У нас всегда были сложные отношения.
Еще будучи депутатом ВР, я был первым в Украине, кто сказал, что у него ничего не получится. Что отдельно взятая Одесская область в 40-миллионной стране - это никакое тебе не Батуми. Что Миша - это «политическое животное», в понятном, а не плохом смысле этого слова. Что его картинные поездки на маршрутке, с джипом охраны сзади, это - пустой пиар, а не реальная жизнь.
В ответ, десятки тысяч идиотов со всей страны, ищущих себе очередного Мессию, прокляли меня, а АП Пётра Алексеевича, тогда еще дружившего с Саакашвили, наслало мне в ФБ кучу ботов.
…
Потом мы с ним чуть не подрались на выборах в Чернигове. В прямом смысле этого слова. Нас разнимала охрана.
Затем он клеймил меня по телевизору и бормотал какую-то чушь, что у меня два вертолёта/портсигара «два»/куртки кожаных «три».
…
Когда он приехал с избирательным туром в Днепр, то на время его визита, я отменил своё давнее распоряжение о запрете передвижных цирков и зоопарков. С этого троллинга ржали все.
…
Сейчас он сидит в тюрьме у себя на Родине. Неугодный, никому неудобный, экзальтированный, очень странный.
…
Но мы не имеем права его забыть и бросить. Украина не имеет права бросать своих граждан. Это - закон. Даже, если это угрожает осложнением отношений с братской нам Грузией.
И мне омерзительно видеть, как сегодня стыдливо молчат его бывшие «соратники».
…
Своих не бросают. Никогда и ни при каких обстоятельствах. А Миша нам всем стал своим.
…
Простите, но это от сердца.
Такой я человек.
Источник: ФБ
