присутствовал на его встрече с китайским лидером. Чтоб это организовать, пришлось срочно вносить коррективы не только в насыщенный рабочий график Госсекретаря, но и натовским союзникам (которые планировали свою ежегодную рабочую встречу на апрель, а сейчас вынуждены были собраться в Брюсселе в конце марта).

Трамп и Си Цзиньпин к своей первой встрече также успели дважды поговорить по телефону. Трамп также написал Си Цзиньпину письмо, в котором проявил интерес к двустороннему сотрудничеству, а также поддержал принцип «Одного Китая».

Вице-президент Майкл Пенс отправляется в азиатское турне в апреле (Япония – Южная Корея – Индонезия – Австралия). И опять же: ключевую роль на всем протяжении турне будут занимать вопросы нацбезопасности.
Для сравнения: представитель администрации по вопросам торговли собирается в Азию только в конце апреля (Япония – Южная Корея – Индонезия – Австралия).

…В общем, основной интерес США уже сместился в Азиатско-Тихоокеанский регион.

Уточним, в Индо-Азиатско-Тихоокеанский регион. Учитывая фактор не только нынешнего доминирования Китая в Азии, но и факт динамичного развития Индии, которая имеет достаточный потенциал составить конкуренцию Пекину.