МН17: что изменит российское вето Игорь Шевырев

Россия воспользовалась своим правом вето для того, чтобы заблокировать резолюцию Совбеза ООН, предусматривающую учреждение международного трибунала по расследованию катастрофы рейса МН17 «Малайзийских авиалиний».

Однако, что это изменит?

Во-первых, это не остановит процесс расследования. Наоборот, только подстегнет к новым импульсам искать пути установления и наказания всех виновников. Так, Голландия, Малайзия и Австралия – авторы проекта резолюции СБ – сразу заверили, что не остановятся и не оставят попыток восстановить попранную справедливость. Очень принципиальный вопрос! Хотя бы только в память о жертвах малайзийской (по факту даже международной) трагедии. Тем более, ради торжества верховенства права, чтоб подобное грубое посягательство на международную безопасность не происходило в будущем.

Во-вторых, нынешняя неудавшаяся попытка, кстати, все еще не оставляет шансы попытаться создать трибунал. Правда, чисто теоретически. Например, можно попробовать это сделать через резолюцию Генассамблеи ООН. Соответственно, трибунал будет создан на основе договора между Генсеком ООН и какой-либо страной (которая даст согласие создать на своей территории трибунал). Но какова практическая цена этого трибунала, который будет создан в обход санкции Совбеза ООН? Но главное, какова цена принимаемых им решений? Ведь, не исключено, что ряд стран просто игнорируют такой трибунал. Тем более, наверняка проигнорирует РФ, которая сейчас сыграла «по-крупному», став наперекор воли Совбеза. Так что, как ни крути, «международный трибунал», созданный в обход санкций Совбеза и только на «одном факте нарушения норм международного права, создании угроз системе международной безопасности», будет иметь слабую правосубъектность.

Решение трибунала, наделенное силой Совбеза, позволило б «достать» виновника преступления в любой стране мира. Другие варианты «трибунала» такой правосубъектностью не были б наделены.

Еще один возможный вариант – международный трибунал, созданный отдельными государствами, на основе договора между ними. Примерно так же, как в 1945 году был создан Нюрнбергский трибунал (над преступлениями нацизма). Однако, и в данном случае (как и применительно к трибуналу по санкции ГА ООН), можно будет говорить, прежде всего, о политической ответственности. В то время как для того, чтобы поставить окончательную точку в расследовании «трагедии сбитого «Боинга» нужна именно международно-правовая ответственность.

Таким образом, вето РФ на резолюцию Совбеза на практике сделало проблематичным дальнейший ход Правосудия и вообще восстановление Справедливости по делу. Несомненно создание международного трибунала способствовало б всестороннему и полному исследованию всех обстоятельств малайзийской авиакатастрофы. Но как видим, ожидание справедливости снова возымело отложенный эффект. С надеждой на очередные условные даты. Например, к сентябрю (когда откроется сессия ГА ООН) или к октябрю октябрь (когда голландские следователи должны обнародовать свой отчет по расследованию катастрофы) Но это все напрасные надежды…

В любом случае, косвенных доказательств по делу будет по-прежнему очень много, но даже по их совокупности этого еще не достаточно для принятия решения по вопросу вины. Тем более, что прямых доказательств по-прежнему крайне мало, а многие доказательства с течением времени уже попросту утрачены. Но в любом случае, это вопросы работы следствия. В то время как вопросы вины устанавливает не следователь, а именно с Судом. В то время как с судом проблема обстоит не менее остро. Сейчас же, в свете российского вето на резолюцию, проблема снова зависла. С одной стороны, под юрисдикцию Международного уголовного суда РФ не подпадает. С другой стороны, еще и блокирует создание международного трибунала по инициативе Совбеза ООН.

Так, и выходит на практике: ни следствия, ни суда…

В-третьих, российское вето обнажило еще одну актуальную проблему.

С одной стороны, грубо нарушена система международной безопасности. Но с другой стороны, для того, чтобы восстановить справедливость, еще и возникла проблема международной ответственности. Как результат, безответственность порождает безнаказанность, которые в совокупности еще более усиливают угрозы международной безопасности.

Сложность ситуации еще и в том, что безответственность и безнаказанность покрываются на самом высшем международном уровне – Совбезе ООН. Причем одним из его постоянных членов, имеющих право вето на любые принимаемые решения. В результате, для того, чтобы привлечь к ответственности Россию, необходимо изменить всю международную систему.

Парадокс: Россия, которая в силу своего высокого международного статуса, должна быть одним из гарантов стабильности и устойчивости миропорядка, превратилась в угрозу, а ее «право вето» все чаще и чаще становится в защиту деструктивных сил, разрушающих международную безопасность.

Рассмотрим еще несколько вариантов.

Можно ли исключить Россию из Совбеза ООН? Нет. Точно также как проблематично лишить права голоса или права вето. Независимо от каких-либо оснований. Будь-то причастность к «трагедии сбитого «Боинга» или же к вооруженному конфликту в Украине.

Можно ли «перераспределить» влияние России в пользу других стран? Например, могла ли Украина, являющаяся одним из соучредителей ООН в качестве юридической правопреемницы УССР, «заменить» РФ в СБ? Это невозможно ни практически, ни юридически. Тем более, Киеву для этого пришлось бы вернуться в 1991 году, когда происходило юридичне заснування нашої держави. Не нужно этого делать, фундамент украинской державности давно заложен, необходимо развивать страну дальше, в будущее, а не возвращать в прошлое.

Можно ли исключить РФ из СБ в результате реформы ООН, о необходимости которой в международном сообществе говорят достаточно продолжительный срок? Нет, маловероятно. Чтоб реформировать ООН, необходимо прежде изменить (ялтинский) миропорядок, на основе которого Оргганизация была в 1945 году создана.

Итого: неужели все-таки безнаказанность? Виновники трагедии МН17 снова ушли от ответственности? Конечно же, нет.

Во-первых, Россия, задействовав свое право вето, понесла серьезные репутационные риски. Как минимум, покрывая виновников, препятствуя осуществлению правосудия. Но сути этого не меняет. Международное сообщество едино в стремлении установить истину по делу, восстановить справедливость. В то время как РФ наоборот, выбрала путь идти наперекор международному сообществу. Крайне губительный и тупиковый путь.

Во-вторых, Россия, продолжая нести репутационные потери и противопоставляя себя международному сообществу, устойчиво двигается к изоляции. Своим вето она оказалась перед окружающим миром одна. И даже Китай воздержался. Хотя вплоть до недавнего времени Пекин и Москва вообще-то дружно использовали свои права вето в СБ ООН. Например, это можно было видеть в резолюциях по «сирийскому вопросу» в 2011\2012 годах. Как видим, с тех пор Китай заметно активизировался на международной арене и уже выступает с самостоятельным мнением, отличным от позиции Москвы.

Безусловно, Украина могла б виртуозно сыграть на внутренних противоречиях между Москвой и Пекином. Как показывает практика, легче Пекин «приобщить» к международному праву, нежели Москву, которая к тому же, добровольно дистанциирует себя от международного сообщества. Сегодня Пекин для Украины становится даже ближе, чем Москва…